5. Развод является законом человеческим, имеющим целью законным образом разделить то, что уже фактически разделено; он вовсе не противоречит закону Бога, поскольку исправляет только то, что сделано людьми, и применяется лишь в тех случаях, когда не придерживаются Божественного закона; если бы он противоречил этому закону, сама Церковь принуждена была бы смотреть как на вероломных на тех из глав Церкви, которые в силу своего собственного авторитета и во имя религии, предписывали в некоторых случаях развод; иногда это являлось бы двойным вероломством, так как совершалось ввиду единственно временных эгоистических интересов, а не с тем, чтобы удовлетворить закон любви.
Но сам Иисус не освящает абсолютной неразрывности брака. Не говорит ли он: «Из-за жестокосердия вашего Моисей позволил вам разводиться с жёнами вашими»? Это означает, что со времени Моисея взаимная привязанность не составляла единственной цели брака, и развод мог стать необходимым. Но, прибавляет он, сначала так не было; это значит, что в начале люди не были ещё испорчены эгоизмом и гордыней, а жили согласно с Божьими законами, и союзы, основанные на симпатии, а не на тщеславии и честолюбии, не давали повода к разводу.
Он идёт дальше; он определяет случай, когда можно допустить развод, этот случай – прелюбодеяние; но прелюбодеяние не существует там, где царствует взаимная и искренняя привязанность. Правда, Он запрещает жениться на разведённой жене, но нужно считаться с нравами и характером людей того времени. В этом случае закон Моисея предписывал побивать камнями; для изменения варварского обычая нужна была, по крайней мере, карательная мера, и Иисус находит её в бесчестии, вызываемом воспрещением вторичного брака. Это был, в некотором роде, гражданский закон, подчинённый другому гражданскому закону, но который, подобно всем законам этого рода, должен был подвергнуться испытанию временем.
