ГЛАВА ПЕРВАЯ
Характер спиритического откровения.
1. – Можно ли рассматривать спиритизм, как откровение? В этом случае, каков его характер? На чём основывается его достоверность? Кто и каким образом его получил? Является ли спиритическая доктрина откровением в теологическом смысле слова, т.е., во всех ли отношениях она – продукт оккультного наставления, данного свыше? Абсолютна ли она или подвержена изменениям? Принося людям готовую истину и избавляя их от труда исследования, не ведёт ли она к бездействию их способностей, поскольку тем самым избавляет их от исследовательского труда? Какой авторитет может иметь учение Духов, если они не непогрешимы и не выше человечества? Какая польза в их нравственных наставлениях, если они тождественны со всем известным учением Христа? Какие новые истины они приносят нам? - Нужно ли человеку откровение, и не может ли он в самом себе, в своей совести найти всё, что ему необходимо для собственного руководства в жизни? Таковы вопросы, на которых важно остановиться.
2. – Определим сначала значение слова откровение (révéler). От латинского revelare, корень которого velum, вуаль, означает в буквальном смысле вытащить из-под вуали, а в переносном – открывать, познавать что-то тайное, неизведанное. В обычном употреблении оно означает сообщение всякого, до тех пор неизвестного факта или новой идеи, наводящей на путь к разрешению того, что раньше было тайной.
В этом смысле все науки, знакомящие нас с законами природы, составляют для нас откровение; можно даже сказать, что этого рода откровения происходят для нас постоянно; астрономия открыла нам ранее неизвестный мир небесных тел, геология объяснила строение Земли, химия – законы сходства, а физиология – функции организмов, и т.д.; Коперник, Галилей, Ньютон, Лаплас, Лавуазье сообщали нам откровения.
3. – Существенным характером откровения должна быть истина. Открыть тайну, значит, сообщить факт; а если это не правда, то это не является фактом и, как следствие, здесь нет откровения. Любое откровение, изобличённое во лжи фактами, таковым не является; и если оно приписывается Богу, не могущему ни лгать, ни ошибаться, то оно происходит не от Него; его надо рассматривать как продукт человеческого восприятия.
4. – В чём состоит воздействие наставника или учителя на учеников, если не в передаче им откровений? Он сообщает им то, чего они не знают и чего не имели бы ни времени, ни возможности открыть сами. Наука – это продукт коллективного труда целых веков и множества людей, принесших каждый свою долю наблюдений, которыми и пользуются пришедшие за ними. Значит, обучение – это откровение некоторых научных или нравственных истин, физических или метафизических, сообщаемых знающими людьми тем, кто их не знает и кто без этого обучения никогда бы их не узнал.
5. – Но преподаватель учит только тому, что узнал сам от других; это откровение второго порядка; гениальный человек сообщает то, что открыл сам: и он является первичным обладателем откровения. Он приносит свет, который распространяется от ближнего к ближнему. Что было бы с человечеством без откровения этих гениальных умов, появляющихся времени от времени!
Но что такое гениальные люди? Почему они гениальны? Откуда они приходят? Кем становятся? Заметим, что большая часть их обнаруживает врождённые, выдающиеся способности и познания, для развития которых достаточно самого незначительного труда. Они совершенно реально принадлежат к человечеству, поскольку рождаются, живут и умирают, подобно нам с вами. Откуда же они взяли эти знания, которых не могли приобрести при жизни? Сказать ли, согласно материалистам, что случай дал им мозговое вещество лучшего качества и в большем количестве? В таком случае, они обладали бы не большей заслугой, чем овощ, который крупнее или вкуснее других.
Сказать, согласно некоторым спиритуалистам, что Бог одарил их душой, более совершенной, чем у обыкновенных людей? Но это предположение также нелогично, потому что приписывает Богу пристрастие. Единственно рациональное решение этой задачи можно найти только в предсуществовании души и множественности воплощений. Гениальный человек – это Дух, живший дольше других и потому прогрессировавший и приобретший больше, чем другие, менее совершенные Духи. Воплощаясь, он приносит то, что уже знает, а поскольку он знает гораздо больше других, не нуждаясь в обучении, то он и является гениальным человеком. Но знания его, тем не менее, являются плодом его предыдущего труда, а не результатом привилегии. Прежде чем воплотиться, он уже был Духом высокоразвитым; он возрождается либо для того, чтобы другие могли воспользоваться его знаниями, либо для того, чтобы самому обрести ещё больше знаний.
Люди, несомненно, совершенствуются сами по себе, усилиями своего разума; но, если они предоставлены лишь своим собственным силам, то они прогрессируют медленнее, чем с помощью более просвещённых людей, подобно ученикам, руководимым наставниками. У всех народов были свои гениальные люди, являвшиеся в различные эпохи, чтобы вывести их из инертности и придать им импульс.
6. – Если мы признаём заботу Божью обо всех своих созданиях, то почему не признать, что Духи, по энергии и умственному развитию способные продвинуть человечество, волей Божьей воплощаются для того, чтобы способствовать прогрессу в определённом направлении; что они получают миссию, словно посол от своего государя? Такова роль великих гениев. Они являются, чтобы научить истинам, которых люди не знают, и которые иначе ещё долгое время оставались бы им не известны, они приходят, чтобы дать им ступеньку, с помощью которой люди могли бы быстрее идти вперёд. Эти гении, в веках появляющиеся как блестящие светила, оставляя за собой долгий, светлый след в человечестве – это миссионеры или, если хотите, мессии. Новые истины, сообщаемые ими людям, будь то из области физической или философской, составляют откровения.
Если Бог порождает распространителей откровений научных истин, то тем более Он может допустить открытие истин нравственных, составляющих существенный элемент прогресса. Таковы философы, идеи которых прошли сквозь века.
7. – В отношении религиозных верований откровением называется преимущественно сообщение духовных истин, которые человек сам познать не может, не может и открыть их посредством собственных чувств, знание которых сообщается ему Богом или Его посланниками, будь то прямым словом или вдохновением. В таких случаях откровение делается всегда людям привилегированным, названных пророками или мессиями, т.е. посланникам, миссионерам, имеющим поручение, миссию, передать это откровение людям. Рассматриваемое с этой точки зрения, откровение требует полной пассивности; его принимают какого-либо контроля, рассмотрения, без какого-либо обсуждения.
8. – У всех религий были такие провозвестники, и хотя многие из них знали не всю истину, у них была причина быть существами Провидения; они соответствовали времени и среде, в которой жили, и особенностям духа народов, к которым они обращались, будучи относительно выше их. Несмотря на заблуждения своих учений, они всё же пробуждали умы и тем самым сеяли семена прогресса, которые позднее должны быть распуститься, когда однажды взойдёт солнце христианства. И потому напрасно их предают анафеме во имя правоверности: придёт день, когда все верования, как бы они ни были различны по форме, будучи основаны в действительности на одном общем принципе: Боге и бессмертии души, сольются в общем великом единстве, когда разум победит предрассудки.
К несчастью, религии во все времена были орудиями господства; роль пророков соблазняла второстепенные честолюбия, и появлялось множество лже-пророков и лже-мессий, эксплуатировавших суеверие ради личного самолюбия, своекорыстия или даже лени: они находили удобным жить на счёт обманутых ими жертв. И христианство не избежало таких паразитов. Мы обращаем по этому поводу серьёзное внимание наших читателей на главу XXI Евангелия в толковании Спиритизма: «Появятся лже-христы и лже-пророки».
9. – Могут ли люди получать непосредственные откровения от Бога? На этот вопрос мы не посмели бы ответить вполне определённо ни в положительном, ни в отрицательном смысле. Мы не считаем это совершенно невозможным, но и неопровержимого доказательства этого не встречаем нигде. Вне всякого сомнения, то, что ближайшие по своему совершенству к Богу Духи проникаются Его мыслью и могут её передавать. Что же касается воплощённых пророков, то, судя по иерархическому положению, какое они занимают, и степени их личных познаний, они могут черпать свои вдохновения или из собственных знаний, или из сообщений более высоких Духов, непосредственных посланников Божьих. Они, говорящие от имени Бога, могли быть иногда сочтены за Самого Бога.
Такого рода сообщения не представляют ничего удивительного для тех, кому известны спиритические явления и способ, каким устанавливаются отношения между воплощёнными и невоплощёнными Духами. Сообщения могут передаваться различным образом: посредством чистого и простого вдохновения, или слушанием слова, видением Духов-наставников, появляющихся во сне или в бодрствующем состоянии, как тому встречаются примеры в Библии, в Евангелии и в священных книгах всех народов. Потому мы с самой строгой точностью можем сказать, что откровения передаются большей частью вдохновенными медиумами, слышащими или видящими; из чего не следует, чтобы все медиумы способны сообщать откровения, и ещё менее – быть прямыми посредниками Божества или Его посланников.
10. – Только чистые Духи получают слово Божье и с миссией передавать его; но теперь известно, что не все Духи совершенны, и что есть такие, которые принимают обманчивый, ложный облик. О них Апостол Иоанн говорит: «Не всякому Духу верьте, но сначала посмотрите, от Бога ли они». («Первое соборное послание», гл. IV, ст.1).
Сообщения могут быть истинными и серьёзными, а также ложными и поддельными. Основной признак Божественного откровения – это вечная истина. Всякое откровение, тронутое заблуждением или могущее изменяться, не может исходить от Бога. Так, закон десяти заповедей носит на себе все признаки своего божественного происхождения; в то время, как остальные законы Моисея, в основном, преходящие, часто противоречащие закону, данному на горе Синай, составляют личный политический труд еврейского законодателя. Нравы народные смягчились, и эти законы сами собой вышли из употребления, тогда как Десятисловие осталось неизменным, как вечный светоч человечества. Христос положил его в основание своего здания, а остальные законы отменил. Если бы они были так же божественны, то он не коснулся бы их. Христос и Моисей – вот два великих законодателя, которые изменили лицо Земли, и в том доказательство их божественной миссии. Чисто человеческое творение не было бы так могущественно.
11. – В настоящее время мы получаем важное откровение: откровение о возможности общения с существами духовного мира. Это знание, конечно же, не ново; но оно оставалось до наших дней как бы в состоянии мёртвой буквы, т.е., без всякой пользы для человечества. Суеверие заглушило это общение из-за незнания законов, управляющих им; и люди были неспособны извлечь из него какую-нибудь пользу; только нашему времени предоставлено очистить его от лишних придатков, оценить всю его важность и извлечь из него свет, который должен озарить дальнейший путь.
12. – Спиритизм, познакомив нас с окружающим нас невидимым миром, среди которого мы жили, не подозревая о его существовании, с законами, управляющими им, с отношениями его к миру видимому, с природой и состоянием существ, его населяющих, и, следовательно, с судьбой человека после смерти, составляет истинное откровение в научном смысле этого слова.
13. – По своей природе спиритическое откровение имеет двойной характер: оно одновременно является и божественным, и научным откровением. Божественно оно потому, что проявилось по ниспосланию Провидения, а не как результат предвзятого намерения или инициативы человека; а также потому, что основные пункты этого учения преподаны Духами, которым Бог велел просветить людей в том, чего они не знали и сами вряд ли могли бы узнать, но что им необходимо знать с тех пор, как они доросли до понимания этих вещей. Научный же характер его проявляется в том, что это учение не составляет привилегии какого-либо одного лица, оно даётся всем одним и тем же путём или способом. Как передающие, так и воспринимающие его действуют не пассивно и не избавлены от труда наблюдения и исследования; они не отказываются от своего суждения и от свободы воли; им не только не запрещается контролировать сообщения, но даже советуют это делать; и, наконец, это учение не продиктовано всё целиком, оно не требует слепой веры: оно выводится самим человеком из наблюдения указанных Духами фактов и даваемых ими наставлений. Эти наставления он может изучать, комментировать, сравнивать и извлекать из них следствия и приложения. Одним словом, отличительное свойство спиритического откровения состоит в том, что происхождение его божественно, инициатива принадлежит Духам, а разработка является результатом человеческого труда.
14. – Как средство разработки, спиритизм действует точно так же, как и положительные науки, т.е. он прилагает экспериментальный метод. Встречая такие факты, не находящие объяснения в известных уже законах, спиритизм их наблюдает, сравнивает, анализирует и, идя от явлений к причинам, доходит до законов, управляющих ими. Затем он выводит следствия и отыскивает полезные применения. Он не устанавливает никакой предвзятой теории; ни существования и воздействия Духов, ни перисприта, ни перевоплощения, ни одного из принципиальных положений учения спиритизм не выставил как гипотезу. Он вывел заключение о существовании Духов только тогда, когда оно стало очевидным из наблюдения фактов; и так со всеми основными принципами. Не факты приводятся как следствия для подтверждения теории, а теория вытекает из фактов для их объяснения и объединения. Итак, можно, вполне точно выражаясь, сказать, что спиритизм – наука опытная, а не плод воображения. Науки вообще делают серьёзные успехи только с момента приложения к их изучению экспериментального метода; но до сего времени думали, что этот метод приложим только к материи, а оказывается, он одинаково пригоден и в вопросах метафизики.
15. – Приведём пример. В мире Духов происходит очень странное явление, какого никто не мог бы предположить: это существование Духов, которые не считают себя умершими. И вот, Высшие Духи, которым отлично известен этот факт, не пришли сказать заранее: «Есть Духи, думающие, что живут ещё земной жизнью, и сохраняющие свои вкусы, привычки и инстинкты»; вместо этого они вызвали проявления подобных Духов, чтобы дать нам возможность их наблюдать. Тогда, видя Духов, сомневающихся в своём состоянии или утверждающих, что они ещё в земном мире и занимаются своими обычными делами, люди из примера вывели правило. Множество аналогичных фактов доказало, что это не исключительное явление, а одна из фаз спиритической жизни; она позволила изучить все разновидности и причины такой странной иллюзии; это состояние свойственно Духам мало развитым нравственно и сопровождает известного рода смертные случаи; оно бывает только временно, но может продолжаться днями, месяцами или годами. Тут теория выведена из наблюдения. То же самое происходит и относительно всех других положений Учения.
16. – Так же как собственно наука имеет предметом изучение законов материального начала, так специальным предметом спиритизма является изучение законов Духа: а поскольку Дух – это одна из сил природы, непрестанно воздействующих на материю и принимающих её воздействие, отсюда следует, что знание одного из этих миров не может быть полно без знания другого. Спиритизм и наука дополняют друг друга; наука без спиритизма бессильна объяснить некоторые явления законами одной материи, а спиритизму без науки недоставало бы основания и проверки. Изучение законов материи должно было предшествовать изучению духовности, потому что материя первая поражает чувства. Если бы спиритизм явился раньше научных открытий, то не имел бы успеха, как всё, что приходит не в своё время.
17. – Все науки имеют последовательную связь между собой и следуют друг за другом в рациональном порядке; они рождаются одна от другой по мере того, как находят точку опоры в предшествующих познаниях и идеях. Астрономия, одна из первых возделывавшихся наук, оставалась в периоде ребяческих заблуждений до тех пор, пока физика не открыла законов взаимодействия физических сил; химия, ничего не могущая без физики, должна была следовать за ней на близком расстоянии, чтобы впоследствии обеим идти рядом, взаимно поддерживая одна другую. Анатомия, физиология, зоология, ботаника, минералогия приобрели истинно научный характер только благодаря знаниям, доставленным физикой и химией. Геология, так недавно появившаяся, нашла свои жизненные основы в астрономии, физике, химии и других науках; она могла появиться только после их.
18. – Современная наука отрешилась от четырёх первоначальных элементов, признаваемых в древности, и посредством наблюдений дошла до понятия о едином элементе, производящем все видоизменения материи; но сама по себе материя инертна; она не имеет ни жизни, ни мысли, ни чувства; ей нужно соединение с началом духовным. Спиритизм не открыл и не изобрёл этого последнего начала, но первый неопровержимыми доводами доказал его существование; он его изучил, анализировал и показал его деятельность со всей возможной очевидностью. К элементу материальному он добавил элемент духовный. Материальный элемент и элемент духовный – вот два принципа, две живые силы природы. Неразрывным сочетанием обоих принципов объясняются многие факты, до тех пор необъяснимые*.
Спиритизм, имеющий целью изучение одного из двух составных элементов Вселенной, непременно соприкасается со многими науками; он мог явиться только после их разработки, и по самой природе вещей он рождается от невозможности всё объяснить при помощи одних только законов материи.
* Слово элемент берётся здесь не в смысле простого, элементарного тела, из примитивных молекул, а в смысле части, составляющей единое целое. В этом смысле можно сказать, что духовный элемент имеет активную часть в хозяйстве Вселенной, как говорят, что гражданский элемент и элемент военный фигурируют в цифрах населения; что религиозный элемент входит в образование; что в Алжире есть арабский элемент и элемент европейский.
19. – Спиритизм обвиняют в близком родстве с магией и колдовством; но забывают, что астрономия уступает старшинство астрологии, не так уж и отдалённой от нас, и что химия – дочь алхимии, которой не посмел бы теперь заниматься ни один здравомыслящий человек. Притом, однако, никто не отрицает, что в астрологии и алхимии скрывались семена истин, из которых развились современные науки. Несмотря на пустоту своих формул, алхимия навела на мысль о простых телах и о законах сходства; астрология опиралась на положения и движения светил, которые она изучала; но в неведении истинных законов, управляющих Вселенной, суеверные люди представляли себе эти светила какими-то таинственными существами, имеющими нравственное влияние и пророческое значение. Когда Галилей, Ньютон, Кеплер открыли эти законы, и телескоп, разорвав завесу, бросил в глубину пространства взгляд, который многим показался дерзким, то планеты явились перед нами как простые миры, подобные нашему, и всё нагромождение чудес рухнуло. Такое же отношение и спиритизм имеет к магии и колдовству; магия так же опиралась на проявления Духов, как астрология на вращение планет; но в неведении законов духовного мира, магия и колдовство примешивали к общению с ним суеверные приёмы, от которых современный спиритизм, основанный на опыте и наблюдении, совершенно отказался. Можно сказать положительно, что расстояние, отделяющее спиритизм от магии и колдовства, больше того расстояния, которое находится между астрономией и астрологией или химией и алхимией; смешивать их – значит, доказывать полное неведение их.
20. – Уже одна возможность общаться с существами духовного мира приводит к неисчислимым последствиям, имеющим величайшую важность; это целый открывающийся нам новый мир, имеющий для нас тем большее значение, что он ожидает всех нас без исключения. Это знание не может не привести к глубокому изменению в нравах, обычаях и верованиях, имеющих такое огромное влияние на общественные отношения. Это целая революция, происходящая в идеях, революция тем более могущественная, что она не ограничивается одним народом или одной кастой, а касается всех классов, всех национальностей, всех культов.
Поэтому есть все основания считать спиритизм третьим из великих откровений. Посмотрим, в чём эти откровения отличаются друг от друга, и какую связь имеют между собой.
21. – Моисей, как пророк, открыл людям знание о Едином Боге, всемогущем Владыке и Творце всех вещей; он провозгласил Синайский закон и положил основы истинной веры; как человек, он был законодателем того народа, через который эта первобытная вера, очистившись, должна была распространиться по всей Земле.
22. – Христос, приняв из Ветхого Завета то, что в нём было божественно и вечно, отбросив то, что было лишь преходяще, чисто дисциплинарно и происходило от человеческой концепции, прибавляет откровение о будущей жизни, о которой Моисей не упоминал, и о наградах и наказаниях, ожидающих человека после смерти. (См. Спиритический Журнал, 1861 год, стр.90 и 280.)
23. – Самая важная часть откровения Христова в смысле первоисточника, краеугольного камня всего его учения – это его совершенно новый взгляд на Божество. Это уже не тот грозный, ревнивый и мстительный Бог Моисеев, жестокий и немилостивый, орошающий землю кровью человеческой, повелевающий истребление народов, не исключая женщин, детей и стариков, и карающий всякого, кто пожалел жертвы; это не тот несправедливый Бог, который наказывает целый народ за преступление его руководителя, мстит виновному за невинных и карает детей за грехи отцов, но Бог милостивый, добрый, справедливый, кроткий и милосердный, прощающий грешника и воздающий каждому по делам его. Это Бог уже не одного избранного народа, не Бог армий, ратующий против Бога других народов, но общий Отец всего человечества, распространяющий благоволение на всех Своих детей и всех их призывающий к Себе; это Бог, карающий и награждающий уже не одними земными благами, не дарующий славу и благоденствие за покорение враждебных народностей и не награждающий многочисленностью потомства, а это Бог, говорящий людям: «Ваше истинное отечество не в этом мире, а в Царствии Небесном: там кроткие сердцем вознесены будут, а гордые будут унижены». Это уже не тот Бог, который, повелевая мщение, воздаёт око за око и зуб за зуб, а Бог милосердный, говорящий: «Прощайте обижающих вас, если хотите, чтобы вам прощено было, платите добром за зло и не делайте другому того, чего не хотели бы для себя». Это уже не тот мелочный Бог, который под страхом наказания предписывает, как надо поклоняться Ему, и придирчиво оскорбляется не соблюдённой обрядностью. Это Бог великий, взирающий на мысли и не ценящий формы; наконец, это Бог, желающий, чтобы Его любили, а не боялись.
24. – Бог является стержнем всех верований и целью всех культов, и потому характер религий соответствует тому понятию, какое они составляют себе о Боге. Те, которые видят в Боге мстительность и жестокость, думают угодить Ему жестокостями, кострами и пытками; которые считают Его пристрастным и ревнивым, нетерпимы; они педантичны к форме, в соответствии с которой приписывают Богу человеческие слабости.
25. – Всё учение Христово основано на понятии его о Боге. Постигая Его правосудие, беспристрастие, доброту и милосердие, он мог поставить любовь к Богу и к ближнему непременным условием спасения и сказать: Любите Бога превыше всего и ближнего своего как самих себя; в том весь закон и пророки; выше этих заповедей нет ничего. На одном только этом веровании он смог основать принцип равенства людей перед Богом и всемирное братство. А можно ли было любить Бога Моисеева? Нет; Его можно было только бояться. Это откровение истинных свойств Божества, соединённое с откровением о бессмертии души и вечной жизни, глубоко изменяло отношения между людьми, возлагало на них новые обязанности и заставляло их иначе смотреть на земную жизнь; а это не могло не отразиться на нравах и общественных отношениях. Это, без сомнения, самый главный пункт в откровении Христовом, пункт, важность которого была очень мало оценена; к сожалению, надо сказать, что это пункт, от которого всего больше отдалились, и который меньше всего признавали в толкованиях Его учения.
26. – Однако Христос прибавляет: «Многое из того, что Я говорю вам, вы ещё не разумеете, и ещё многое хотел бы сказать вам такого, что вы не поняли бы; потому говорю вам притчами; но потом пошлю вам Утешителя, Духа Истины, Который восстановит всё и всё объяснит вам». (Евангелие от Иоанна, гл. XIV и XVI; Евангелие от Матфея, гл. XVII.)
Если Иисус сказал не всё, что мог бы сказать, то это потому, что он счёл нужным некоторые истины оставить в тени, пока люди не будут в состоянии понять их. По его признанию, его учение было неполно, и он обещал появление того, который дополнит всё; значит, он предвидел, что слова его будут плохо поняты, что люди отклонятся от его учения; одним словом, разрушат то, что им сделано, поскольку всё должно быть восстановлено; восстанавливают только то, что было разрушено.
27. – Почему он нового Мессию называет Утешителем? Это воистину знаменательное слово составляет целое откровение. Он предвидел, что людям нужно будет утешение, и подразумевал недостаточность того утешения, какое они найдут в своём понимании веры. Никогда, может быть, Христос не выражался более ясно и открыто, чем в этих последних словах, на которые немногие обратили внимание, может быть, потому, что они не были разъяснены, и пророческий смысл их намеренно не был достаточно истолкован.
28. – Если Христос не мог полностью развить своё учение, то потому что людям не хватало познаний, которые они могут обрести лишь со временем и без которых они не могли понять его; многое при тогдашнем состоянии знаний показалось бы бессмыслицей. Дополнить же его учение означает разъяснить и развить его, а не только добавить к нему новые истины, которые все уже находятся в нём в зародыше; недоставало только ключа к истинному пониманию смысла его слов.
29. – Но кто смеет толковать Священное Писание? Кто имеет на это право? Кто обладает необходимой просветлённостью, если не теологи? Кто смеет? Прежде всего, наука, ни у кого не спрашивающая позволения, чтобы открывать законы природы и уничтожать заблуждения и предрассудки. – Кто имеет на это право? В наш век интеллектуальной эмансипации и свободы совести всякий имеет на это право, и Священное Писание не составляет уже того священного ковчега, к которому никто не смел прикасаться, чтобы не быть поражённым молнией. Что же касается необходимых специальных познаний, несомненно, принадлежащих теологам, и, признавая как средневековых теологов, так особенно Отцов Церкви, мы должны всё же заметить, что их просвещение не было достаточным, поскольку они осуждали как ересь открытие вращения Земли и существование антиподов, и в не столь ещё отдалённые времена не они ли проклинали учение о геологических периодах образования Земли?
Люди могли толковать Священное Писание только на основании собственных познаний, неверных или неполных понятий, которые они имели о законах природы, впоследствии объяснённых наукой. Вот почему сами теологи могли вполне добросовестно ошибаться в толковании некоторых выражений и даже некоторых фактов в Евангелии. Желая во чтобы то ни стало найти подтверждение какой-нибудь предвзятой мысли, они вращались всё в том же кругу, не покидая своей точки зрения, так что, в конце концов, видели только то, что хотели видеть. Хоть они и обладали глубокой учёностью, но всё же не могли постичь причин, находившихся в зависимости от законов, которых они не знали.
Но кто будет судьёй разнообразных и часто противоречивых толкований, данных вне теологии? – Будущность, логика и здравый смысл. Люди, всё более просвещаясь по мере накопления новых фактов и открытия новых законов, сумеют отделить утопические системы от действительности. Наука открывает одни законы, спиритизм – другие, и те и другие необходимы для понимания священных текстов всех религий, от Конфуция и Будды до христианства. А теология не в состоянии достойно возражать науке, поскольку она нередко само себе противоречит.
30. – СПИРИТИЗМ, имеющий свою исходную точку в самих словах Христа, как Христос имел свою в Моисее, - это прямое следствие его учения.
К неопределённой мысли о будущей жизни он добавляет откровение о невидимом мире, окружающем нас и наполняющем пространство; этим он придаёт верованию определённость; он придаёт ему форму, устойчивость и реальность в мысли.
Он определяет связи, соединяющие душу и тело, и подымает завесу, скрывавшую от людей тайны рождения и смерти.
Через спиритизм человек узнаёт, откуда он пришёл, куда он идёт, зачем он на Земле и почему тут временно страдает, и во всём видит правосудие Божье.
Он знает, что душа постоянно совершенствуется в целом ряде последовательных существований, пока не достигнет высшего состояния, приближающего её к Богу.
Он знает, что все души, имеющие одну и ту же отправную точку, созданы равными, с одинаковой способностью к развитию в силу своей свободной воли; все имеют одну и ту же сущность и различаются между собой только степенью достигнутого совершенства. Они все имеют одно и то же назначение и достигнут общей цели более или менее быстро, соответственно их труду и доброй воле.
Он знает, что никто не может быть ни привилегирован, ни обделён; Бог не освободил никого от работы над совершенствованием; также не существует созданий, обречённых на вечное зло и страдание; а те, которых называют демонами, - лишь отсталые и несовершенные Духи, делающие зло в состоянии Духов, как делали его в образе человеческом; но они разовьются и усовершенствуются; что ангелы, или чистые Духи, также не составляют в мироздании существ особого рода: это Духи, достигшие цели после того, как прошли по пути прогресса; что, таким образом, не существует ни различных многочисленных творений, ни разнообразных категорий разумных существ, но что всё Творение исходит из великого закона единства, управляющего Вселенной, и что все существа стремятся к общей цели - совершенству, и ни одно из них не пользуется преимуществами на счёт других: все – сыновья собственных творений.
31. – Посредством общения, которое человек может установить с покинувшими землю, он получает не только реальное доказательство существования и индивидуальности души, но и понятие о солидарности, соединяющей живых и мёртвых нашего мира с живыми и мёртвыми других миров. Человеку известно их положение в мире Духов, он следит за их переходами, за их радостями и горестями, знает, почему они счастливы или несчастны, и понимает, какая судьба ожидает его самого, в зависимости от добра или зла, сделанного им при жизни. Посредством этого общения он знакомится с будущей жизнью, которую наблюдает во всех её фазах, во всех перипетиях. Будущее для него – уже не смутная надежда: это положительный факт, математическая достоверность. Смерть уже не страшна ему: он видит в ней избавление, дверь, ведущую в истинную жизнь.
32. – Изучая состояние Духов, человек узнаёт, что счастье и несчастье в жизни духовной зависят от степени совершенства или несовершенства Духа; что всякий испытывает прямые и естественные последствия своих ошибок, иначе говоря, он наказывается тем, в чём согрешил, и эти последствия продолжаются до тех пор, пока существует сотворившая их причина. Грешник страдал бы вечно, если бы вечно пребывало зло; но страдание прекращается при раскаянии и искуплении. А так как самосовершенствование каждого зависит от свободы его собственной воли, то он может продлить или сократить свои страдания, подобно тому, как больной страдает от своих излишеств, пока не положит им предел.
33. – Если разум отвергает, как несогласную с добротой Божьей, идею о вечных, непростительных и безусловных мучениях, часто возлагаемых за один-единственный проступок, и о тех адских муках, которых не может смягчить даже самое страстное и искреннее раскаяние, то он преклоняется перед истинным правосудием, беспристрастным, разборчивым, принимающим во внимание все обстоятельства и никогда не преграждающим путь возврата к добру, и протягивающим руку помощи погибающему, вместо того чтобы столкнуть его в пропасть.
34. – Множественность существований, чей принцип Христос установил в Евангелии, не определяя его подробно, это один из важнейших законов, открываемых спиритизмом, доказывающим его реальность и необходимость его для прогресса. Этим законом объясняются все кажущиеся аномалии в человеческой жизни; различия в общественном положении; преждевременную смерть, которая, без перевоплощения, делала бы бесполезной для души ограниченные жизни; неравенство умственных и нравственных способностей из-за древности Духа, который уже более или менее чего узнал и совершенствовался, и который при новом рождении привносит обретённое в своих предыдущих существованиях. (№ 5.)
35. – Придерживаясь доктрины о создании души при каждом рождении, мы вновь возвращаемся к системе привилегированных созданий; люди чужды один другому, ничто не соединяет их, и семейные узы между ними исключительно телесны. Они не могут быть солидарны в прошедшем, в котором не жили, а с понятием об уничтожении после смерти исчезает и всякая связь их с жизнью: они не солидарны и в будущем. Но при перевоплощении они солидарны в прошедшем и в будущем; отношения их продолжаются как в духовном, так и в телесном мире; братство их получает основание в самих законах природы, добро имеет цель, а зло – свои неизбежные последствия.
36. – С перевоплощением рушатся родовые и кастовые предрассудки, поскольку тот же Дух может возродиться богатым или нищим, большим господином или пролетарием, начальником или подчинённым, свободным или рабом, мужчиной или женщиной. Все аргументы, приводимые против угнетения и рабства или против подчинения женщины праву сильного, уступают в логике одному материальному факту перевоплощения. Если же перевоплощение основывает на законе природы принцип всемирного братства, то оно на том же законе основывает и общественное равенство, и, следовательно, свободу.
37. – Отнимите у человека его свободный, независимый, переживающий материю Дух, и вы создадите организованную машину, лишённую цели и не несущую ответственности, видящую сдерживающую узду только в гражданском законе и пригодную к эксплуатации подобно умному животному. Когда человек не ожидает ничего после смерти, то ничто не может удержать его в стремлении к наслаждениям настоящей минуты, а если он страдает, то находит выход лишь в отчаянии и убежище лишь в самоуничтожении. Но с уверенностью в будущем, с надеждой увидеть тех, кого любит, страшась встречи с теми, кого оскорбил, все понятия его меняются. Если бы спиритизм только уничтожил сомнения в будущей жизни, то одним этим он сделал бы больше для нравственного улучшения человечества, чем все дисциплинарные законы, иногда обуздывающие, но никогда не изменяющие людей.
38. – Без предсуществования души учение о первородном грехе не только не сочетаемо с правосудием Божьим, которое осуждало бы всех людей за грехи одного; оно было бы лишено смысла и ещё менее оправдывалось бы тем, что по этому учению души и не существовали в то время, к которому сводят их ответственность. Но, признав предсуществование души, мы находим, что человек, возрождаясь, приносит с собой зародыш своих несовершенств и тех недостатков, от которых не успел исправиться, и которые выражаются в его врождённых инстинктах или в наклонности к тем или иным порокам. В этом и состоит его первородный грех, последствия которого он, естественно, и испытывает, но с той главной разницей, что несёт наказание за свой собственный грех, а не грех другого. Ещё есть и другое различие, утешительное, ободряющее и в высшей степени справедливое, а именно то, что каждое существование даёт Духу возможность загладить свои проступки их искуплением и совершенствоваться, исправляясь от своих недостатков, или приобретая новые познания до тех пор, пока, достаточно очистившись, он не будет более нуждаться в материальной жизни и станет способным жить исключительно жизнью духовной, бесконечной и блаженной.
По той же причине Дух, усовершенствовавшийся нравственно, привносит в своём воплощении врождённые качества, подобно тому, как развившийся умственно, привносит врождённые идеи. Он сроднился с добром, творит его без усилия, без расчёта, не думая о нём; тот же, кто вынужден преодолевать свои дурные наклонности, находится ещё в периоде борьбы. Первый уже победил, а второй только готовится победить. Значит, существует врождённая добродетель, как и врождённое знание, так же, как врождённый грех или, лучше сказать, врождённый порок.
39. – Экспериментальный спиритизм изучил свойства духовных флюидов и их воздействие на материю. Он доказал существование перисприта, подозреваемого ещё в древности, и названного апостолом Павлом Телом духовным, то есть флюидной оболочкой души после разрушения осязаемого тела. В настоящее время известно, что эта оболочка нераздельна с душой; что это один из составных элементов человеческого существа; это проводник для передачи мысли, который в продолжение телесной жизни служит связью между Духом и телом. Перисприт играет столь важную роль в организме и во многих болезнях, что одинаково тесно соприкасается как с физиологией, так и с психологией.
40. – Изучение свойств перисприта, духовных флюидов и физических атрибутов души открывает новые горизонты науки и даёт ключ к пониманию многих явлений, до сих пор необъяснимых по незнанию управляющих ими законов; эти явления отрицаются материалистами, поскольку примыкают к явлениям духовным, но признаются людьми другого образа мыслей, называющих их чудесами или колдовством, в зависимости от взглядов. Таковы, например: ясновидение, видение на расстоянии, естественный и искусственный сомнамбулизм, психические условия каталепсии и летаргии, предвидение, предчувствие, явление призраков, преображение, передача мысли, обаяние, мгновенные исцеления, одержания, помрачение и др.. Доказывая, что эти феномены основываются на законах, таких же естественных, как явления электричества, и определяя нормальные условия, в которых они могут проявляться, спиритизм уничтожает всё сверхъестественное, этот источник большинства суеверий. Если он доказывает возможность явлений, которые многим кажутся фантастическими, то, с другой стороны, уничтожает вероятность многих других, объясняя их невозможность и нерациональность.
41. – Спиритизм далёк от отрицания или уничтожения Евангелия, но, напротив, посредством открытия новых законов природы подтверждает, объясняет и развивает всё, что говорил и делал Христос. Он вносит свет в тёмные места его учения так, что многие, для кого некоторые части Евангелия казались непонятными и неприемлемыми, при помощи спиритизма без труда усваивают и принимают их. Они лучше видят их смысл и легче отделяют прямые поучения от аллегорий. Христос кажется им выше; в их глазах это уже не просто философ, а божественный Мессия.
42. – Если принять, кроме того, во внимание морализирующую силу спиритизма через те цели, какие он ставит всей нашей жизнедеятельности, через последствия добра и зла, которых он касается пальцем; нравственную силу, мужество, утешения, которые он даёт в горестях, через неизменное доверие к будущему, через мысль, что дорогие нам существа находятся около нас, в уверенности, что мы увидимся с ними, в возможности сноситься с ними и, наконец, через убеждение, что из того, что мы делаем, что обретаем в знании и нравственности до последнего часа нашей жизни, ничто не потеряно, что всё служит нашему совершенствованию, то надо признать, что спиритизм исполняет все обещания Христа о провозглашённом Утешителе. А поскольку именно Дух Истины руководит всем великим движением возрождения, то исполняется пророчество о его пришествии, поскольку он и есть истинный Утешитель*.
* Многие отцы семейств оплакивают преждевременную смерть детей, ради образования которых они шли на большие жертвы, и говорят себе, что всё это чистая потеря. Со спиритизмом они не сожалеют об этих жертвах и были бы готовы совершать их, даже при уверенности в том, что увидят смерть своих детей, поскольку они знают, что если эти последние не воспользуются этим образованием в настоящем, то оно послужит им сначала для продвижения в качестве Духов; затем это будет обретением для нового существования, и когда они вернутся, у них уже будет интеллектуальный багаж, который сделает их более способными к обретению новых познаний. Таковы дети, привносящие при рождении врождённые идеи, что они знают, без, так сказать, нужды обучаться. Если родители не сразу радуются от того, что их дети пользуются этим образованием, они, конечно же, будут радоваться позже, как Духи или как люди. Может быть, они снова станут отцами этих самых детей, про которых говорят, что они одарены природой, и которые обязаны своими способностями предыдущему образованию; как и в случае, если дети плохо ведут себя по причине небрежности своих родителей, то те последние могут страдать позже от огорчений, которые они им доставят в новом существовании.
(Евангелие в толковании Спиритизма, гл. v, № 21: Преждевременная смерть.)
43. – Если к этим результатам прибавить невероятную быстроту распространения спиритизма, несмотря на всё, что было сделано для его уничтожения, то нельзя не согласиться, что он явился по воле Провидения. Он побеждает все силы, все противодействия злой человеческой воли. Лёгкость, с которой он приобретает такое значительное количество сторонников, без всякого принуждения, без каких-либо мер, кроме могущества идеи, доказывает, что он удовлетворяет потребности чему-нибудь верить после пустоты, созданной безверием, и что, следовательно, он пришёл в своё время.
44. – Плачущих и огорчённых много, и неудивительно, что они принимают учение, ведущее к утешению, охотнее того, которое ведёт к отчаянию. Спиритизм обращается, главным образом, к обездоленным, а не к торжествующим в этой жизни. Так, больной с большей радостью встречает врача, чем здоровый: несчастные - это больные, а Утешитель - врач.
Вы, восстающие против спиритизма и желающие, чтобы его оставили и следовали за вами, давайте больше, чем он даёт; уверенней исцеляйте душевные раны. Давайте больше утешения, больше сердечного удовлетворения, более законные надежды, более твёрдую уверенность; покажите более рациональную и более увлекательную картину будущности. Но не надейтесь победить, вы, ожидающие уничтожения, или вы, обещающие адские муки или блаженное, но бесполезное вечное созерцание.
45. – Первое Откровение было олицетворено в Моисее, Второе в Христе, а Третье не связано ни с какой индивидуальностью. Первые два были индивидуальны, а Третье коллективно; это его существенное отличие имеет большое значение. Оно коллективно в том смысле, что не было дано исключительно одному какому-либо лицу и, следовательно, никто не может назваться его исключительным пророком. Оно одновременно было проявлено по всей Земле, миллионам людей всех возрастов, всех состояний, от низших и до высших, по пророчеству, приведённому в книге Деяний Апостолов: «И в последние дни, говорит Бог, пролью от Духа Моего на всякую плоть; сыновья и дочери ваши будут пророчествовать, и у ваших молодых людей будут видения, а ваши старцы сновидениями будут видеть сны». (Деяния Апостолов, гл.II, ст.17, 18.) Оно не исходит ни из какого специального культа, чтобы однажды послужить для всех их связующим звеном*.
* Наша личная роль в великом движении идей, подготовленном спиритизмом и начинающем уже распространяться, состоит во внимательном наблюдении и тщательном изучении фактов для расследования их причин и вывода следствий. Мы сличали все показания, какие только могли собрать, сравнивали и комментировали все сообщения Духов, полученные во всех странах земного шара, и затем всё привели в методический порядок. Мы изучали и предложили публике плоды наших изысканий, придавая им значение только философского труда, выведенного из опыта и наблюдения, никогда не выставляя себя руководителями учения и никому не навязывая наших идей. Публикуя их, мы воспользовались общим правом, и те, кто принял наши взгляды, сделали это абсолютно свободно. Если идеи нашли сочувственное отношение в обширных кругах общества, то это происходит от того, что они удовлетворяют потребностям многих, и мы не можем гордиться этим, поскольку они не составляют нашего личного произведения. Заслуга же наша состоит только в постоянстве и преданности идее, которой мы посвятили свой труд. Во всём этом мы сделали то, что и другие могли бы сделать, и потому мы никогда не считали себя пророком или мессией и не старались выставлять себя таковыми.
46. – Первые два откровения были плодами личного Учения и поэтому необходимо были связаны с местностью, то есть, они были получены в одном пункте, вокруг которого и распространялась их идея от ближнего к ближнему; но понадобились многие века, чтобы она достигла всех концов Земли, даже не завладев ей целиком. Третье откровение имеет ту особенность, что, не будучи олицетворённым в одной индивидуальности, оно одновременно проявилось на нашей планете в тысячах разных пунктов, ставших центрами или очагами его распространения. Центры эти умножаются, лучи их мало-помалу соединяются, подобно кругам, образуемым множеством брошенных в воду камней, и таким образом они с течением времени покроют всю поверхность земного шара.
Это - одна из причин быстрого распространения Учения. Если бы оно появилось в одном пункте или было исключительным произведением одного человека, оно образовало бы вокруг него секту, и прошло бы, может быть, полвека, пока бы оно достигло границ той страны, в которой родилось, тогда как спустя десять лет оно уже имеет вехи от одного полюса до другого.
47. – Это неслыханное в истории философских учений обстоятельство даёт спиритизму исключительную силу и неодолимое могущество действия; в самом деле, если бы он был подавлен в одном пункте, в одной стране, то было бы физически невозможно подавить его во всех пунктах и во всех странах. Поставьте ему преграду в одном месте, он будет процветать рядом во многих местах. Более того: его можно поразить в человеке, но нельзя поразить в Духах, которые являются его источником. А поскольку Духи будут всегда и везде, то если и уничтожить эти явления на всём земном шаре, то через какое-то время они появились бы снова, потому что они – явления природы, а явления природы уничтожить нельзя. В этом должны хорошенько убедиться те, которые мечтают об уничтожении спиритизма. (Спиритический Журнал, февраль 1865 года, стр.38: Непрерывность спиритизма.)
48. – Однако эти разбросанные центры могли бы ещё долго оставаться изолированными одни от других, особенно те, что находятся в отдалённых странах. Им нужны были пути, соединяющие их с братьями по вере и сообщающие им то, что делается в других местах. В древности не нашлось бы таких путей, а теперь они находятся в изданиях, распространённых повсюду и излагающих в сжатой, методической форме поучения, даваемые в разных странах, в разных видах и на разных языках.
49. – Два первых Откровения были результатом непосредственного учения; они должны были располагать авторитетом слова Учителя для людей, неспособных ещё помогать в его выработке.
Заметим, однако, между этими Откровениями чувствительный нюанс, доказывающий прогресс нравов и понятий в среде одного и того же народа, которому они были даны с промежутком в восемнадцать веков. Учение Моисея абсолютно, деспотично; оно не допускает обсуждения и проводится во всём народе силой. Откровение Иисуса Христа, в основном, советует; оно принимается добровольно и лишь в силу убеждения; оно оспаривается даже при жизни своего основателя, не пренебрегающего спорами со своими противниками.
50. – Третье Откровение, пришедшее в эпоху раскрепощения умственной зрелости, когда развитый интеллект не может примириться с пассивной ролью, когда человек не хочет ничего принимать со слепой верой, когда он хочет видеть, куда его ведут, знать причину всякого утверждения, это откровение должно было одновременно, хоть и происходило от наставления, быть плодом труда и свободного исследования. Духи открывают только то, что может направить человека на путь истины, но воздерживаются сообщать то, что человек может узнать и сам, предоставляя ему рассуждать, проверять, подтверждать всё критике собственного разума, а иногда даже приобретать опыт на собственный риск. Они дают принципы и материалы; ему же выводить из них следствия и прилагать их на практике. (№ 15.)
51. – Элементы спиритического откровения были даны одновременно во многих точках земного шара людям всех общественных положений и различных степеней развития; потому и наблюдения не везде могли быть одинаково плодотворны. Ясно, что выводы из фактов, расследования законов этого рода явлений и, наконец, общее заключение, обосновывающее весь образ мыслей, могли произойти только из всей совокупности явлений и соотношения фактов. Каждый же отдельный центр, замкнутый в узком круге, видящий чаще всего явления только одного рода, иногда даже противоречивые, вообще имеющий дело лишь с одной категорией Духов и, кроме того, опутанный местными влияниями и духом партий, находился бы в физической невозможности охватить общность явлений и свести отдельные наблюдения к одному основному закону. Каждый оценивал бы факты с точки зрения своих познаний и прежних верований или по личным взглядам проявляющихся ему Духов, и вскоре оказалось бы столько теорий и систем, сколько центров, и между ними не было бы ни одной действительно полной, за неимением материалов для сравнения и контроля. Словом, каждый замкнулся бы в своём частном откровении, считая его полной истиной, и не подозревая, что в сотнях других мест получено большее и лучшее.
52. – Надо заметить, что нигде спиритические наставления не были даны в полном объёме; они касаются так многих наблюдений, таких разнообразных предметов, требующих либо специальных познаний, либо особых медиумических способностей, что было бы невозможно соединить в одном пункте все нужные условия. Наставление должно быть коллективным, а не индивидуальным, и духи разделили труд, распространив предметы изучения и наблюдения подобно тому, как на некоторых фабриках создание одного предмета разделяется по частям между многими работниками.
Таким образом, Откровение совершалось частично, во многих местах и при помощи многочисленных посредников, и таким же образом оно продолжается до сих пор, так как не всё ещё открыто. Каждый центр находит в других центрах дополнение к тому, что сам получает, и общность, соотношение всех частных наставлений образуют спиритическое учение.
Нужно было сгруппировать рассеянные факты, чтобы рассмотреть их соотношения, собрать документы и наставления, данные Духами в разных местах и по разным вопросам, чтобы их сравнивать, анализировать и изучать их сходство или различие. Сообщения давались Духами всех степеней, более или менее просвещёнными, и нужно было разобрать, насколько здравый смысл позволяет оказывать им доверие. Нужно было различать индивидуальные, отдельные мнения от тех, которые получают санкцию общего Учения Духов, утопии – от разумных понятий; исключать те, которые явно опровергаются данными положительных наук и здравой логики, использовать даже заблуждения, сообщённые Духами низшего порядка, для уяснения состояния духовного мира, и из всего этого составить общее, однородное целое. Одним словом, для такой разработки нужен был центр, свободный от всяческих идей, от всяких сектантских предрассудков, готовый признать истину, ставшую очевидной, даже если бы она противоречила его личным мнениям. Такой центр образовался сам собой, в силу стечения обстоятельств и без предвзятого намерения*.
* Книга Духов, первый труд, поставивший спиритизм на философскую почву с помощью выведения моральных последствий фактов, приступивший к разработке всех отделов учения в важнейших, поднимаемых им, вопросах, сразу по своему появлению стала точкой соединения, к которой спонтанно устремились отдельные, индивидуальные труды. Несомненно, что с появления этой книги начинается эра философского спиритизма, до тех пор не выходившего из области любопытных опытов. Если эта книга завоевала сочувствие большинства, то это произошло потому, что она выражала чувства этого большинства и удовлетворяла его стремлениям; а также и потому, что всякий находил в ней подтверждение и логическое объяснение того, что он получал сам. Если бы эта книга не согласовалась с общим учением Духов, то не внушила бы никакого доверия и была бы быстро забыта. А между тем она стала точкой соединения. Вокруг кого? Конечно, не человека, который сам по себе ничто, рабочая пружина, умирающая и исчезающая, но вокруг идеи, которая не может погибнуть, когда исходит из высшего, не человеческого источника.
Такое самопроизвольное сосредоточение рассеянных сил дало повод к громадной переписке, единственной в своём роде картине истории современного спиритизма, в которой одновременно отражаются и частные труды, и сложные чувства, порождённые учением, и нравственные результаты, самопожертвования и отступничества; это драгоценные летописи для потомства, которое по ним будет судить о вещах и людях с подлинными документами в руках. С такими неопровержимыми свидетельствами что станет со всей клеветой, всеми ложными наветами и диффамациями ревности?
53. – Из такого положения вещей образовалось двойное течение идей: с одной стороны, от края к центру, с другой, от центра к краю. Таким образом, доктрина быстро пришла к единству, несмотря на разнообразие источников, из которых она проистекала. Системы, уклоняющиеся от этого единства, мало-помалу пали вследствие своей обособленности и недостатка сочувствия, подавленные превосходством мнения большинства. С тех пор установилось общение мысли между частными центрами, говорящими на одном духовном языке, понимающими и сочувствующими друг другу, с одного конца света до другого.
Спириты почувствовали себя сильнее, стали бороться с большим мужеством, пошли более уверенным шагом, когда увидели себя не одинокими, почувствовали точку опоры, связь, соединяющую их в одну великую семью. Явления, которым они были свидетелями, уже не казались им странными, аномальными, противоречивыми, когда они могли связать их с общими законами гармонии, одним взглядом окинуть здание и в общем целом увидеть высокую гуманитарную цель*.
Но как узнать, везде ли проводится принцип, и не является ли он результатом индивидуального мнения? Отдельные группы не могут знать, что говорится в других местах, и потому нужен был центр, в котором бы собирались все наставления и происходил, так сказать, счёт голосов для приведения в известность мнения большинства**.
* Многочисленное свидетельство, замечательное и трогательное, той общности мыслей, которая устанавливается между спиритами вследствие общности их верования, составляют просьбы о молитвах, доходящие до нас из самых отдалённых стран, от Перу до отдалённых границ Азии и от лиц различных национальностей и вероисповедания, никогда нами не виданных. Это ли не предвестие готовящегося великого единения, доказательство того, как глубоко укореняется везде спиритизм?
Примечательно, что из всех групп, образовавшихся с целью произвести раскол, провозгласив отдельные мнения, а также и тех, которые сочли себя достаточно сильными, чтобы быть самостоятельными и не подчиняться общему закону, ни один не достиг того, чтобы создать жизнеспособную и преобладающую идею. Все они угасли или прозябают во тьме. И как могло быть иначе, когда они, вместо того, чтобы составить наибольшее удовлетворение, отвергали именно такие принципы учения, что составляют главную его притягательную силу, утешение и ободрение для людей? Если бы они поняли могущество нравственных начал, образовавших это единство, они не поддались бы такой иллюзии; но, приняв свою маленькую группу за целый мир, они сочли последователей общего учения за партию, которую легко победить другой партией. Это было странное заблуждение на счёт характера самого учения, заблуждение, приводящее лишь к разочарованию: вместо того, чтобы уничтожить единство, они порвали ту связь, которая одна только и могла дать им силу и жизнь. (См. Спиритический Журнал, апрель 1866 года, стр.106 и 111: Спиритизм без Духов; независимый спиритизм).
** Таков предмет наших изданий, которые могут рассматриваться как результат подобного обнародования. Все мнения в них обсуждаются, но вопросы излагаются в виде принципов только после того, как будут подвергнуты разностороннему контролю, который один только и может дать им силу закона и дозволить их утверждение. Вот почему мы не решаемся легкомысленно объявлять какую-нибудь теорию, и тем доказываем, что учение, исходящее из общего наставления, не составляет продукта предвзятой системы: в том её сила и залог её будущности.
54. – Не существует науки, которая бы вся целиком вышла из головы одного человека; все они, без исключения, являются продуктом последовательных наблюдений, опирающихся на предшествующие наблюдения как на известное для достижения неизвестного. Так поступают и Духи по отношению к спиритизму; потому наставления их так последовательны. Они мало-помалу переходят от одного вопроса к другому, по мере того как принципы, на которые они опираются, достаточно разработаны, и умы достаточно созрели для их усвоения. Примечательно, что когда частные центры хотели поднять вопрос преждевременный, то получали только противоречивые, ничего не разрешающие ответы. Но когда наступал благоприятный момент, то наставления обобщались и объединялись почти во всех центрах.
Однако между развитием спиритизма и наук существует значительная разница. Последние достигли уровня, на котором находятся, только после продолжительных перерывов, а спиритизм за несколько лет успел если не достичь апогея, то собрать сумму наблюдений, достаточную для составления учения. Это исходит от бесчисленного множества Духов, которые по воле Божьей проявлялись одновременно, принося с собой всё множество своих познаний. Вследствие этого, все части учения, вместо того чтобы постепенно разрабатываться в течение веков, были даны почти одновременно, в несколько лет, и оставалось только сгруппировать их, чтобы составить одно целое.
Так должно было быть по воле Божьей для того, чтобы скорее увенчать здание, и чтобы можно было немедленным и постоянным контролем сравнивать части универсального учения, каждый отдел которого получает ценность и авторитет только от соответствия с целым; все эти отделы должны гармонировать между собой, находить своё место в ряду остальных и являться каждый в своё время.
Поручив распространение этого Учения не одному отдельному Духу, Бог хотел, чтобы от малого до великого между Духами, как и между людьми, всем было предоставлено положить свой камень в здание и таким образом установить между ними связь солидарного сотрудничества, которого недоставало в учениях, вышедших из одного источника.
С другой стороны, каждый Дух, как и каждый человек, по ограниченности своих знаний, был неспособен со знанием дела обсуждать совокупность бесчисленных вопросов, касающихся спиритизма. Вот почему для исполнения целей Провидения учение не могло быть делом одного Духа или одного медиума. Оно могло образоваться только из коллективности трудов, взаимно проверяющих друг друга*.
* См. в Евангелии в толковании спиритизма, Введение, стр.VI, и Спиритический Журнал, апрель 1864 года, стр.90: Авторитет спиритического учения; Всеобщий контроль учения Духов.
55. – Последняя черта спиритического откровения, вытекающая из самих условий, в которых оно проявляется, состоит в том, что, опираясь на факты, оно существенно прогрессивно, подобно всем опытным наукам, и иным быть не может. По самой сущности своей, оно вступает в союз с наукой, которая, излагая законы природы в определённом порядке фактов, не может противоречить воле Бога, автора этих законов. Научные открытия прославляют Бога, а не унижают Его; они уничтожают только то, что создали люди на основании своих ложных понятий о Боге.
Итак, спиритизм ставит абсолютным принципом только то, что доказано с очевидностью или логически вытекает из наблюдений. Касаясь всех ветвей социальной экономии, которые он подкрепляет собственными открытиями, он всегда будет усваивать все прогрессивные учения, к какому бы порядку они ни принадлежали, достигшие состояния практических истин и вышедшие из области утопии, иначе он сам себя уничтожит. Перестав быть тем, чем он должен быть, он изменил бы своему происхождению и своей предопределённой цели. Спиритизм, двигающийся вместе с прогрессом, никогда не может быть превзойдён, потому что, если новые открытия докажут ему, что он в каком-нибудь пункте ошибается, он изменится в этом пункте; если откроется новая истина, он её примет*.
* Перед столь ясными и категорическими заявлениями, заключающимися в этой главе, отпадают все обвинения в тенденции к абсолютизму и автократии принципов, все ложные уподобления людей предубеждённых или недостаточно осведомлённых. Впрочем, эти заявления не новы; мы достаточно повторяли их в наших сочинениях, чтобы не оставалось никаких сомнений на этот счёт. Они указывают наше действительное и единственно желательное для нас положение в этом деле - положение труженика.
56. – Какая польза в нравственном учении Духов, если их учение тождественно учению Христа? Нужно ли человеку откровение и не может ли он в самом себе найти всё, что ему необходимо для собственного руководства в жизни?
В нравственном отношении Бог, конечно, дал человеку руководителя в форме его совести, говорящей ему: «Не делай другому того, чего не делал бы для самого себя». Единственная мораль, несомненно, написана в сердце человеческом; но все ли умеют читать в нём? Не пренебрегают ли иногда его мудрыми советами? Что сделали люди из нравственного учения Христа? Как исполняют его даже те, кто его преподаёт? Не стало ли оно мёртвой буквой, прекрасной теорией, прилагаемой к другим, но не к себе? Упрекнёте ли вы отца, повторяющего десять, двадцать или сто раз одни и те же наставления детям, если они им не следуют? Почему же Богу не сделать того, что делает отец? Почему Ему не посылать от времени до времени особых вестников, чтобы напомнить людям их обязанности, навести их на путь, с которого они уклонились, открыть глаза закрывшим их, подобно тому, как просвещённые люди посылают миссионеров к дикарям и варварам?
Духи не проводят другой морали, кроме морали Христа, так как лучшей не существует. Но к чему тогда их наставления, если они говорят только то, что мы уже знаем? То же самое можно было бы сказать и о морали Христа, изложенной почти в тех же выражениях за 500 лет до него Сократом и Платоном, а так же обо всех моралистах, повторяющих всё то же самое на все лады и во всевозможных видах. Что ж! Духи являются просто умножить собой число моралистов, с той разницей, что, проявляясь везде, они учат как в хижине, так и во дворце, обращаются одинаково как к простым людям, так и к учёным.
Учение Духов добавляет к морали Христа знание принципов, соединяющих живых и мёртвых, которые дополняют неопределённые указания, какие дал Христос о душе, её прошлом и будущем, и которые в качестве санкции своему учению дают сами законы природы. Благодаря новому свету, вносимому спиритизмом и Духами, делается понятной солидарность, соединяющая всё существующее: братство и милосердие делаются социальной необходимостью, и человек исполняет по убеждению то, что прежде делал только по обязанности, и делает это лучше.
Когда люди будут действительно исполнять заповеди Христовы, тогда они вправе будут сказать, что они не нуждаются больше ни в воплощённых, ни в бесплотных моралистах; но тогда и Бог не будет больше их посылать.
57. – Один из самых важных вопросов, поставленных в начале этой главы, следующий: Каков авторитет спиритического откровения, если оно исходит от существ, ограниченных в своём просвещении и не непогрешимых?
Возражение было бы серьёзным, если бы это откровение состояло исключительно из поучений Духов, если бы мы получали его только от них и должны были бы слепо принимать его; но оно ничтожно, как только человек содействует откровению собственным умом и суждением; Духи только наводят его на путь выводов, которые он может заключить из наблюдения фактов. Проявления же и их бесчисленное разнообразие – это факты; человек их изучает и отыскивает их законы; в этом труде ему помогают Духи всех степеней, которые являются, скорее, его сотрудниками, чем провозвестниками, в обычном смысле этого слова. Он подчиняет их слова контролю логики и здравого смысла и таким образом пользуется специальными знаниями, какими они обязаны своему положению, не отказываясь притом от собственного разума и суждения.
Духи – это не что иное, как души человеческие, и, общаясь с ними, мы не выходим из человечества; это – важное обстоятельство, достойное внимания. Великие, гениальные люди, бывшие светочи человечества, вышли из мира Духов и вновь возвратились в него, покинув землю. Если Духи могут общаться с людьми, то эти же самые гении могут наставлять людей, находясь в духовном состоянии, как делали это в телесном. Они могут учить нас после своей смерти, как учили при жизни: вся разница в том, что они невидимы, тогда как ранее были видимы. Их опыт и знания не стали меньше, и если их слово имело авторитет, когда они были людьми, то оно не может быть меньше с тех пор, как они перешли в мир Духов.
58. – Но с нами сообщаются не только Высшие Духи, но и Духи всех степеней, и это необходимо, чтобы дать нам понятие об истинном состоянии духовного мира, показывая его нам во всех его видах. Этим путём отношения, между видимым миром и невидимым делаются ближе, связь их очевидна. Мы яснее видим, откуда мы пришли и куда идём; в этом и состоит главная цель проявлений. Все Духи, какой бы степени они ни достигли, могут чему-нибудь научить нас; но так как они просвещены более или менее совершенно, то наше дело различать, что в них хорошего или дурного, и извлекать ту пользу, какую может дать их наставление. Однако все, каковы бы они ни были, могут сообщить нам что-либо, не известное нам, и чего бы мы без них не узнали.
59. – Великие воплощённые Духи – это, без сомнения, могучие индивидуальности, но действие их ограничено и по необходимости распространяется медленно. Если бы один из них, будь это Илия или Моисей, Сократ или Платон, пришёл в наше время открыть людям состояние духовного мира, кто из них в нашу скептическую эпоху мог бы доказать истину своих утверждений? Его сочли бы мечтателем или утопистом. Даже если бы он сказал абсолютную правду, всё равно прошли бы века, прежде чем его идеи распространились и были бы приняты массами. Но Бог в мудрости Своей не хотел этого: Он хотел, чтобы Откровение было дано не воплощёнными, а самими Духами, чтобы убедить нас в их существовании и проявить Откровение одновременно по всей Земле, отчасти для того, чтобы оно распространилось быстрее, отчасти же, чтобы в совпадении наставлений дать доказательство истины; так, каждый получал возможность убедиться на собственном опыте.
60. – Духи не избавляют человека от труда изучения и исследования; они не приносят ему никакой готовой науки; они предоставляют его собственным силам во всём, что он может открыть сам. Спириты знают это теперь очень хорошо. Заблуждение, приписывавшее Духам высшее знание и полную мудрость, давно опровергнуто так же, как и предположение, будто достаточно обратиться к одному из них, чтобы узнать всё. Выходя из человечества, Духи сохраняют его свойства; между ними, как и на земле, есть высшие и простые; многие из них имеют меньше научных и философских знаний, чем некоторые люди; они и говорят, что знают не больше и не меньше; как и среди людей, более развитые могут дать нам более обширные сведения и более разумные советы, чем отсталые. Спрашивать совета у Духов – значит, обращаться не к сверхъестественным силам, а к себе подобным, к тем самым, к кому мы обратились бы при их жизни, т.е. к родным, друзьям или людям, более сведущим, чем мы сами. В этом нужно убедиться, и этого не знают те, кто не изучал спиритизм, или кто составил себе невероятное понятие о мире Духов и о загробных отношениях.
61. – Какова же польза в этих проявления или, если хотите, в этих откровениях, если Духи знают не больше нашего или не говорят нам всего, что знают?
Во-первых, как мы уже говорили, они воздерживаются сообщать то, чего мы можем достичь сами; во-вторых, есть вещи, которые им не позволено открывать, поскольку это не соответствует степени нашего развития. Но всё же условия их нового существования расширяют круг их понятий: они видят то, чего не видели на земле. Освободившись от пут материальности, избавившись от забот телесной жизни, они смотрят на вещи с более высокой точки зрения, а значит, более здраво; их умственное зрение обхватывает более обширный горизонт; они понимают свои прежние заблуждения, исправляют свои понятия и избавляются от человеческих предрассудков.
В этом и состоит превосходство Духов над воплощённым человечеством, и потому их советы могут быть, в зависимости от их развития, более разумны и более бескорыстны, чем мнения людей, облечённых телом. К тому же среда, в которой они находятся, дозволяет им посвящать нас в условия будущей жизни, которые нам не известны, и которых мы не можем узнать отсюда. До сего дня люди составляли только предположения, гипотезы по поводу своего будущего; потому и верования их на этот счёт разделялись на такие многочисленные и такие несхожие системы, начиная с веры в уничтожение, до фантастических представлений об аде и рае. А сегодня есть свидетели, очевидцы и действующие лица этой загробной жизни, которые приходят рассказать нам, в чём дело; они одни могут сказать нам это. Эти явления послужили к тому, чтобы мы узнали окружающий нас невидимый мир, о существовании которого мы не подозревали, и это знание имело бы громадное значение, даже если бы Духи были не способны сообщить нам ничего более.
Если вы приезжаете в новую для вас страну, откажетесь ли вы обратиться за справками к самому скромному встречному крестьянину? Откажетесь ли расспросить его о дороге только потому, что он крестьянин? Вы, конечно, не будете ожидать от него особо высоких разъяснений; но, какой он есть, в своей сфере и по некоторым пунктам, он может дать вам указания лучше какого-нибудь учёного, не знающего местности. Вы можете из его указаний сделать выводы, каких он сам бы не сделал; тем не менее, он послужил вам полезным инструментом для ваших наблюдений, лишь познакомив вас с обычаями своего народа. Так и в отношениях с Духами: самый малый из них может научить нас чему-нибудь.
62. – Простое сравнение ещё лучше объяснит это положение: Корабль, гружённый эмигрантами, отправляется в далёкое плавание; он увозит людей всех состояний, родных и друзей остающихся. Потом узнают, что корабль этот погиб, и от него и следа не осталось, по крайней мере о его судьбе нет никаких известий. Все думают, что путники погибли, и семьи их горюют. Однако весь экипаж того судна вместе с пассажирами, не исключая ни одного человека, пристал к неизвестной обильной и плодородной стране, где все живут счастливо под ясным небом; но дома это никому неизвестно. И вот, однажды другой корабль пристаёт к этой земле и находит всех здоровыми и невредимыми. Счастливая весть распространяется с быстротой молнии. Все говорят: «Друзья наши не погибли», и благодарят Бога. Они не могут видеться, но общаются, обмениваются выражениями любви и привязанности, и печаль сменяется радостью.
Такова картина земной жизни и жизни загробной до и после современного откровения. Оно, подобно второму кораблю, приносит нам добрую весть о спасении тех, кто нам дорог, и уверенность, что со временем мы соединимся с ними. Не существует более сомнения на счёт их судьбы, а также и нашей, и уныние стирается перед надеждой.
Однако это откровение дополняется ещё новыми результатами. Бог, считая человечество достаточно зрелым, чтобы проникнуть в тайну своей судьбы и хладнокровно созерцать новые чудеса, дозволил, чтобы завеса, отделяющая видимый мир от невидимого, была поднята. Факты проявлений не заключают ничего сверхчеловеческого: духовное человечество является беседовать с человечеством телесным и говорит ему:
«Мы существуем и, значит, небытия нет; вот что мы такое, и чем вы будете также; будущее принадлежит вам так же, как и нам. Вы ходили во тьме, и мы приходим осветить ваш путь и проложить вам дорогу; вы шли наудачу, а мы показываем вам цель. Земная жизнь для вас всё, потому что вы дальше её ничего не видите; а мы говорим, указывая на духовную жизнь: земная жизнь - ничто. Зрение ваше останавливалось у могилы; мы вам показываем далее великолепный горизонт. Вы не знали, почему вы страдаете на Земле, а теперь в этом страдании вы видите правосудие Божье. Добро не приносило до сих пор явных плодов для будущности; отныне оно будет иметь цель и станет необходимостью. Братство было лишь прекрасной теорией, а теперь оно основывается на законе природы. При веровании, что всё кончается с жизнью, беспредельность остаётся пустой, эгоизм царит между вами, и ваш девиз: «Каждый сам за себя». А с уверенностью в будущем бесконечные пространства населяются, пустоты и одиночества больше нет, и солидарность соединяет всех до и после могилы. Это царство милосердия, провозглашающего: «Один за всех, и все за одного!». Наконец, в конце жизни вы говорили вечное «Прости!» тем, кто вам дорог; теперь вы им скажете: «До свидания!».
Так можно резюмировать результаты нового откровения; оно явилось заполнить пустоту, выкопанную неверием, ободрить тех, кто подавлен сомнением или перспективой небытия, и дать всему разумное объяснение. Неужели такой результат не важен, хоть Духи и не решают научных вопросов, не внушают невеждам знания, а лентяям не дают средств к быстрому обогащению? Однако человек может воспользоваться плодами этого откровения не только в будущей жизни, но и в настоящей, земной. Новые верования неизбежно должны преобразовать его характер, вкусы, наклонности, а, следовательно, привычки и социальные отношения. Полагая конец царству эгоизма, гордыни и неверия, они готовят царство добра, т.е. Царство Божье, возвещённое Христом*.
* Во французском языке употребление артикля перед словом Христос (от греческого Christos, - помазанник), используемое в абсолютном смысле, более правильно, ввиду того, что это слово является не именем Мессии из Назарета, а одним из качеств, взятых в качестве существительного. Поэтому говорят: Иисус был Христом; он был провозглашённым Христом; смерть Христа, а не христианская смерть, хотя говорят: смерть Иисусова, а не Иисуса. В Иисусе Христе объединённые два слова составляют одно имя собственное. По той же причине говорят: Будда; Гаутама обрёл достоинство Будды своими добродетелями и строгостью; жизнь Будды, как говорят: армия Фараона, а не фараонская армия; Генрих IV был король; королевский титул; смерть короля, а не королевская смерть.
