О молитве за мёртвых и за страждущих Духов.
18. Страждущим Духам нужна молитва; она им полезна, потому что, зная, что о них думают, они чувствуют себя менее покинутыми и несчастными. Но молитва оказывает на них ещё более непосредственное действие: она ободряет их, возбуждает в них желание подняться при помощи раскаяния и исправления и может отклонить их от мысли о зле; в этом смысле она может не только облегчить, но сократить их страдания. (См. Рай и Ад, 2-я часть: Примеры).
19. Некоторые не признают молитвы за умерших, потому как, по их мнению, для души есть два выхода: быть спасённой или осуждённой на вечные муки, но тогда в первом и во втором случае молитва бесполезна. Не обсуждая основательности подобного мнения, допустим на минуту действительность вечных и непоправимых мук и бессилие наших молитв положить им предел. Мы спросим: разве при этой гипотезе логично, милосердно и достойно христианина отказаться от молитвы за отверженных? Эти молитвы, как бы сильны они ни были, чтобы освободить их, не являются ли знаком жалости, которая может смягчить их страдания? На земле, если человек приговорён к вечному наказанию, в том случае даже, если у него нет надежды получить прощение, разве запрещается желающему поддержать его кандалы, чтобы уменьшить их тяжесть? Если кто-нибудь неизлечимо болен, нужно ли оставлять его без помощи потому, что он не даёт надежды на выздоровление? Подумайте о том, что между отверженными может находиться дорогой вам человек, друг, может быть, отец, мать или сын, и если, по-вашему, он не может надеяться на прощение, разве вы отказали бы ему в стакане воды, чтобы утолить жажду? в бальзаме, чтобы заживить раны? Разве вы не сделали бы для него того, что вы сделаете для каторжника? Разве вы не дали бы ему доказательств любви и утешения? Нет, это было бы не по-христиански. Мнение, иссушающее сердце, не может соединиться с верой в Бога, ставящего на первое место обязанность любви к ближнему.
То обстоятельство, что муки не вечны, вовсе не означает отрицания временной отверженности, так как Бог в Своей справедливости не может смешивать добра со злом. Отрицать в этом случае эффективность молитвы значило бы отрицать эффективность утешения, одобрения и добрых советов; это было бы отрицанием силы, черпаемой в нравственной помощи желающих нам добра.
20. Другие основываются на более специальном доказательстве: неизменности Божественных постановлений. Бог, говорят они, не может изменять Своих постановлений по просьбе Своих созданий, без этого ничто не было бы постоянно в мире; человеку нечего просить у Бога, ему остаётся только подчиняться Его воле и обожать Его.
В этой мысли заключается ложное понимание неизменности Божественного закона или, скорее, незнание закона в том, что касается будущих мучений. Закон этот открыт Духами Господа сегодня, когда люди созрели, чтобы понимать то, что в их вере соответствует или противоречит свойствам Божества.
Согласно догмату об абсолютной вечности мучений, виновному не засчитываются ни его сожаления, ни раскаяния; всякое желание улучшения для него является излишним; он осуждён на вечное пребывание во зле. Если же он приговорён на определённое время, мучения его прекратятся по истечении срока; но кто скажет, что им овладеют тогда лучшие чувства? Кто скажет, что подобно многим приговорённым на земле, он по выходе из тюрьмы не будет так же плох, как и раньше? В первом случае это означало бы оставлять в муках наказания человека, вернувшегося к добру; во втором -- оказать милость оставшемуся преступным. Закон Бога более дальновиден: всегда справедливый и милосердный, он никогда не определяет продолжительности мучения, каково бы оно ни было, в кратком виде он сводится к следующему:
21. «Человек всегда испытывает последствия своих ошибок; нет ни одного нарушения Божественного закона, которое не было бы наказано.
«Строгость наказания пропорциональна важности вины.
«Продолжительность наказания за все прегрешения неопределённа; она зависит от раскаяния виновного и от его возвращения к благу; наказание длится столько же, сколько продолжается упорство во зле; оно было бы вечно, если бы упорство было вечно; оно непродолжительно, если раскаяние быстро.
«Как только виновный начинает взывать о помощи, Бог слышит его и посылает ему надежду. Но простого сожаления о зле не достаточно: нужно исправление; вот почему виновный подвергается новым испытаниям, во время которых он всегда может по собственной воле делать добро для исправления причинённого им зла.
«Человек, таким образом, всегда оказывается властелином своей судьбы; он может сократить свои муки или бесконечно продлевать их; его счастье или несчастье зависит от его желания творить добро».
Таков закон, закон неизменный и согласующийся с добротой и правосудием Бога.
Виновный и несчастный Дух всегда может, таким образом, спасти себя сам; Божий закон говорит ему, при каком условии он может это сделать. Всего чаще ему недостаёт воли, силы и мужества; если своими молитвами мы внушаем ему эту волю, если мы его поддерживаем и одобряем, если своими советами мы даём недостающий ему свет, то вместо того, чтобы просить Бога изменить закон, мы становимся орудием исполнения Его закона любви и милосердия, в котором Он нас допускает принять участие, давая этим нам самим доказательство милосердия. (См. Рай и Ад, 1-я часть, гл. IV, VII, VIII.).
