Жалость.
17. Жалость -- это добродетель, которая более всего приближает вас к ангелам; это сестра милосердия, приводящая вас к Богу. Ах! предоставьте вашему сердцу смягчаться при виде несчастий и страданий ваших ближних; ваши слёзы служат бальзамом, проливаемым на их раны, и когда, в силу нежной симпатии, вы достигнете того, чтобы вернуть им надежду и покорность, какой восторг почувствуете вы! Этот восторг действительно имеет некоторую горечь, так как он рождается рядом с горем, но если он не имеет остроты светских удовольствий, то не имеет и резкого разочарования в пустоте, оставляемой этими удовольствиями после себя; он имеет трогательную нежность, наполняющую душу радостью. Жалость, хорошо прочувствованная, идёт от любви; любовь -- это преданность; преданность -- это забвение самого себя, а это забвение есть самоотречение ради несчастных; это превосходная добродетель, та добродетель, которую применял в течение всей своей жизни божественный Мессия и которую он преподал в своём святом и чудном учении. Когда это учение будет восстановлено во всей своей первоначальной чистоте, будет принято всеми народами, оно принесёт счастье и заставит, наконец, воцариться на Земле согласие, мир и любовь.
Чувство, которому более всего присуще заставлять вас прогрессировать, побеждая эгоизм и гордыню, чувство, располагающее вашу душу к смирению, к благотворительности и любви к ближнему -- это жалость, та жалость, которая трогает вас до глубины души при виде страданий ваших братьев, которая заставляет вас протягивать руку помощи и вызывает слёзы умиления. Не подавляйте же никогда в своём сердце этой небесной эмоции, не поступайте так, как те чёрствые эгоисты, которые отдаляются от несчастных потому, что вид нищеты нарушает их радостное существование; избегайте оставаться равнодушными, когда вы можете быть полезны. Спокойствие, купленное ценой преступного равнодушия -- это спокойствие Мёртвого моря, скрывающего на дне своих вод зловонный сосуд и тление.
Как, однако, далека жалость от того, чтобы причинять беспокойство и неприятность, которых так боится эгоист! Конечно, душа ощущает при столкновении с несчастьем другого естественное и глубокое стеснение, заставляющее вибрировать всё ваше существо, и действует на вас мучительно, но награда будет велика, если добьётесь того, чтобы вернуть мужество и надежду несчастному брату, растроганному пожатием дружеской руки. Его трогательный взгляд, увлажнённый благодарностью, незаметно обратится к вам прежде, чем сосредоточится на Небе, чтобы поблагодарить его за посланные ему утешение и поддержку. Жалость -- это меланхолическая, но Божественная предшественница милосердия, этой первой добродетели, для которой она готовит и облагораживает благодеяния.
МИХАИЛ.
Бордо, 1862 г.
