Глава III
Проявления Разумные
65. В том, что мы только что увидели, положительно ничто не выявляет вмешательства какой-либо тайной силы, и эти явления прекрасно могли бы быть объяснены действием электричества, магнетизма или какого-либо другого флюида. Таково было действительно первое истолкование этого феномена, и оно могло основательно считаться логичным. Оно действительно имело бы перевес над другими, если бы не явились новые факты, показавшие его недостаточность; эти факты являются разумным доказательством, которое они дали. А поскольку всякое разумное действие должно иметь разумную причину, то оставалось очевидным, что, даже допуская влияние электрического или другого какого-либо флюида, всё-таки здесь надо прибавить ещё действие иной причины. Что же это за причина? Что это за разумное начало? Именно это открыли нам дальнейшие наблюдения.
66. Чтобы проявление было разумным, для этого не нужно, чтобы оно было красноречиво, духовно или умно; достаточно, чтобы оно выказало свободное волевое действие, выражающее намерение или отвечающее на мысль. Конечно, когда мы видим флюгер, вертящийся от ветра, мы уверены, что он повинуется одному лишь механическому импульсу; но если бы в движениях флюгера были замечены умышленные знаки, если бы он вертелся направо и налево, быстро или медленно по слову команды, то мы были бы вынуждены согласиться с тем, что не флюгер разумен, он повинуется просто разумной воле. Что и происходило в отношении столов.
67. Мы видели, что стол двигается, подымается, производит удары под влиянием одного или нескольких медиумов. Первое разумное действие, которое было замечено, состояло в том, что движения стола подчинялись приказанию; таким образом, стол, не двигаясь с места, приподнимался на указанной ему ножке, потом, опускаясь, делал известное число ударов, чтобы отвечать на вопрос.
В другой раз стол без всякого к нему прикосновения участвующих лиц двигался сам по комнате направо, налево, вперёд и назад, исполняя все эти движения по приказанию присутствующих. При этом, разумеется, мы не допускаем возможности какого-либо обмана; мы принимаем во внимание совершенную добросовестность присутствующих, засвидетельствованную их честностью и совершенным бескорыстием. Впоследствии мы расскажем о хитростях, которых надо остерегаться.
68. Посредством ударов, и в особенности ударов внутренних, о которых мы сейчас говорили, мы получаем явления ещё более разумные, как, например, подражание различным сигналам барабана, небольшой стычке со стрельбой рядами, взводами и канонаде; потом скрежету пилы, ударам молота, ритмам различных мелодий и т.д. Это, как понятно для каждого, обширное поле для исследований. Занимавшиеся наблюдениями, сказали, что поскольку здесь действует тайная разумная сила, то она должна быть в состоянии отвечать на вопросы, и действительно она отвечала “да” или “нет”, посредством условленного числа ударов. Эти ответы были весьма незначительны, и потому пришла идея заставить указывать на буквы алфавита и таким образом составлять слова и фразы.
69. Эти явления, возобновляемые по воле тысяч людей во всех частях света, не могли оставить сомнений в отношении разумной природы проявлений. Тогда и возникла новая система, согласно которой эта разумная воля есть не что иное, как воля медиума, воля предлагающего вопросы или даже коллективная воля присутствующих. Затруднение состояло в том, чтобы объяснить, каким образом воля эта могла быть передана столу и выразиться ударами; как скоро было доказано, что эти удары производились не медиумом, то мы заключили, что они производились мыслью. Но мысль, производящая удары, представляла феномен ещё более непонятный, чем самые явления, свидетелями которых были. Исследования не замедлили показать всю неприемлемость этого мнения. Действительно, ответы часто были совершенно противоположны мыслям присутствующих, превышали умственные понятия медиума, выражались на неизвестном для него языке или рассказывали о происшествиях, о которых никто из присутствующих ничего не знал и не слыхал. Примеры эти так многочисленны, что почти невозможно допустить, чтобы те, которые хотя бы несколько занимались спиритическими сеансами, не были бы сами свидетелями всего этого. Мы расскажем только один случай, переданный нам личным свидетелем его.
70. На одном из кораблей французского императорского флота, во время стоянки в Китайском море, весь экипаж, начиная от матроса до старшего офицера, занимался говорящими столами. Присутствующим пришла мысль вызвать Дух лейтенанта этого же самого корабля. Офицер этот умер два года перед тем. Он явился и после различных сообщений, которые поразили всех, сказал посредством ударов следующее: “Я убедительно прошу вас заплатить капитану сумму… (он назвал цифру), которую я остался ему должен, и очень сожалею, что при жизни моей не мог с ним расплатиться”. Никто не знал об этом долге, сам капитан забыл о нём, потому что сумма была ничтожная, но, перерыв свои счета, капитан действительно отыскал долговую записку лейтенанта, и в ней была выставлена та самая цифра, какую написал его Дух. И вот мы спрашиваем, отражением чьей мысли могло быть это указание?
71. Способ общения был усовершенствован азбучными ударами, но и этот способ всё ещё был слишком медлителен; однако в них были достигнуты более пространные сообщения, а также некоторые весьма любопытные открытия, относящиеся к миру Духов. Сами Духи указали нам другие способы, и им-то мы обязаны способом письменного общения.
Первые общения в этом роде получились посредством карандаша, прикреплённого к ножке лёгкого столика, который ставили на лист бумаги. Столик, приведённый в движение влиянием медиума, начал чертить буквы, затем слова и фразы. Этот способ постепенно упростили, употребляя столики, специально сделанные величиной с ладонь, затем корзинки, картонные коробочки и, наконец, просто дощечки. Таким образом, написание было таким же беглым, быстрым и лёгким, как и от руки, но впоследствии окончательно убедились, что все эти предметы были не что иное, как вспомогательные орудия, чтобы держать карандаш, без которых легко можно было обойтись, просто держа карандаш рукой; рука, увлекаемая невольным движением, писала по побуждению Духа, без содействия собственной воли и мысли медиума. С этих пор загробные сообщения стали такими же свободными, как и обыкновенная переписка между живыми людьми. Мы ещё вернёмся к этим различным средствам и тогда объясним их со всеми подробностями; мы сделали только поверхностный обзор, чтобы показать последовательность явлений, которые довели до констатации, что в них участвуют разумные существа или, другими словами, Духи.
