ГЛАВА XII
Любите врагов ваших.
Отвечать добром на зло. – Развоплощённые враги. – Если вас ударят по правой щеке, подставьте левую. – Наставления Духов: Месть. -- Ненависть. -- Дуэль.
Отвечать добром на зло.
1. Вы слышали, что было сказано: Возлюби ближнего твоего и возненавидь врага твоего. А Я говорю вам: Любите врагов ваших, благословляйте проклинающих вас, творите добро ненавидящим вас и молитесь за обижающих и гонящих вас; чтобы были вы сынами Отца вашего Небесного, который повелевает солнцу Своему восходить над злыми и добрыми и посылает дождь на праведных и неправедных; -- поскольку, если вы будете любить любящих вас, какая вам награда? Не то же ли делают и сборщики налогов? -- И если вы приветствуете только братьев ваших, что особенного делаете? Не так же ли поступают и язычники? Итак, будьте совершенны, как совершен Отец ваш Небесный. (Евангелие от Матфея, гл.V, ст. 43-48).
2. И если любите лишь любящих вас, какая вам за то благодарность, поскольку и грешники любящих их любят. -- И если делаете добро лишь тем, которые вам делают добро, какая вам за то благодарность, поскольку и грешники то же делают. И если взаймы даёте тем, от которых надеетесь получить обратно, какая вам за то благодарность, поскольку и грешники дают взаймы грешникам, чтобы получить обратно столько же. Вы же любите врагов ваших, творите благо всем, и взаймы давайте, не ожидая ничего; и будет вам награда великая, и будете сынами Всевышнего; ибо Он благ и к неблагодарным, и к злым. Итак, будьте милосердны, как и Отец ваш милосерден. (Евангелие от Луки, гл.VI, ст. 32-36).
3. Если любовь к ближнему является принципом милосердия, то любовь к своим врагам заключает в себе его высочайшее применение, поскольку эта добродетель является одной из величайших побед над эгоизмом и гордыней.
Между тем, в данном случае обыкновенно ошибаются в понимании значения слова любить; Иисус вовсе не подразумевал под этими словами, что нужно чувствовать к своему врагу нежность, как к брату и другу; нежность предполагает доверие; но нельзя иметь доверия к тому, кто, как известно, желает нам зла; нельзя иметь с ним дружеских излияний, так как он может злоупотребить ими. Между людьми, которые остерегаются один другого, не может быть симпатии, существующей между теми, у которых есть общность мыслей; нельзя, наконец, находить одинаковое удовольствие быть в обществе врага или друга.
Это самое чувство проистекает из физического закона -- закона соединения и отталкивания флюидов; недоброжелательная мысль направляет флюидическое течение, впечатление от которого мучительно; доброжелательная же мысль окружает вас приятным притоком; отсюда разница во впечатлении, испытываемом при приближении друга или врага. Значит, любить своих врагов не может означать, что не нужно делать различия между ними и друзьями. Это правило кажется трудно выполнимым, так как ошибочно считают, будто оно предписывает отводить и другу, и врагу одно и то же мест в сердце. Если бедность человеческого языка принуждает употреблять одно и то же слово для выражения различных оттенков чувств, то рассудок должен делать различие согласно обстоятельствам.
Любить врагов -- это не значит, питать к ним привязанность, несвойственную нашей природе, так как столкновение с врагом заставляет сердце биться совершенно иначе, чем встреча с другом; это значит не иметь к ним ненависти, злобы, желания возмездия; это значит искренне прощать им без задней мысли и без всякого условия то зло, которое они нам причиняют; это значит не ставить никаких препятствий к примирению, желать им добра вместо зла; радоваться, а не печалиться счастью, которое им выпадает; протянуть руку помощи в случае нужды; воздерживаться в словах и поступках от всего, что может им повредить; наконец, во всём воздавать им добром за зло без намерения их унизить. Кто поступает так, исполняет условия заповеди: Любите врагов ваших.
4. Любить врагов своих, является бессмыслицей для неверующего; тот, для кого в настоящей жизни заключается всё, видит во враге своём только существо вредное, нарушающее его покой, существо, от которого одна только смерть может его освободить; от этого происходит желание мести; он не имеет никакого интереса прощать, если только не желает удовлетворить свою гордость в глазах света; прощать в некоторых случаях представляется ему даже слабостью, недостойной его; если он не мстит, то тем не менее держит в памяти зло и сохраняет тайное пожелание зла.
У верующего, и в особенности у спирита, точка зрения совсем иная, потому что он переносит свой взор на прошедшее и будущее, между которыми настоящая жизнь является лишь точкой; он знает, что вследствие самого назначения Земли, он должен быть готов встретить на ней людей злых и испорченных; что злоба, жертвой которой он является, составляет часть испытания, которое он должен перенести, и такой возвышенный взгляд на вещи делает его превратности менее горькими, происходят ли они от людей или от вещей; если он не ропщет на испытания, то не должен роптать и на тех, которые являются орудиями их; если вместо того, чтобы жаловаться, он благодарит Бога за испытание, то он должен благодарить руку, дающую ему возможность доказать своё терпение и покорность. Эта мысль естественным образом предрасполагает его к прощению; кроме того, он чувствует, что чем благороднее он, тем выше становится в своих собственных глазах, и чувствует себя вне злобной язвительности своего врага.
Человек, занимающий высокое положение в мире, не считает себя оскорблённым тем, которого он рассматривает как низшего; то же бывает с тем, кто возвысился в мире моральном над материальным человечеством; он понимает, что ненависть и злопамятство унизили и замарали бы его; значит, чтобы быть выше противника, надо, чтобы душа была более великая, более благородная и более щедрая.
Развоплощённые враги.
5. У спирита есть и другие мотивы быть снисходительным к своим врагам. Во-первых, он знает, что злоба – это не постоянное состояние людей, что она зависит от временного несовершенства, и что так же, как ребёнок исправляет свои недостатки, злой человек осознает со временем свои заблуждения и станет добрым.
Он знает также, что смерть избавляет его лишь от материального присутствия своего врага, но что последний может преследовать его своей ненавистью, даже покинув землю; что, таким образом, месть не достигает цели, напротив, порождает сильнейшее раздражение, могущее переходить из одного существования в другое. Спиритизму принадлежит заслуга доказательства при помощи опыта и закона, управляющего отношениями мира видимого с невидимым, что выражение: Потушить ненависть в крови в корне ложно, а верно лишь то, что пролитая кровь поддерживает ненависть даже по ту сторону могилы; спиритизм объясняет действительное значение и практическую пользу прощения и возвышенного правила Христа: Любите врагов ваших. Нет сердца настолько извращённого, которое не было бы тронуто, даже без ведома для себя, добрым отношением; доброе отношение по меньшей мере отнимает повод для мести; из врага можно сделать друга как до, так и после его смерти. Дурное отношение раздражает, и тогда человек сам становится орудием правосудия Божьего, чтобы наказать того, кто не простил.
6. Итак, можно иметь врагов среди воплощённых и развоплощённых; враги мира невидимого обнаруживают свою недоброжелательность посредством одержания и порабощения, которым они многих подвергают и которые служат одним из видов жизненного испытания; эти испытания так же, как и другие, способствуют совершенствованию и должны приниматься с покорностью и как следствие низкой природы земного шара; если бы не было дурных людей на Земле, то не было бы и дурных Духов вокруг Земли. Если нужно быть снисходительным и доброжелательным к врагам воплощённым, то необходимо быть таким же к врагам развоплощённым.
Когда-то приносили кровавые жертвы, чтобы смягчить богов ада, которые были не кем иным, как злыми Духами. За богами ада последовали демоны, что является одним и тем же. Спиритизм доказал, что эти демоны не что иное, как души людей испорченных, которые далеко ещё не освободились от материальных инстинктов; что их можно смягчить, лишь жертвуя своей ненавистью, то есть милосердием; что милосердием можно достичь не только того, чтобы помешать им делать зло, но вернуть на путь добра и способствовать спасению. Таким образом, правило: Любите врагов ваших не ограничивается только узким кругом настоящей жизни, но входит в великий закон солидарности и всеобщего братства.
Если вас ударят по правой щеке, подставьте левую.
7. Вы слышали, что сказано: Око за око, зуб за зуб. -- А Я говорю вам: не противьтесь злу, которое вам хотя сделать; но если кто ударит тебя по правой щеке, подставь нему и другую; -- и кто захочет судиться с тобою и взять у тебя рубашку, отдай ему и верхнюю одежду; -- и кто принудит тебя пойти с ним тысячу шагов, пройди с ним две тысячи. -- Просящему у тебя дай, и не отталкивай того, кто хочет одолжить у тебя денег. (Евангелие от Матфея, гл.V, ст. 38-42).
8. Предрассудки мира называют оскорблением чести малейшую обиду; эта чувствительная обидчивость, происходящая от гордыни и преувеличенного самолюбия, заставляет человека за обиду воздавать обидой, раной за рану, что кажется справедливым тому, чьё нравственное понимание не идёт выше земных страстей; вот почему Моисеев закон гласил: око за око, зуб за зуб, что вполне гармонировало с тем временем, в которое жил Моисей. Пришёл Христос, сказавший: «Не противься злу, но кто ударит тебя по правой щеке, подставь ему и другую.» Гордецу это правило кажется проявлением трусости, поскольку он не понимает, что нужно больше мужества, чтобы перенести оскорбление, чем чтобы мстить; происходит же это оттого, что его взгляд не выходит за пределы настоящего. Не следует ли понимать это правило буквально? Нет, точно так же, как и правило, которое велит вырвать глаз свой, если тот служит причиной соблазна; делая логический вывод, это значило бы осудить всякую репрессию, даже законную, и предоставить полную свободу злым, избавляя их от страха наказания; если не накладывать узды на их агрессию, то все добрые стали бы их жертвой. Даже инстинкт самосохранения, составляющий закон природы, говорит, что не надо добровольно подставлять шеи убийце. Этими словами Иисус вовсе не запретил защиту, но осудил месть. Выражение, что надо подставлять другую щёку, когда ударят по одной, значит, что не надо отдавать злом за зло; что человек должен смиренно принимать всё то, что стремится унизить его гордыню; что для него больше славы быть побитым, чем ударить самому, перенести терпеливо несправедливость, чем самому её совершить; что лучше быть обманутым, чем обманщиком, быть разорённым, чем разорить кого-либо. Этими словами одновременно осуждается дуэль, служащая только проявлением гордыни. Вера в жизнь будущую и правосудие Божье, никогда не оставляющее зло безнаказанным, может дать силы переносить терпеливо удары, наносимые нашим интересам и самолюбию; вот почему мы постоянно повторяем: направляйте ваш взгляд вперёд; чем больше вы будете возноситься мысленно над материальной жизнью, тем меньше вас будет коробить всё земное.
Наставления Духов.
Месть.
9. Месть -- это остатки варварских нравов, которые должны исчезнуть из среды людей. Она так же, как и дуэль, является последним пережитком этих диких нравов, с которыми человечество боролось с первых времён христианства. Вот почему месть служит верным признаком отсталого состояния нравов людей, предающихся ей, и Духов, которые ещё могут внушить её. Поэтому, друзья мои, это чувство не должно никогда заставлять вибрировать сердце того, кто утверждает, что он спирит. Мстить, как вы знаете, так противно наставлению Христа: «Прощайте врагов ваших!», что отказывающий в прощении не только не спирит, но даже не христианин. Месть является таким мрачным чувством, что лживость и низость являются неотъемлемыми спутниками её; действительно, предающийся этой роковой и слепой страсти почти никогда не мстит открыто. Если он сильнейший, то набрасывается, как хищный зверь на того, кого он считает своим врагом, так как вид этого последнего воспламеняет его страсть, гнев и ненависть. Но чаще всего он облекается в лицемерные одеяния, скрывая в глубине сердца дурные чувства, возбуждающие его; он избирает побочные пути, следит в тени за своим ничего не подозревающим врагом и ждёт подходящей минуты, чтобы напасть на него без опасности для себя; он прячется, беспрестанно за ним подсматривая; опутывает его отвратительными сетями и при случае подсыпает яд в его кубок. Если его ненависть не доходит до подобной крайности, он атакует врага в чувстве чести и в его привязанностях; он не отступает перед клеветой, и коварные инсинуации, ловко распространяемые им всюду, всё более ширятся и растут. Когда преследуемый появляется там, где прошло ядовитое дыхание противника, он удивлён, встречая холодные лица вместо дружественных и доброжелательных; он поражён, видя, что руки, искавшие прежде его руки, отказываются пожать её; наконец, он уничтожен, когда его наиболее дорогие друзья и близкие отворачиваются и бегут от него. О! Трус, мстящий таким образом, во сто крат виновнее, чем человек, идущий к врагу и оскорбляющий его прямо в лицо.
Прочь эти дикие обычаи! Долой эти нравы старых времён! Каждый спирит, претендующий сегодня на то, чтобы ещё иметь мстить, будет недостоин быть в рядах, которые приняли девиз: Вне милосердия нет спасения! Но нет, я не могу допустить мысли, чтобы член большой спиритической семьи когда-нибудь мог уступить чувству мести вместо того, чтобы простить.
ЖЮЛЬ ОЛИВЬЕ.
Париж, 1862 г.
Ненависть.
10. Любите друг друга, и вы будете счастливы. Особенно постарайтесь полюбить тех, которые вам внушают равнодушие, ненависть и презрение. Христос, который должен быть для вас образцом, дал пример преданности: посланник любви, он любил настолько, что отдал свою кровь и жизнь. Жертва, обязывающая любить обижающих и преследующих вас, тягостна вам, но именно она ставит вас выше их; если вы ненавидите их так же, как и они вас, вы стоите не больше их; эта жертва -- дар Богу на алтаре вашего сердца, дар благоуханный, аромат которого возносится к Нему. Закон любви требует, чтобы вы любили без различия всех братьев, но он не защищает сердце от дурных поступков, наоборот, в этом именно заключается самое тяжёлое испытание, я это знаю, так как во время моего последнего земного существования я испытал это мучение. Но Бог присутствует везде и наказывает в этой жизни и в будущей преступающих закон любви. Не забывайте, мои дорогие дети, что любовь приближает к Богу, а ненависть удаляет от Него.
ФЕНЕЛОН.
Бордо, 1861 г.
Дуэль.
11. Только тот действительно велик, кто, считая жизнь путешествием, которое должно привести его к цели, обращает мало внимания на неровности пути; он ни на минуту не позволяет себе свернуть с прямой дороги; со взором, беспрестанно устремлённым на конечную цель, он мало интересуется терниями и шипами на дороге, грозящими причинить ему царапины; они скользят по нему, не задевая его, а он продолжает дальше свой путь. Тратить дни свои на месть за оскорбление, значит, отступать перед испытаниями жизни; это всегда преступление в глазах Бога, и если бы вы не были так поглощены предрассудками, то и в глазах людей это было бы смешно и крайне безумно.
Убийство на дуэли – преступление; даже ваше законодательство признаёт это; никто и ни в коем случае не имеет права покушаться на жизнь себе подобного; это преступление в глазах Бога, предначертавшего вам, как вести себя; в этом более, чем в чём-либо ином, вы являетесь судьями своих поступков. Помните, что вам будет прощено в соответствии с тем, как вы прощаете сами; прощение приближает вас к Божеству, так как снисходительность -- сестра силы. Пока хоть одна капля человеческой крови будет проливаться от руки человеческой, не наступит настоящее Царство Божье на земле, это царство мира и любви, которое должно навсегда изгнать с вашей планеты вражду, раздор и войну. Тогда слово дуэль на вашем языке будет служить лишь смутным и далёким воспоминанием ушедшего прошлого; людям будет известно только противостояние благородного соревнования в добре.
АДОЛЬФ, епископ Алжирский.
Марманд, 1861 г.
12. Дуэль может в определённых случаях служить пробой физического мужества, презрения к жизни, но это, без сомнения, проба нравственной трусости, как при самоубийстве. Самоубийца не имеет мужества перенести превратности жизни, дуэлист не имеет мужества, чтобы перенести обиду. Разве Христос не сказал вам, что требуется больше мужества и благородства подставить левую щёку, когда ударят по правой, чем мстить за обиду? Разве Христос не сказал Петру: «Вложи меч свой в ножны, потому что убивающий мечом от меча погибнет»? Разве этими словами Иисус не осудил навсегда дуэль? Действительно, дети мои, что же это за храбрость, которая проистекает от характера грубого, кровожадного, гневного и вспыльчивого, багровеющего от первой же обиды? Где же величие души у того, кто при малейшей обиде хочет смыть её кровью? Но пусть он дрожит, потому что всегда в глубине его совести окажется голос, который будет взывать: Каин, Каин, что ты сделал со своим братом? Мне нужно было крови, чтобы спасти свою честь, скажет он этому голосу; но снова услышит в ответ: Ты хотел спасти честь перед людьми ради нескольких мгновений, которые тебе осталось жить на земле, а ты не подумал о том, чтобы спасти её перед Богом! Несчастный безумец! сколько же крови должен был бы потребовать от вас Христос за все оскорбления, полученные им! Вы не только ранили его тернием и копьём, не только позорно пригвоздили, но даже во время агонии своей он слышал насмешки, расточаемые перед ним. Какого вознаграждения после стольких поношений он от вас требовал? Последний возглас агнца был молитвой за своих палачей. О, прощайте и молитесь за обижающих вас, как это делал Он!
Друзья, помните правило: «Любите друг друга!», и тогда на удар ненависти вы ответите улыбкой, а на оскорбление прощением. Мир, разумеется, возмутится и вознегодует и сочтёт вас за трусов; подымите же голову высоко и покажите, что ваш лоб тоже не побоится терний по примеру Христа, и что рука ваша вовсе не желает быть соучастницей убийства, востребованного, так сказать, ложным подобием чести, которая является не чем иным, как гордыней и самолюбием. Разве Бог, создавая вас, дал право жизни и смерти одним по отношению других? Нет, Он дал право только природе, чтобы реформироваться и перестраиваться, но вам Он не позволил располагать даже собой. Дуэлянт, как и самоубийца, будет отмечен кровью, когда предстанет перед Богом; как одному, так и другому Всевышний Судья готовит тяжёлые и долгие наказания. Если Он угрожает наказанием тому, кто скажет своему брату Ракка, то насколько же наказание будет строже для того, кто предстанет перед Ним с руками, обагрёнными кровью брата!
СВЯТОЙ АВГУСТИН.
Париж, 1862 г.
13. Дуэль, которую прежде называли судом Божьим, является одним из варварских установлений, которые ещё правят обществом. Что сказали бы вы, однако, если бы увидели двух противников, погружённых в кипяток или прижигаемых раскалённым железом с целью выяснить ссору, и если бы правым при этом оказался лучше выдержавший испытание? Вы сочли бы подобные обычаи бессмыслицей. Дуэль ещё хуже всего этого. Для испытанного дуэлянта это -- убийство, хладнокровное и совершаемое сознательно и намеренно, так как он уверен в наносимом ударе; для противника, почти уверенного в поражении вследствие своей слабости и неловкости, это -- самоубийство, совершаемое с холодным расчётом. Я знаю, что часто стараются избежать этой альтернативы, одинаково преступной, полагаясь на случай; но не значит ли это вернуться под другой формой к суду Божьему средних веков? Но в то время люди были бесконечно менее виноваты; само название суда Божьего указывает на наивную и искреннюю веру в правосудие Божье, которое не может допустить поражения невинного, тогда как при дуэли отдают себя в распоряжение грубой силе, причём часто именно обиженный и погибает.
О, глупое самолюбие, пустое тщеславие и безумная гордыня, когда же вас заменит христианское милосердие, любовь к ближнему и смирение, пример которых показал Христос? Только тогда, когда вы последуете за Христом, исчезнут эти чудовищные предрассудки, ещё управляющие людьми, над которыми бессильны даже законы, так как недостаточно запрещать зло и предписывать добро, но надо, чтобы принцип добра и отвращение ко злу были в сердце человека.
ДУХПОКРОВИТЕЛЬ.
Бордо, 1861 г.
14. Какого мнения будут обо мне, говорите вы часто, если я откажусь от сатисфакции, требуемой от меня, или если не потребую её сам от обидевшего меня? Такие же безумцы и отсталые, как вы, осудят вас, но просвещённые светом умственного и нравственного прогресса скажут, что вы поступили согласно истинной мудрости. Подумайте немного; за одно слово, часто совсем необидное или сказанное на ветер одним из ваших братьев, задевает вашу гордыню, вы отвечаете ему колкостью и отсюда оскорбление. Прежде чем принять окончательное решение, спросите себя, по-христиански ли вы поступаете? Какой ответ дадите вы обществу, если лишите его одного из его членов? Думаете ли вы об угрызениях совести за то, что лишили жену мужа, мать -- ребёнка, детей -- отца и поддержки? Конечно, обидевший вам обязан ответить, но разве не почётнее будет, если он ответит добровольно и сознает свою вину, а не станет рисковать жизнью того, кто вправе жаловаться? Что касается обиженного, я признаю, что иногда можно быть сильно оскорблённым или лично, или за близких; задето не только самолюбие, но ранено сердце, оно страдает; но помимо того, что глупо играть жизнью из-за негодяя, способного на подлость, разве с его смертью обиды более не существует? Разве пролитая кровь не способствует ещё большему оглашению события, которое, будучи ложно, должно само собой быть забыто, а если оно справедливо, то должно скрываться в тишине? Остаётся только удовлетворение мести; увы, грустное удовлетворение, часто оставляющее по себе острое раскаяние. А если погибает обиженный, то где же здесь сатисфакция?
Когда милосердие станет правилом поведения людей, они приноровят свои поступки и слова к следующему положению: «Не делайте другим того, чего бы вы не хотели, чтобы делали вам», и тогда исчезнут все причины раздоров, а с ними дуэль и войны, которые являются той же дуэлью между народами.
ФРАНЦИСК КСАВЬЕ.
Бордо, 1861 г.
15. Светский человек, счастливчик, из-за одного обидного слова или из-за пустяка играющий своей жизнью, полученной от Бога, играющий жизнью ближнего своего, принадлежащей только Богу, во сто раз более виновен, чем тот несчастный, побуждаемый жадностью, а иногда нуждой, который нападает на жилище, чтобы похитить то, к чему он стремится, и убивает тех, кто становится ему поперёк дороги. Этот последний почти всегда бывает человеком необразованным, имеющим смутное понятие о добре и зле, тогда как дуэлянт принадлежит почти всегда к самому просвещённому классу; один убивает грубо, другой по правилам и вежливо, а поэтому общество извиняет его. Я прибавлю даже, что дуэлянт бесконечно виновнее несчастного, уступающего чувству мести, убивающего в минуту экзальтации. Дуэлянт не имеет извинения в увлечении страстью, так как между оскорблением и возмездием всегда есть время для размышления; и значит, он поступает хладнокровно и с расчётом; всё изучено и взвешено, чтобы убить наверняка своего соперника. Действительно, он тоже рискует своей жизнью, и потому именно дуэль оправдывается в глазах общества, так как в этом видят проявление мужества и презрение к своей жизни; но какое же это мужество, если он уверен в себе? Дуэль осталась со времён варварства, когда право сильного составляло закон; она исчезнет при более здравом понимании действительной чести, по мере развития в людях более живой веры в будущую жизнь.
СВЯТОЙ АВГУСТИН.
Бордо, 1861 г.
16. Примечание. -- Дуэли встречаются всё реже и реже, и если бывают ещё прискорбные примеры, то всё же число их несравненно меньше, чем было ранее. Когда-то человек выходил из дому в ожидании встречи с врагом, поэтому он всегда принимал меры предосторожности. Характерным признаком нравов, времени и народов было обычное использование оружия, открытого или скрытого, оружия защиты и оружия нападения; запрет этого использования является смягчением нравов, и весьма любопытно наблюдать постепенную градацию всего этого с тех времён, когда рыцари всегда шествовали закованные в железо, вооружённые копьём, вплоть до обычного ношения меча, который уже становился чем-то вроде украшения и символики, а не оружием нападения. Ещё одна черта изменения нравов состоит в том, что прежде одиночные сражения завязывались посреди улицы, перед толпой, которая расступалась, чтобы дать место борющимся, теперь же теперь они прячутся; сегодня смерть человека -- это событие, против которого возмущаются; а прежде на это не обращали внимания. Спиритизм унесёт эти последние следы варварства, прививая людям дух милосердия и братства.
