Сверхъестественное и религии.
18. – Утверждать, что сверхъестественное является необходимым фундаментом всех религий, что оно – самое главное в здании христианства, значит, поддерживать весьма опасный тезис; ставить чудо единственной опорой христианских истин, значит, давать христианству непрочное основание, камни которого ежедневно выпадают. Это положение, защитниками которого стали знаменитые теологи, прямо ведёт к тому заключению, что в известное время не будет больше никаких религий, даже христианской, когда то, что считалось чудесным, будет признано естественным; и какое бы множество аргументов ни собирали тогда, всё же не удастся поддержать верование, что такое-то явление чудесно, если доказано противное; а доказательством, что определённый факт – не исключение из законов Природы, служит то, что он может быть объяснён этими самыми законами, и что он перестаёт быть привилегией святых, если может повторяться посредством чьего-либо вмешательства. Религиям нужно не сверхъестественное, а духовное начало, которое ошибочно путают с чудесным, и без которого религии невозможны.
Спиритизм рассматривает христианство с точки зрения более возвышенной; он даёт ему основу, более крепкую, чем основа чудес, это неизменные законы Божьи, которые управляют как духовным, так и материальным миром; эта основа не боится ни науки, ни времени, поскольку и наука, и время одинаково подтвердят её.
Бог не менее достоин нашего восхищения, нашей благодарности и нашего почитания от того, что Он не нарушает своих законов, особенно великих в своей неизменности. И не нужно ничего сверхъестественного для воздаяния Богу должного Ему поклонения; разве природа не достаточно величественна сама по себе, чтобы добавлять к ней и доказательства верховного могущества? Чем более религия подтверждается разумом, тем менее она встречает неверующих. Христианству нечего терять от этой подтверждения, оно только выиграет от неё. Если что-нибудь могло повредить ему во мнении известных лиц, это именно злоупотребление чудесным и сверхъестественным.
19. – Если принимать слово чудо в его этимологическом значении, в смысле восхитительной вещи, то у нас перед глазами будет бесконечно много чудес; мы вдыхаем их в воздухе, мы топчем их ногами, потому что всё в природе является чудом.
Хотим ли мы дать народу невежественному, нищему духом, понятие о могуществе Бога? Нужно ему показать Его в бесконечной мудрости, которая правит всем в удивительной организации всего, что живёт в оплодотворении растений, в приспособленности всех частей каждого существа к его нуждам, сообразно с той средой, где он призван жить; надо показать ему деяния Божьи в каждой былинке, в цветке, который раскрывается, в солнце, которое всё оживляет; надо показать ему доброту Бога в Его заботливости обо всех творениях, как бы они ни были ничтожны, Его предусмотрительность в целесообразности каждой вещи, в добре, которое всегда происходит из кажущегося и мимолётного зла. Дайте ему, в частности, понять, что реальное зло – это дело рук человека, а не Бога; не старайтесь поразить его ужасом вечного пламени, в который он перестаёт верить, и который заставляет его сомневаться в доброте Божьей; ободрите его уверенностью в возможности когда-нибудь искупить и исправить то зло, которое он мог совершить; покажите ему открытия науки как откровения Божьих законов, а не создания Сатаны; научите его, наконец, читать в той книге природы, которая постоянно открыта перед ним, в той неисчерпаемой книге, где разум и доброта Творца начертаны на каждой странице; тогда он поймёт, что такое великое существо, владеющее всем, заботящееся обо всём, предвидящее всё, должно быть безраздельно могущественно. Земледелец увидит Его, проводя свою борозду, несчастный благословит Его в своей скорби, потому что он скажет себе: если я несчастен, я сам тому причина. Тогда люди будут действительно верующими, разумно верующими, не так, как они теперь верят в камни, источающие кровь, или в статуи, льющие слёзы.
