IV
Прогресс человечества имеет своим началом применение закона справедливости, любви и милосердия. Закон этот основан на уверенности в будущем; отнимите у него эту уверенность, и вы лишите его краеугольного камня. От этого закона происходят все другие, так как он включает в себя все условия человеческого счастья. Лишь он один может исцелить раны общества, и человек, сравнивая века и народы, может судить, насколько жизнь его улучшается, в зависимости от того, насколько лучше понимают этот закон и насколько лучше ему следуют. Если частичное и неполное применение его даёт реальное благо, то что произойдёт, когда человек сделает из него основу всех своих общественных учреждений! Это возможно? Да; так как если человек сделал десять шагов в эту сторону, то может сделать и двадцать, и все последующие. Значит, о будущем можно судить по прошлому. Уже мы видим, как мало-помалу гаснут антипатии народа к народу. Разделявшие их барьеры опускаются перед цивилизацией; они протягивают друг другу руки от одного края света к другому. Более высокая справедливость правит международными законами; войны делаются всё более редкими, и они теперь не исключают человечности. В международных отношениях устанавливается единообразие, расовые и кастовые различия стираются, и люди различных вероисповеданий заставляют умолкнуть сектантские предрассудки ради общего слияния в поклонении единому Богу. Мы говорим о народах, идущих во главе цивилизации (789-793). Во всех этих отношениях человечество ещё довольно далеко от совершенства, и предстоит ещё снести множество развалин, покуда не исчезнут последние остатки варварства. Но смогут ли эти развалины противостоять неодолимой силе прогресса, этой животворящей силе, которая сама является одним из законов природы? Если нынешнее поколение более продвинуто, чем предыдущее, то отчего то, которое сменит нас, не окажется прогрессивнее нашего? Оно будет более продвинутым силой самих вещей. Прежде всего, потому, что в каждом поколении ежедневно угасает несколько носителей старых пороков, и общество, таким образом, мало-помалу формируется из новых элементов, очищенных от старых предрассудков. Во-вторых, потому что человек, желая развиваться, будет изучать препятствия и постарается их опрокинуть. Как только движение прогресса признаётся неоспоримым, тут же грядущий прогресс оказывается вне сомнений. Человек желает быть счастливым, это заложено в его природе, и к прогрессу он стремится лишь затем, чтобы увеличить сумму счастья, без чего продвижение было бы лишено смысла; в чём был бы для него прогресс, если бы он не должен был улучшить его положение? Но когда у него будет сумма удовольствий, какие может дать интеллектуальный прогресс, он заметит, что счастье его неполно. Он признает, что счастье это невозможно без надёжности общественных отношений, а надёжность эту он может обрести лишь в нравственном прогрессе. Значит, самим ходом вещей он сам будет направлять продвижение по этому пути, и спиритизм предложит ему наиболее могучий рычаг, чтобы достичь этой цели.
