11. – Из того, что спиритизм признаёт явления, как следствие существования души, вовсе не вытекает, что он признаёт все явления, называемые чудесными, и что он хочет все их оправдать и распространить; что он становится защитником всех мечтателей, всех утопий, всех систематических чудачеств, всех чудесных легенд; надо очень мало знать его, чтобы так думать. Его противники думают противопоставить ему неопровержимый аргумент, когда после учёных исследований об одержимых судорогами в Сен-Медаре, о камизарах Севеннских гор или о Лудунских монахинях, они открывают у них явные факты обмана, которых никто и не оспаривает; но разве эти истории – Евангелие спиритизма? Разве его последователи отрицают, что шарлатанство злоупотребляло в свою пользу известными фактами? что воображение их создавало? что фанатизм их страшно преувеличивал? Он не более солидарен с теми нелепостями, которые можно создать от его имени, чем истинная наука с злоупотреблениями невежества, чем истинная религия с преувеличениями фанатизма. Многие критики судят о спиритизме лишь по волшебным сказкам и народным легендам, которые представляются им выдумками; это то же самое, что судить об истории по историческим романам или трагедиям.
