Христос.
3. Иисус пришёл не нарушить закон Божий: он пришёл исполнить его, то есть его развить, придать ему настоящий смысл и приспособить его к достигнутой уже степени развития людей. Вот почему в этом законе находятся принципы обязанностей относительно Бога и ближнего, что и составляет основание учения Христа. Что же касается собственно законов Моисея, то Иисус их, напротив, глубоко изменил, либо по существу, либо по форме. Он постоянно боролся против злоупотребления ритуалами и против ложных толкований, и ничем так сильно не мог подвергнуть их коренной реформе, как только сведя их к словам: «Возлюби Бога больше всего, и ближнего своего люби, как самого себя», говоря: в этом весь закон и пророки.
Выражением: «Доколе не прейдёт небо и земля, ни йота не прейдёт из закона, пока не исполнится всё», Иисус хотел сказать, что нужно, чтобы закон Бога был исполняем, то есть применялся на всей земле во всей своей чистоте, в развитии и своих последствиях; так как зачем было устанавливать закон, если он должен оставаться привилегией нескольких человек или даже отдельного народа? Все люди - дети Бога и все одинаково являются предметом Его заботы.
4. Но роль Иисуса не была лишь ролью законодателяморалиста, авторитет которого опирался на одни слова; он пришёл исполнить пророчества, предсказавшие его пришествие; его авторитет происходил от исключительной природы его Духа и от божественной миссии. Он пришёл научить людей, что истинная жизнь не на земле, а в Царстве Небесном; Он пришёл преподать им путь, ведущий туда, средства примирения с Богом; Он пришёл развить в них предчувствие хода для осуществления судеб человечества. Однако Он сказал не всё и во многом ограничивался тем, что сообщал ростки истины, которая, как сам признавал, не могла ещё быть понята; он говорил обо всём, но более-менее понятных терминах; чтобы схватить скрытый смысл некоторых слов, нужно было, чтобы новые идеи и познания дали к этому ключ, но идеи эти могли явиться не ранее определённой степени зрелости Духа человеческого. Развитию и распространению их должна была способствовать наука; значит, надо было дать науке время развиться.
