Краткое Изложение Учения Сократа и Платона.
I. Человек – это воплощённая душа. До своего воплощения она существовала в соединении с основными типами, идеями истины, блага и прекрасного; воплощаясь, она расстаётся со всем этим и, вспоминая о своём прошлом, она в большей или меньшей степени мучается желанием вернуться обратно.
Невозможно более ясно провозгласить различие и независимость принципа разумного от принципа материального; кроме того, это -- учение о предсуществовании души; о смутной интуиции, сохраняющейся в ней из другого мира, к которому она стремится по выходе из тела, о своём выходе из духовного мира для воплощения, и о своём возвращении в тот же мир после смерти; в конце концов, в этом и есть зерно учения Падших Ангелов.
II. Душа блуждает и находится в смятении, когда пользуется телом, чтобы определить какую-либо вещь; у неё кружится голова, как если бы она была пьяна, потому что привязывается к вещам, которые по своей природе подвержены изменениям; вместо того, чтобы тянуться к чистому, вечному, бессмертному, когда душа рассматривает свою собственную сущность, она остаётся привязанной к этим вещам так долго, как только может; затем же её блуждания заканчиваются, потому что она соединяется с тем, что неизменно, и это состояние души называется мудростью.
Так, человек, рассматривающий вещи cнизу, на земле, с точки зрения материальной, впадает в иллюзию; чтобы правильно оценить вещи, надо смотреть на них сверху, то есть, с точки зрения духовной. Истинный мудрец должен поэтому изолировать в каком-то роде душу от тела, чтобы видеть всё глазами духа. Этому учит Спиритизм (Гл. II, nº 5.)
III. Пока у нас будет тело, а душа будет плавать в этом искажении, мы никогда не будем обладать предметом наших желаний: истиной. И действительно, тело ставит нам тысячи препонов необходимостью ухаживать за ним; к тому же, тело наполняет нас желаниями, аппетитом, страхами, тысячами химер и глупостей до такой степени, что становится невозможным быть мудрым хоть одно мгновение. Но если невозможно иметь чистого знания ни о чём, пока душа соединена с телом, остаётся одно из двух – либо мы никогда не узнаем истины, либо мы узнаем её лишь после смерти. Тогда, свободные от безумств тела, мы и поговорим, и можно на это надеяться, с людьми такими же свободными, и узнаем сами о сути вещей. Вот почему истинные философы осуществляют свою смерть, и смерть ни в коей мере не кажется им страшной. (Рай и Ад, 1я часть, гл. II; 2я часть, гл. I.)
Это принцип способностей души, затемнённых посредством телесных органов, и восстановления этих способностей после смерти. Но здесь речь идёт лишь об элитных, уже очищенных душах; с нечистыми душами такого не происходит.
IV. Душа же нечистая в этом состоянии отягощена и устремляется снова к видимому миру от страха перед невидимым и нематериальным; и тогда, говорят, она блуждает среди памятников и могил, возле которых иногда видели мрачные привидения, как и должно быть образам душ, покинувших тела, но не полностью очистившихся, сохраняющих что-то от материальной формы, и поэтому человеческий глаз может видеть их. Это души не добрых, а дурных, которые вынуждены блуждать в тех местах, где они несли тяготы первой своей жизни и где продолжают блуждать, пока аппетиты, присущие материальной форме, которую они себе взяли, не приведут их в какое-либо тело; и тогда они, без сомнения, вновь обретут те же нравы, которые в течение первой жизни были предметом их предпочтений.
Здесь не только весьма ясно разъяснён принцип перевоплощения, но и описано состояние душ, которые находятся всё ещё под влиянием материи, описано так, как это показывает спиритизм в своих воспоминаниях. Более того, здесь говорится, что перевоплощение в материальном теле является следствием несовершенства души, тогда как чистые души освобождены от этого. Спиритизм говорит то же самое; он лишь добавляет, что душа, принявшая правильные решения во время блуждания и обретшая знания, при новом рождении привносит меньше недостатков, больше добродетелей и больше интуитивных идей, которых у неё не было во время своего предыдущего воплощения; и таким образом каждое существование является для неё интеллектуальным и нравственным прогрессом (Рай и Ад, 2я часть; Примеры.).
V. После нашей смерти гений (даймон, демон), назначенный нам на протяжении всей жизни, ведёт нас в то место, где соединяются все те, кто должен быть приведен в Адес на суд. Души после пребывания в Адесе необходимого для них времени отводятся вновь к жизни на многочисленные и долгие периоды.
Это учение Ангелов-хранителей или Духов-защитников, и последовательных перевоплощений после более или менее долгих интервалов блуждания.
VI. Демоны заполняют интервал, который отделяет небо и землю; они являются той связью, которая соединяет Великое Целое с самим собой. Так как божественность никогда не входит в прямой контакт с человеком, то боги при помощи демонов общаются с ним, будь то в бодрствующем состоянии или во сне.
Слово даймон, которое превратилось в демон, в древности не имело негативного смысла, как это происходит сейчас; оно обозначало не исключительно злонамеренных существ, а всех Духов в целом, среди которых различались Духи высшие, называемые богами, и Духи менее возвышенные, или так называемые демоны, которые напрямую общались с людьми. Спиритизм также говорит, что пространство заселено Духами; что Бог общается с людьми лишь посредством чистых Духов, чьей задачей является передача им Его воли; что Духи общаются с ними во время бодрствования или во время сна. Замените слов демон словом Дух, и вы получите спиритическое учение; замените словом ангел, и вы получите христианское учение.
VII. Постоянная озабоченность философа (как её понимали Сократ и Платон) – о душе, и менее всего для теперешней жизни, которая является лишь мигом в сравнении с вечностью. Если душа бессмертна, не было бы мудро жить, имея в виду вечность?
Христианство и спиритизм учат одному и тому же.
VIII. Если душа нематериальна, она должна уйти после этой жизни в мир такой же невидимый и нематериальный, как и тело, разлагаясь, возвращается к материи. Только надо отличать чистую душу, действительно нематериальную, которая питается, как и Бог, наукой и мыслями, от души более или менее запачканной материальными нечистотами, которые мешают ей возноситься к божественному и задерживают её в местах её земного пребывания.
Сократ и Платон, как мы видим, прекрасно понимали различные степени дематериализации души; они настаивают на различии ситуации, которая исходит для них из их большей или меньшей чистоты. То, что они говорили интуитивно, спиритизм доказывает многочисленными примерами, которые он предоставляет нашим глазам. (Рай и Ад, 2я часть.).
IX. Если бы смерть была разложением всего человека, то это было бы великим достижением для дурных людей, которые после своей смерти были бы освобождены в один миг от своего тела, души и пороков. Тот, кто украсил свою душу не посторонней драгоценностью, а тем, что ей свойственно, тот может спокойно ожидать часа своего ухода в иной мир.
Другими словами, что материализм провозглашает небытие после смерти, что было бы полным уничтожением любой ответственности в последующей морали, и как следствие, вдохновением для зла; что дурное существо только выигрывает при небытии; и только человек, освободившийся от своих пороков и обогатившийся добродетелями, может спокойно ждать пробуждения в другой жизни. Спиритизм показывает нам на примерах, которые он ежедневно ставит перед нашими глазами, как нелёгок переход для дурного человека от одной жизни к другой и вход в будущую жизнь (Рай и Ад, 2я часть, гл. I.).
X. Тело хранит ясно отмеченные следы ухода за собой и следы несчастных случаев, которое оно претерпело; то же самое происходит и с душой; когда она свободна от тела, она несёт в себе очевидные следы своего характера, привязанностей и отпечатки, которые каждый из актов его жизни в ней оставил. Таким образом, самое великое несчастье, которое может случиться с человеком – это уйти в иной мир с душой, отягощённой преступлениями. Видишь, Каликлес, ни ты, ни Полус, ни Горгиас не могли бы доказать, что надо вести другую жизнь, которая нам будет полезна, когда мы будем там, внизу. Из стольких различных мнений лишь одно остаётся непоколебимым – что лучше испытывать на себе несправедливость, чем вершить её, и что прежде всего надо прилагать усилия, не казаться добрым человеком, а быть им. (Беседы Сократа со своими учениками в тюрьме).
Здесь мы вновь находим этот основной пункт, подтверждённый сегодня опытным путём, что неочищенная душа сохраняет идеи, тенденции, характер и страсти, которые были у неё на земле. А максима: Лучше испытывать на себе несправедливость, чем вершить её, не правда ли, она целиком христианская? Это та же самая мысль, которую Иисус выражает в следующем иносказании: «Если кто-то ударил тебя по одной щеке, подставь ему и другую». (Гл. XII, №№ 7, 8.).
XI. Из двух одно: либо смерть – это полное разрушение, либо она -- лишь переход души в иное место. Если всё должно продолжаться, то смерть здесь будет как бы одной из тех редких ночей, которые мы проводим без сновидений и какого-либо осознания себя самих. Но если смерть – не что иное, как перемена пребывания, переход к тому месту, где умершие должны соединиться, то какое счастье будет встретить там тех, кого ты когда-то знавал! Моим самым большим удовольствием был бы осмотр вблизи обитателей этого место пребывания, и различать среди них, как здесь, тех, кто мудр, от тех, кто считает себя таковым, но таковым не является. Но настало время нам проститься, мне – чтобы умереть, вам – чтобы жить. (Сократ – своим судьям).
По Сократу, люди, жившие на земле, встречаются вновь после смерти и узнают друг друга. Спиритизм показывает их нам, продолжая взаимоотношения, которые у них были на земле, таким образом, что смерть не является прерыванием или прекращением жизни, а преобразованием её, без перерыва.
Сократ и Платон восприняли бы учение, которое Христос дал пятьсот лет спустя после них, и о том, что сейчас дают Духи, они бы говорили тем же языком. И в этом нет ничего, что должно удивлять, если считать, что великие истины вечны, и что возвышенные Духи должны были их знать до прихода на землю, куда они их принесли; Что Сократ, Платон и великие философы их времени позже могли быть из числа тех, которые помогали Христу в его божественной миссии, и что они были избраны именно потому, что они были наиболее готовы к пониманию его возвышенных учений; что они, наконец, могут сегодня быть частью плеяды Духов, задачей которых является обучение людей тем же истинам.
XII. Никогда не надо отвечать несправедливостью на несправедливость, либо причинять зло кому-либо, какую бы ошибку тот ни допустил. Однако, немногие принимают этот принцип, и людям, разделённым между собой, остаётся лишь презирать друг друга.
Не правда ли, здесь уже мы видим принцип милосердия, который учит нас не отвечать злом на зло и прощать врагам нашим?
XIII. По плодам познаётся дерево. Надо квалифицировать каждое действие по тому, что это действие производит: называть его дурным, если оно исходит от зла, и добрым, если рождается от добра.
Эта максима: «По плодам познаётся дерево» текстуально повторяется множество раз в Евангелии.
XIV. Богатство – это великая опасность. Любой человек, любящий богатство, не любит ни себя, ни то, что принадлежит ему, он любит лишь ту вещь, которая ему более чуждая, чем всё то, что ему принадлежит (Гл. XVI).
XV. Самые прекрасные молитвы и жертвы нравятся Божеству менее, чем добродетельная душа, которая старается походить на Него. Если бы боги более заботились о наших приношениях, чем о нашей душе, это было бы весьма опасно; подобным способом самые виновные могли бы находить в них выгоду. Но нет, поистине справедливые и мудрые – те, кто своими словами и делами выполняют то, что они должны богам и людям (Гл. X, №№ 7, 8.)
XVI. Я называю порочным человеком этого обыкновенного любовника, который любит тело более, чем душу. Любовь находится повсюду в природе и приглашает нас использовать наш разум; её находят даже в движении звёзд. Именно любовь украшает природу своими богатыми коврами; она защищает и устраивает свою обитель там, где находит цветы и ароматы. И любовь же придаёт покоя людям, спокойствия морю, молчания ветрам и успокоения боли.
Любовь, которая должна объединить людей братскими узами, является последствием теории Платона о всеобщей любви, как законе природы. Сократ сказал, что «любовь – это ни бог, ни смертный, это великий демон», то есть, великий Дух, руководящий всеобщей любовью, и эти слова были вменены как преступление.
XVII. Добродетель не может преподаваться; она приходит как дар Божий тем, кто обладает ею.
Это уже похоже на христианское учение о милости; Но если добродетель – это дар Божий, то это уже милость, и мы можем спросить, почему она не даётся всем; с другой стороны, если это дар, то он не является заслугой того, кто обладает ею. Спиритизм в этом вопросе более ясен; он говорит, что тот, кто обладает добродетелью, достиг её своими усилиями в последовательных своих существованиях, понемногу очищаясь от своих несовершенств. Милость – это сила, которой Бог наделяет любого человека доброй воли, чтобы тот очистился от зла и творил добро.
XVIII. В каждом из нас существует естественная предрасположенность – замечать более чужие недостатки, чем свои.
Евангелие говорит: «Вы видите соломинку в глазу своего соседа, и не видите бревна в собственном» (Гл. X, №№s 9, 10.).
XIX. Если врачам не удаётся излечивать большинство болезней, то лишь потому, что они лечат тело отдельно от души, и если весь организм в плохом состоянии, то невозможно, чтобы какая-то часть его чувствовала себя хорошо.
Спиритизм даёт ключ к взаимоотношениям между душой и телом, и доказывает, что существует их постоянная реакция друг на друга. Таким образом, он открывает новый путь в науке; показывая её истинную причину некоторых следствий, он даёт средства борьбы с ними. Когда наука поймёт действие духовного элемента на экономику, она будет реже терпеть крах.
XX. Все люди, начиная с детства, творят больше зла, чем добра.
Эти слова Сократа касаются серьёзного вопроса о преобладании зла на земле, вопроса, который невозможно разрешить без знания множественности миров и предназначения земли, где обитает лишь очень небольшая часть человечества. Только спиритизм даёт на это ответ, развитие которому даётся в книге в главах II, III и V.
XXI. Есть мудрость в том, чтобы не верить, что ты умеешь то, чего не знаешь.
Это адресуется людям, которые критикуют то, о чём они часто и понятия не имеют. Платон дополняет эту мысль Сократа словами: «Постараемся сначала сделать их, если это возможно, более честными в словах; если не получается, то не будем о них беспокоиться, а поищем истину. Будем стараться обучаться, а не ругаться». Именно так должны действовать спириты по отношению к своим критикам доброй или дурной веры. Если бы Платон жил сегодня, он нашёл бы вещи примерно такими же, как в своё время, и мог бы говорить своим же языком; Сократ также нашёл бы людей, которые бы смеялись над его верой в Духов и считали бы его сумасшедшим, а равно и его ученика Платона.
Именно за проповеди этих принципов Сократа сначала выставили на посмешище, затем безжалостно обвинили и заставили выпить цикуту; воистину, новые великие истины, поднимая против себя интересы и предрассудки, которые они не приемлют, не могут быть установлены и восприняты без борьбы и жертв.
