V
Позднее обнаружили, что корзинка и дощечка в действительности составляют лишь продолжение руки, надставку к ней, и медиум, напрямую взяв в руку карандаш, начал писать импульсивно и почти лихорадочно. Благодаря этому способу, сообщения стали более быстрыми, лёгкими и полными; сегодня это самый распространённый способ, тем более что число лиц, одарённых этой способностью, очень значительно и ежедневно умножается. Опыт, наконец, позволил узнать множество других разновидностей медиумической способности, и мы узнали, что сообщения также могли иметь место с помощью слова, слуха, зрения, прикосновения и т. д. и даже прямого письма Духов, т.е. без содействия руки медиума или карандаша.
После установления факта оставалось констатировать такой важный пункт, как роль медиума в ответах и доля, которую он механически и морально может принимать в них. Два главных обстоятельства, которые не ускользнули бы от внимательного наблюдателя, могут решить вопрос. Первое - как корзинка движется под его влиянием через одно наложение пальцев на край; анализ показывает невозможность какоголибо управления. Эта невозможность становится особенно очевидной, когда два или три человека одновременно сидят у одной и той же корзинки; между ними нужна была б поистине феноменальная согласованность движений; и, помимо того, понадобилась бы согласованность мыслей, чтобы они могли договориться об ответе на поставленный вопрос. Другой факт, не менее странный, добавляет трудностей скептикам: это коренное изменение почерка, связанное с личностью проявляющегося Духа, и всякий раз, когда тот же самый дух возвращается, то воспроизводится его почерк. Значит, медиуму надо было бы менять свой собственный почерк двадцатью различными образами, и в особенности помнить, какой почерк принадлежит тому или иному Духу.
Второе обстоятельство вытекает из самого характера ответов, которые, в особенности, когда речь идёт о вопросах абстрактных или научных, находятся далеко за пределами познаний, а иногда и умственных возможностей медиума. Впрочем, он чаще всего совершенно не осознаёт того, что пишет под влиянием Духа; очень часто он даже не слышит или не понимает заданного вопроса, поскольку вопрос может быть и не произнесён вслух, но задан мысленно, или может оказаться на языке, не известном для медиума, и ответ часто даётся на этом же языке. Случается, наконец, и то, что корзинка пишет самопроизвольно, без предварительного вопроса, на какуюлибо совершенно неожиданную тему.
Ответы эти в некоторых случаях носят на себе такой отпечаток мудрости, глубины и уместности; открывают мысли столь возвышенные и глубокие, что могут исходить лишь из высшего разума, пропитанного самой чистой нравственностью; в других же случаях ответы эти, напротив, настолько легкомысленны, фривольны и даже тривиальны, что рассудок отказывается верить, что и те, и другие могли происходить из одного источника. Это различие речи может объясняться лишь различием проявляющихся разумов. А сами умы, находятся ли они в человечестве или вне его? Этот пункт надо прояснить, и полное объяснение его можно будет найти в данном труде в таком виде, в каком его дали сами Духи.
Таковы очевидные явления, которые производятся вне привычного круга наших наблюдений, и не в таинственной полутьме, а при свете дня: их любой может увидеть и удостовериться, что они не привилегия какого-либо отдельного лица, и что тысячи людей могут при желании повторять их каждый день. У этих явлений обязательно есть своя причина, и с момента, когда они обнаруживают действие разума и воли, они выходят из чисто физической области.
Множество теорий было создано по этому поводу; мы рассмотрим их и увидим, могут ли они дать объяснение всем происходящим фактам. Пока же допустим существование существ, отдельных от человечества, поскольку таково объяснение, даваемое самими открывшимися Духами, и посмотрим, что они говорят нам.
