Заключение
I
Тот, кто знает земной магнетизм лишь по игре с маленькими намагниченными уточками, перемещающимися на поверхности воды в ванночке, с трудом мог бы понять, что эта игрушка содержит в себе тайну вселенской механики и движения миров. То же самое и с тем, кто знает о Спиритизме лишь по движению столов. Он видит в этом только развлечение, светское времяпрепровождение и не понимает, что этот феномен, такой простой и обыденный, известный ещё с древности даже полудиким народам, может быть связан с самыми серьёзными вопросами общественного порядка. И действительно, для поверхностного наблюдателя, какова связь вертящегося стола с нравственностью и будущим человечества? Но тот, кто размышляет, помнит, что из обычного кипящего котелка, крышка которого приподнимается, котелка, который кипел с самой глубокой древности, вышел мощный двигатель, с помощью которого человек покоряет пространства и устраняет расстояния. Так вот! Вы, не верящие ни во что за пределами материального мира, знайте, что из этого крутящегося и вызывающего ваши пренебрежительные улыбки стола вышла целая наука, а вместе с ней и разрешение проблем, которые ещё никогда философия решить не могла. Я обращаюсь ко всем искренним противникам и заклинаю их сказать, потрудились ли они изучить то, что они критикуют, так как здравый смысл говорит, что критика имеет вес лишь в том случае, если критикующий знает то, о чём говорит.
Насмехаться же над тем, чего не знаешь, что не подверг скальпелю сознательного наблюдателя, это не критика, это доказательство легкомыслия и ложного заключения своему собственному суждению. Разумеется, представь мы эту философию как продукт человеческой головы, она встретила бы менее пренебрежений и была бы удостоена рассмотрения тех, кто претендует на управление общественным мнением. Но она идёт от Духов; какая нелепость! И потому едва заслуживает одного взгляда; о ней судят по названию, на манер басенной обезьяны, судящей об орехе по скорлупе. Отвлекитесь же от происхождения; предположите, что эта книга -- произведение человеческое, и скажите по душе и по совести, прочитав её серьёзно, находите ли вы, над чем насмехаться.
II
Спиритизм -- самый грозный противник материализма; поэтому неудивительно, что в противниках у него материалисты. Но поскольку материализм -- это учение, в преданности которому едва смеют признаться (доказательство тому, что исповедующие его не считают себя достаточно сильными и что они подчинены своему сознанию), поборники таких взглядов рядятся в плащ разума и науки. И странное дело, самые большие скептики говорят даже от имени религии, которую они знают и понимают ничуть не лучше, чем спиритизм. Главной мишенью для них служит чудесное и сверхъестественное, которого они не допускают. И поскольку спиритизм, на их взгляд, основан на чудесном, то он может быть лишь смехотворной гипотезой. Они не думают над тем, что, безоговорочно осуждая чудесное и сверхъестественное, они осуждают религию. И в самом деле, религия основана на откровении и чудесах. Ведь что такое откровение, если не сверхчеловеческое общение? Все святые авторы, начиная с Моисея, говорили об этом роде общений. Что такое чудеса, если не факты чудесные и сверхъестественные, поскольку это, в литургическом смысле, -- их отклонение от естественного порядка вещей? Значит, отвергая чудесное и сверхъестественное, они отвергают сами основы религии. Но мы не с этой точки зрения должны рассматривать проблему. Спиритизму не нужно выяснять, существуют чудеса или нет, т.е. мог ли Бог в некоторых случаях нарушить вечные законы, управляющие Вселенной; по этому поводу спиритизм оставляет полную свободу веры. Он говорит и доказывает, что явления, на которые он опирается, имеют лишь видимость сверхъестественных. Явления эти таковы в глазах некоторых людей только потому, что они необычны и не входят в число известных фактов. Но они сверхъестественны ничуть не более, чем все явления, которым наука сегодня нашла объяснение и какие представлялись чудесными в другую эпоху. Все спиритические явления, без исключения, являются следствием общих законов; они открывают нам одну из сил природы, силу неизвестную или, лучше сказать, не понятую до сих пор, но которая, как показывает наблюдение, находится в порядке вещей. Поэтому спиритизм в меньше основывается на чудесном и сверхъестественном, чем сама религия; и те, кто в этом отношении нападают на него, очевидно, не знают его, и будь они были самыми учёными людьми, мы скажем им: «Если ваша наука, давшая вам знания о таком множестве вещей, не научила вас, что природа беспредельна, то вы учёны лишь наполовину.
III
Вы хотите, говорите вы, излечить ваш век от мании, грозящей захватить мир. А вам хотелось бы, чтобы мир был захвачен безверием, которое вы стремитесь распространить? Разве не отсутствию всякой веры следует приписать ослабление семейных уз и большую часть беспорядков, разрушающих общество? Доказывая существование и бессмертие души, спиритизм вновь оживляет веру в будущее, поднимает упавший дух, помогает со смирением переносить жизненные невзгоды; осмелитесь ли вы назвать это злом? В наличии существуют два учения: одно -- отрицающее будущее, другое -- провозглашающее его и доказывающее; одно -- ничего не объясняющее и другое -- объясняющее всё и в силу этого обращающееся к разуму; одно освящает эгоизм, другое даёт опору справедливости, милосердию и любви к ближнему. Первое представляет лишь настоящее и уничтожает всякую надежду, второе утешает и показывает широкое поле будущего. Так какое же из них самое вредное и губительное?
Некоторые люди, в том числе и среди самых больших скептиков, делают из себя апостолов братства и прогресса. Но братство предполагает бескорыстие, самоотречение; при истинном братстве гордыня -- это аномалия. По какому праву вы вменяете самоотвержение в обязанность тому, кому говорите, что когда он умрёт, для него всё будет кончено; что, быть может, завтра он будет всего лишь старой машиной, разломанной и выброшенной на свалку? Какой смысл ему налагать на себя какие-либо лишения? Не естественнее ли, чтобы за те несколько мгновений, какие вы ему предоставляете, он стремился пожить как можно лучше и приятнее? Отсюда уже и желание иметь больше, чтобы наслаждаться лучше; из этого желания рождается зависть к тем, кто имеет больше, чем он; а от зависти до желания взять то, что у них есть, один лишь шаг. Что его удерживает? Закон? Но закон не охватывает все случаи. Вы скажете, что это совесть, чувство долга? Но на чём вы основываете чувство долга? Имеет ли это чувство смысл существования при вере, что всё для нас заканчивается с жизнью? При этой вере разумен лишь один афоризм: каждый сам за себя! Идеи о братстве, совести, долге, гуманности, даже прогрессе -- не более, как пустые слова. О вы, провозглашающие подобные доктрины; вы не ведаете всего зла, которое творите обществу, и того, за сколькие преступления вы берёте на себя ответственность! Но что говорить об ответственности? Для скептика она вообще не существует, он питает почтение лишь к материи.
IV
Прогресс человечества имеет своим началом применение закона справедливости, любви и милосердия. Закон этот основан на уверенности в будущем; отнимите у него эту уверенность, и вы лишите его краеугольного камня. От этого закона происходят все другие, так как он включает в себя все условия человеческого счастья. Лишь он один может исцелить раны общества, и человек, сравнивая века и народы, может судить, насколько жизнь его улучшается, в зависимости от того, насколько лучше понимают этот закон и насколько лучше ему следуют. Если частичное и неполное применение его даёт реальное благо, то что произойдёт, когда человек сделает из него основу всех своих общественных учреждений! Это возможно? Да; так как если человек сделал десять шагов в эту сторону, то может сделать и двадцать, и все последующие. Значит, о будущем можно судить по прошлому. Уже мы видим, как мало-помалу гаснут антипатии народа к народу. Разделявшие их барьеры опускаются перед цивилизацией; они протягивают друг другу руки от одного края света к другому. Более высокая справедливость правит международными законами; войны делаются всё более редкими, и они теперь не исключают человечности. В международных отношениях устанавливается единообразие, расовые и кастовые различия стираются, и люди различных вероисповеданий заставляют умолкнуть сектантские предрассудки ради общего слияния в поклонении единому Богу. Мы говорим о народах, идущих во главе цивилизации (789-793). Во всех этих отношениях человечество ещё довольно далеко от совершенства, и предстоит ещё снести множество развалин, покуда не исчезнут последние остатки варварства. Но смогут ли эти развалины противостоять неодолимой силе прогресса, этой животворящей силе, которая сама является одним из законов природы? Если нынешнее поколение более продвинуто, чем предыдущее, то отчего то, которое сменит нас, не окажется прогрессивнее нашего? Оно будет более продвинутым силой самих вещей. Прежде всего, потому, что в каждом поколении ежедневно угасает несколько носителей старых пороков, и общество, таким образом, мало-помалу формируется из новых элементов, очищенных от старых предрассудков. Во-вторых, потому что человек, желая развиваться, будет изучать препятствия и постарается их опрокинуть. Как только движение прогресса признаётся неоспоримым, тут же грядущий прогресс оказывается вне сомнений. Человек желает быть счастливым, это заложено в его природе, и к прогрессу он стремится лишь затем, чтобы увеличить сумму счастья, без чего продвижение было бы лишено смысла; в чём был бы для него прогресс, если бы он не должен был улучшить его положение? Но когда у него будет сумма удовольствий, какие может дать интеллектуальный прогресс, он заметит, что счастье его неполно. Он признает, что счастье это невозможно без надёжности общественных отношений, а надёжность эту он может обрести лишь в нравственном прогрессе. Значит, самим ходом вещей он сам будет направлять продвижение по этому пути, и спиритизм предложит ему наиболее могучий рычаг, чтобы достичь этой цели.
V
Те, кто говорят, что спиритические верования грозят захватить мир, тем самым провозглашают их силу, потому что идея, лишённая основы и логики, не смогла бы стать всемирной. Значит, если спиритизм прорастает повсюду, если больше всего сторонников он находит в просвещённых классах, как каждый это признаёт, то значит, что основанием он имеет истину. Против этой тенденции все усилия его противников будут напрасны, и даже насмешка, которой они старались его уязвить, вместо того, чтобы остановить его натиск, по-видимому, лишь вдохнула в него новую жизнь. Такой результат полностью подтверждает то, что нам столько раз говорили Духи: « Не волнуйтесь насчёт оппозиции. Всё, что сделают против вас, пойдёт вам на пользу, и наиболее непримиримые противники ваши послужат вашему делу, сами того не желая. Злая воля людей не может возобладать над волей Божьей ».
Через спиритизм человечество должно вступить в новую фазу своего существования, фазу нравственного прогресса, являющегося неизбежным его последствием. Перестаньте же удивляться той быстроте, с которой распространяются спиритические идеи. Причина тому в удовлетворении, какое они доставляют всем тем, кто их углубляет и видит в них не праздное времяпрепровождение; и поскольку каждый желает прежде всего счастья, то и неудивительно, что он привязывается к идее, способной сделать его счастливым.
Развитие этих идей представляет три различных периода; первый период любопытства, вызванного необычностью происходящих феноменов; второй -- период философского рассуждения: третий -- период практического приложения и последствий его. Период любопытства пройден; любопытство всегда кратковременно: будучи однажды удовлетворено, оно оставляет свой предмет, чтобы перейти от него к другому. Но не так обстоит дело с тем, что обращено к серьёзной мысли и рассудку. Второй период начался, третий неизбежно последует за ним. Распространение спиритизма особенно усилилось с той поры, как стала лучше понятна его внутренняя сущность, как стала видна глубина его проникновения, поскольку он затрагивает самую чувствительную человеческую струну -- возможность для человека счастья даже в этом мире. В этом причина распространения спиритизма, секрет силы, ведущей его к победе. Он делает счастливыми тех, кто его понимает, в ожидании того, что влияние его распространится на массы. Даже тот, кто не был свидетелем какого-либо материального феномена проявлений, говорит себе: Помимо этих феноменов, есть ещё философия; и эта философия объясняет мне то, что НИКАКАЯ другая мне не объясняла. Я нахожу в ней посредством рассуждения разумное разрешение проблем, в высшей степени затрагивающих моё будущее. Она даёт мне спокойствие, уверенность, доверие; освобождает меня от муки неопределённости. Рядом с этим вопрос о материальных фактах -- вопрос второстепенный. Вы все, нападающие на спиритизм, желаете ли средства победить его? Вот оно: замените спиритизм чемнибудь лучшим. Найдите БОЛЕЕ ФИЛОСОФСКОЕ решение всем вопросам, которые он решает; дайте человеку ДРУГУЮ УВЕРЕННОСТЬ, которая сделает его более счастливым, и толком поймите всю силу слова уверенность, потому что человек принимает определённо лишь то, что представляется ему логичным. Не ограничивайтесь тем, чтобы сказать: этого не может быть, это слишком легко. Докажите, не голым отрицанием, но фактами, что этого нет, никогда не было и не МОЖЕТ быть. Если этого нет, скажите в особенности, что тогда должно быть на месте этого. Наконец, докажите, что плоды спиритизма не способны сделать людей лучшими и, следовательно, более счастливыми через практику самой чистой евангелической морали, морали, которую хвалят много, но следуют которой так мало. Когда вы сделаете это, вы будете иметь право нападать на спиритизм. Он силён именно потому, что опирается на сами основы религии: Бога, душу, будущие муки и воздаяния; в особенности же, потому, что он показывает естественную зависимость этих мук и воздаяний от предшествовавшей земной жизни, и потому ничто в картине будущего, даваемой им, не может получить неодобрения самого взыскательного ума. Вы, вся наука которых состоит в отрицании будущего, какую компенсацию предложите вы здешним страданиям? Вы опираетесь на безверие, он же опирается на веру в Бога. Когда он зовёт людей к счастью, надежде, истинному братству, вы, вы предлагаете ему перспективой НЕБЫТИЕ и ЭГОИЗМ в качестве утешения. Он объясняет всё, вы не объясняете ничего; он доказывает фактами, а вы ничем не доказываете. Какое же вы хотите иметь равновесие в двух этих учениях?
VI
Ложную идею составил бы себе о спиритизме тот, кто вообразил бы, будто он черпает свою силу в практике материальных проявлений, и что, значит, воспрепятствовав этим проявлениям, можно было бы уничтожить спиритизм в его основе. Сила его -- в его философии, в призыве, который он обращает к разуму, здравому смыслу. Во времена античности он был предметом потайных исследований, тщательно скрываемых от профанов; сегодня же у него нет тайн ни от кого. Он говорит ясно, избегая двусмысленности. В нём нет ни мистической туманности, ни аллегорий, поддающихся ложным толкованиям: он желает быть понятым всеми, он не требует слепой веры, он хочет, чтобы люди знали, почему они верят.Поскольку он опирается на рассудок, то он всегда будет сильнее тех, кто опираются на небытие. Препятствия, которые попытаются привнести в свободу проявлений, смогут ли они их задушить? Нет, ибо они вызовут те же последствия, что и всякие преследования: они возбудят любопытство и вызовут желание познакомиться с тем, что запрещают. С другой стороны, если спиритические проявления были бы привилегией какогото одного человека, нет сомнений, что, устранив этого человека, положили бы конец и проявлениям; к несчастью для наших недругов проявления эти доступны каждому, и ими пользуются от мала до велика, как в хижине, так и во дворце. Можно запретить публичное проведение их; но известно то, что как раз на публике они производятся не лучшим образом: в узком же кругу всего лучше. И поскольку каждый может быть медиумом, то кто может помешать отдельной семье в своём кругу, человеку в тиши своего кабинета, узнику за решёткой получать сообщения от Духов без ведома жандармов и прямо у них под носом? Если запретить их в одной стране, то помешают ли им в странах соседних, во всём мире, поскольку в обоих полушариях нет ни одной страны, где не было бы медиумов? Чтобы заключить в тюрьму всех медиумов, нужно посадить в тюрьмы половину человечества. И если бы даже удалось, что было бы очень нелегко, сжечь все спиритические книги, то на следующий же день они окажутся воспроизведены вновь, потому что источник их неуязвим, потому что Духов, их истинных авторов, нельзя ни сжечь, ни посадить в тюрьму.
Спиритизм – то творение не одного человека, никто не может назвать себя его создателем, так как он так же древен, как и сотворённый Богом мир. Он обретается во всех религиях, и в католической, быть может, в наибольшей степени и со значительно большим авторитетом, чем в какой иной, потому что в ней находят основу всего: здесь и Духи всех рангов, и их оккультные и очевидные отношения с людьми, и ангелы-хранители, и перевоплощение, и прижизненное освобождение души, двойное зрение, видения, проявления разного рода, появления и даже осязаемые появления. Что же касается демонов, то это не что иное, как злые Духи, и если исключить веру в то, что первые навеки ввергнуты во зло, тогда как вторым не закрыт путь прогресса, то меж ними остаётся только разница в названии.
Что делает современная спиритическая наука? Она собирает в одно целое то, что было разрозненно. Она объясняет в ясных терминах то, что говорилось лишь аллегорическим слогом; она удаляет то, что породили предрассудок и невежество, ради того, чтобы оставить лишь то, что действительно и позитивно; вот её роль; но роль основательницы ей не принадлежит; она показывает то, что есть, координирует, но ничего не создаёт, ибо то, что лежит в её основе, было всегда и везде; кто же посмеет вообразить себя достаточно сильным, чтобы задушить её сарказмами или даже преследованием? Если её запретят в одном месте, она возродится в других, и, в конце концов, на той почве, откуда её изгнали, потому что она в природе вещей и человеку не дано ни уничтожить одну из сил природы, ни наложить своё вето на постановления Божьи.
И какой же интерес могут иметь те, которые препятствуют распространению спиритических идей? Идеи эти, правда, поднимаются против злоупотреблений, порождаемых гордыней и эгоизмом; но злоупотребления эти, плодами которых пользуются лишь немногие, идут во вред большинству; значит, большинство будет за ними, а серьёзными противниками их окажутся те, кто заинтересованы в сохранении этих злоупотреблений. Влияние этих идей, делая людей лучшими по отношению друг к другу, менее алчными в материальных интересах и более смиренными перед указами Провидения, напротив, является залогом порядка и спокойствия.
VII
Спиритизм представляется в трёх различных аспектах: факт проявлений, философские и нравственные основы, из него вытекающие, и применение этих основ; отсюда же и три класса, или, скорее, три категории среди последователей: 1. Те, кто верят в проявления и ограничиваются лишь их констатацией: для них это только экспериментальная наука. 2. Те, кто понимают моральные следствия, из проявлений этих вытекающие. 3. Те, кто претворяют или стараются претворять эти нравственные принципы на деле. Какова бы ни была точка зрения, научная она или нравственная, с которой эти странные явления рассматривают, каждому понятно, что речь идёт о возникновении нового строя мыслей, последствиями коего может быть лишь глубокое изменение в состоянии человечества, и каждый также понимает, что это изменение может произойти только в сторону добра.
Что касается противников, то их также можно разделить на три категории: 1. Те, кто систематически отрицают всё, что ново и идёт не от них, и говорят без знания дела. К этому классу принадлежат все те, кто не допускают ничего за пределами свидетельства органов ощущений; они ничего не видели, ничего не желают видеть и ещё менее вникать во что бы то ни было; они были бы даже раздосадованы, если бы видели это слишком ясно, из страха оказаться вынужденными признать, что они неправы; спиритизм для них -- химера, суеверие, утопия, его нет, он -- одни лишь слова. Это предвзятые скептики. Рядом с ними можно поместить и тех, которые соизволили, для очистки совести, бросить взгляд, с тем чтобы после сказать: Я хотел увидеть и ничего не увидел. Им непонятно, что получаса недостаточно на то, чтобы освоить целую науку о Вечности и Беспредельности. 2. Те, которые хорошо знают реальности феноменов, всё же оспаривают их из мотивов личного интереса. Спиритизм для них существует, но они оспаривают его из страха перед его последствиями. Они нападают на него как на врага. 3. Те, кто находят в спиритической морали слишком сильное осуждение своим поступкам и наклонностям. Спиритизм, принятый всерьёз, сильно бы их стеснял. Они ни отвергают, ни одобряют: они предпочитают закрыть глаза. Первые побуждаемы гордыней и самомнением; вторые -- честолюбием; третьи -- эгоизмом. Нетрудно понять, что эти причины противодействия, не имея в себе ничего положительного, должны со временем исчезнуть, так как мы тщетно станем искать четвёртую группу антагонистов, ту, которая опиралась бы на очевидные доказательства противоположного рода и засвидетельствовала бы серьёзное, полное изучение вопроса. Все выдвигают лишь отрицание, никто не даёт весомого и неопровержимого доказательства.
Верить, будто человеческая природа может сразу и резко преобразиться под влиянием спиритических идей, значило бы ожидать от неё слишком многого. Влияние их, опредёленно, не одинаково ни по своему характеру, ни по своей силе среди тех, кто эти идеи исповедуют. Но каково бы оно ни было, как бы мал ни был результат, он всегда означает определённое улучшение, пусть бы это было только доказательство существования нематериального мира, потому что оно влечёт за собой отрицание материалистических учений. Последнее является просто следствием наблюдения и анализа фактов. Но у тех, кто понимают философский спиритизм и усматривают в нём не просто более или менее любопытные феномены, он имеет ещё и другие последствия. Первое, и самое общее -- это развитие религиозного чувства даже у того, кто, хоть и не является материалистом, но не питает ничего, кроме безразличия, к вещам духовным. Из этой перемены у него возникает презрение к смерти; мы не говорим « стремление к смерти », не так, потому что спирит будет защищать свою жизнь, как и всякий другой, но определённое безразличие, которое позволяет без ропота и сожаления принять неизбежную смерть как вещь скорее радостную, чем страшную, благодаря уверенности в том состоянии, какое за ней следует. Второе последствие -- почти такое же всеобщее, как и первое, это -- смирение в жизненных невзгодах. Спиритизм побуждает смотреть на всё с такой высоты, что жизнь земная, теряя три четверти своей значительности, не может больше вместе со всеми её волнениями и заботами занимать много места в сознании: отсюда и большая храбрость в печалях, большая умеренность в желаниях. Отсюда же оставление мысли сократить свои дни, так как спиритическое знание учит, что из-за самоубийства человек всегда теряет то, чего он желал добиться. Уверенность в будущем, сделать которое счастливым находится отныне в нашей власти, возможность установить отношения с теми, кто нам дороги, всё это даёт спириту величайшее утешение. Его горизонт расширяется до бесконечности, благодаря непрестанному знакомству с загробной жизнью, таинственные глубины которой он может исследовать. Третьим последствием будет появление снисхождения к чужим недостаткам. Но нужно подчеркнуть, что эгоистическое начало и всё, что с ним связано, наиболее живучи в человеке и, следовательно, труднее всего в нём изживаются. Люди охотно делают пожертвования, лишь бы они ничего им не стоили и, самое главное, не заставляли терпеть лишения. Деньги всё ещё для большинства людей обладают неоспоримой привлекательностью, и очень немногие понимают слово « излишек », когда речь идёт о них самих. Также и отказ от своей личности является знаком самого значительного прогресса.
VIII
Разве Духи, спрашивают некоторые, преподают нам какую-то новую мораль, стоящую выше того, что сказал Христос? И если эта мораль та же самая, что и евангелическая, то к чему тогда спиритизм? Это рассуждение особенно походит на рассуждение халифа Омара, сказавшего об Александрийской библиотеке: « Если она содержит только то, что есть в Коране, то она бесполезна, значит, её следует сжечь; если в ней есть и что-то ещё, то она вредна, и её опять-таки следует сжечь ». Нет, в спиритизме нет морали, отличающейся от морали Иисуса. Но мы, в свою очередь, спросим: а что, разве до Христа у людей не было законов, данных Богом Моисею? Разве учение Его не содержится в десяти заповедях? Скажут ли из-за этого, что мораль Христа была бесполезна? И ещё мы спросим у отрицающих полезность спиритической морали: отчего мораль Христа так мало претворяется на деле и почему даже те, кто совершенно справедливо провозглашают её величие, одними из первых нарушают первейший из её законов: вселенское милосердие? Духи не только подтверждают её, но и показывают нам её практическую полезность. Они делают понятными и очевидными истины, которые были поданы только в форме аллегории. И, помимо морали, они разрешают самые сложные проблемы психологии.
Иисус пришёл указать людям путь к истинному благу; почему бы Богу, пославшему его, чтобы напомнить о Своём забытом законе, не послать сегодня Духов, чтобы снова и более точно напомнить людям закон, если они забыли его, принося всё в жертву гордыне и корыстолюбию? Кто посмел бы поставить пределы могуществу Божьему и определить Ему Его пути? Кто сказал, что предсказанные времена, как то утверждают Духи, не настали, и что мы не вступили в те дни, когда истины, плохо понятые и ложно истолкованные, не должны быть явно открыты роду человеческому, чтобы ускорить его продвижение? Разве не присутствует нечто провиденческое в этих проявлениях, самопроизвольно происходящих во всех концах земного шара? Не один какой-то человек, пророк, появляется предупредить нас, но отовсюду изливается свет: целый новый мир раскрывается пред нашими глазами. Как изобретение микроскопа открыло нам мир бесконечно малых существ, о наличии которых мы и не подозревали, как телескоп открыл нам тысячи миров, о которых мы также не подозревали, так и спиритические сообщения открывают нам незримый мир, окружающий нас, непрестанно соприкасающийся с нами и без нашего ведома принимающий участие во всём, что мы делаем. Ещё какое-то время, и существование этого мира, который ждёт нас, будет так же несомненно, как и существование мира микроскопического и планет, затерянных в пространстве. Разве это пустяк: познакомить нас с целым миром, целой Вселенной, посвятить нас в тайны загробной жизни? Правда то, что открытия эти, если можно дать им такое название, кое в чём противоречат некоторым общепринятым представлениям; но разве все великие научные открытия не изменяли равным образом, не переворачивали самые уважаемые представления? И разве не пришлось нашему самолюбию склониться перед очевидностью? То же будет и в отношении спиритизма, и в скором времени он получит права гражданства среди человеческих знаний.
Общение с существами загробного мира привело к тому результату, что мы смогли понять природу будущей жизни, смогли эту жизнь увидеть, узнать о муках и радостях, ожидающих нас там в зависимости от наших достоинств, и тем самым привести к спиритуализму тех, кто видел в нас лишь материю, сложно устроенную машину. Также мы были правы, сказав, что спиритизм убил материализм фактами. Если бы он дал только такой результат, то и тогда общественный порядок должен быть ему за это признателен. Но он делает более того: он показывает неотвратимые последствия зла и, следовательно, необходимость добра. Число тех, кого он привёл к лучшим чувствам, кого отвратил от зла и чьи злые наклонности обезвредил, гораздо более велико, чем думают, и день ото дня возрастает. Это происходит благодаря тому, что для них будущее перестаёт быть в неопределённости; оно перестаёт быть робкой надеждой, но делается истиной, которую понимают, объясняют себе, когда видят и слышат, как те, кто покинули нас, порицают или одобряют себя за то, что они сделали на земле. Всякий, кто является этому свидетелем, начинает размышлять об этом и ощущает потребность познать себя, судить о себе и исправлять себя.
IX
Противники спиритизма не преминули вооружиться против него расхождениями во мнениях среди самих спиритов по поводу некоторых положений учения. Нет ничего удивительного в том, что при возникновении новой науки, когда нет ещё полноты в результатах наблюдений, и когда каждый рассматривает их со своей точки зрения, могли появиться противоречащие друг другу системы. Но уже сегодня три четверти этих систем пало в результате углублённого исследования проблемы, начиная с той, которая приписывала все сообщения Духу зла, как будто бы Богу было невозможно послать людям Духов добрых: доктрина вздорная, потому что факты её опровергают; нечестивая, поскольку она является отрицанием могущества и доброты Создателя. Духи всегда говорили нам, чтобы мы не беспокоились по поводу этих разногласий и что единство появится; и вот по большинству проблем единство уже появилось, и разногласия с каждым днём всё более идут на убыль. И на вопрос: В ожидании того, пока единство не установилось, на чём должен основываться человек беспристрастный и непредвзятый, чтобы составить себе мнение? Вот их ответ:
« Нет облака, которое могло бы затемнить чистейший свет; незапятнанный алмаз обладает наибольшей стоимостью; поэтому, судите о Духах по чистоте их учения. Не забывайте, что среди Духов есть такие, которые ещё не освободились от земных представлений. Умейте распознать их по языку; судите о них по целостности картины, которую они рисуют перед вами. Смотрите, есть ли логическая связь в идеях, выдвигаемых ими; не обнаруживает ли что-либо в них невежества, гордыни или злонамеренности; всегда ли слова их отмечены печатью мудрости, означающей действительное превосходство. Если бы ваш мир был недоступен заблуждению, он был бы совершенен; он же далёк от этого. Вы находитесь лишь на этапе, когда нужно учиться отличать заблуждение от истины. Вам нужны уроки опыта, чтобы упражнять ваш рассудок и позволить вам продвигаться вперёд. Единство наступит с той стороны, где добро никогда не было смешано со злом. Именно с этой стороны люди соединятся силой вещей, потому что они рассудят, что там истина.
Какое, впрочем, значение имеют расхождения, касающиеся более формы, чем сути! Отметьте, что основополагающие принципы повсюду те же и должны соединить вас в общей мысли: любви к Богу и претворении добра. Значит, каким бы ни был способ предполагаемого продвижения или нормальные условия будущего существования, конечная цель остаётся одна и та же: делать добро; и двух способов его сделать не существует ».
Если среди сторонников Спиритизма мнения некоторых и расходятся по нескольким пунктам теории, то все тем не менее согласны в основополагающих её пунктах. Значит, есть единство, исключение составляют только те, и число их весьма невелико, кто, пока что не допуская вмешательства Духов в проявления, приписывают их либо чисто физическим причинам, что противоречит аксиоме: Всякое разумное следствие должно иметь разумную причину; либо отражению нашей собственной мысли, что опровергается фактами. Остальные пункты лишь вторичны и ни в чём не касаются основ. Могут, стало быть, существовать направления, ищущие выяснения пока что ещё противоречивых частей знания. И здесь не должно быть сект, соперничающих друг с другом. Антагонизм будет лишь между теми, кто желают добра, и теми, кто делали бы или желали бы зла; вместе с тем, нет ни одного искреннего спирита, проникнутого великими нравственными максимами, преподанными Духами, который мог бы хотеть зла или желать зла своему ближнему, независимо от того, каковы мнения этого спирита. Если какое-то из этих направлений заблуждается, то рано или поздно свет прольётся на него, если оно будет стремиться к свету искренне и без предубеждения. Пока же у всех есть общая связь, которая должна соединить их в одной мысли; у всех одна цель; поэтому мало значит дорога, лишь бы она вела к этой цели. Ни одно направление не должно навязывать себя путём материального или морального принуждения, давления, и неправо будет только то, которое станет кидать анафемы на других, так как оно, очевидно, будет поступать так под влиянием злых Духов. Разум должен быть самым весомым аргументом, и умеренность сможет лучше подготовить торжество истины, чем резкая критика, отравленная завистью и ревностью. Добрые Духи проповедуют только единение и любовь к ближнему, и никогда злотворная или противоречащая милосердию мысль не могла придти из чистого источника. В заключение послушаем по этому поводу советы Духа Святого Августина.
« Довольно долго люди терзали друг друга, посылали анафемы от имени Бога мира и милосердия, и Бога оскорбляет такое нарушение Его закона. Спиритизм -- это связующее звено, которое однажды должно соединить людей, потому что он покажет им, где истина и где заблуждение. Но долго ещё книжники и фарисеи будут отвергать его, как они отвергали Христа. Значит, вы хотите узнать, под влиянием каких Духов находятся различные секты, оспаривающие друг у друга власть над миром? Судите о них по делам их и по их принципам. Никогда добрые Духи не были подстрекателями к злу. Никогда они не советовали, не узаконивали убийства и насилия. Никогда не возбуждали они ненависти между партиями, ни жажды богатств и почестей, ни алчности к благам земным. Лишь те, кто добры, человечны, благожелательны ко всем, являются их избранниками, а также избранниками Христа, потому что идут путём, какой он указал им, дабы придти к нему ».
Святой Августин.
