8. – Если бы одно из малоизвестных существ, проводящих своё эфемерное существование в мрачных глубинах океана, одна из этих нереид, жалкое животное, знакомое с произведениями природы только по некоторым образцам рыбных пород или подводных зарослей, внезапно получило дар разумности и способность изучать свой мир, составляя о нём гипотетические предположения, обнимающие всеобщность его явлений, какое понятие могло бы оно составить себе о живых существах, развивающихся в его среде, и о мире, выходящем из поля его наблюдений?
Если бы, далее, чудесным действием новых способностей, это самое существо было поднято над вечным мраком морской глубины и перенесено на богатое роскошной растительностью прибрежье, освещённое блестящими лучами солнца, распространяющими благотворную теплоту, что оно подумало бы о прежней своей теории строения мира? Не отказалось бы оно от преждевременных своих заключений и не перешло бы к более широким соображениям? Но и эти оказались бы вскорости такими же невыполнимыми, как и первые. Таково, о люди, изображение и вашей, вполне умозрительной, науки!*
* Таково также положение отрицающих мир Духов, когда, покинув свою телесную оболочку, они поражаются видом новых, открывающихся им горизонтов этого мира. Тогда они понимают всю пустоту теорий, которыми хотели вывести всё из одной материи. Но и тут многое ещё остаётся скрытым от них, и многие тайны открываются им лишь постепенно, по мере их очищения. Однако уже с первых своих шагов в этом новом мире они бывают вынуждены сознаться в своём ослеплении и в том, как они были далеки от истины.
