Глава III
Методика.
18. Весьма естественное и достойное похвалы желание любого адепта cпиритизма, которое нельзя не поощрять - это желание приобретать новых приверженцев. Желая облегчить их задачу, мы предлагаем исследовать здесь самый верный, по нашему мнению, путь, ведущий к этой цели, чтобы избавить их от излишнего труда.
Мы сказали, что спиритизм - это целая наука, целая философия; поэтому тот, кто желает знать её серьёзно, должен, прежде всего, принудить себя к серьёзному обучению и убедиться, что её нельзя изучать её играючи, точно так же как и всякую другую науку. Спиритизм, как мы уже говорили, касается всех вопросов, интересующих человечество; поле действий его обширно, и нужно обращать внимание в особенности на его последствия. Вера в Духов составляет, без сомнения, его основу, но оно так же недостаточно для того, чтобы сделать просвещённого спирита, как вера в Бога недостаточна для того, чтобы сделать теолога. Посмотрим, каким образом нужно приступить к этому преподаванию, чтобы более уверенно привести человека к убеждению.
Пусть последователи не пугаются слова “преподавание”; оно может идти не только с высоты кафедры или трибуны; и простой разговор может быть преподаванием. Каждое лицо, старающееся убедить другое путём объяснений или опытов, проповедует своё убеждение; мы желаем только, чтобы труд его был не бесполезен, и поэтому считаем нужным дать некоторые советы, которыми могут воспользоваться и те, кто сам желает узнать истину; они найдут здесь средство вернее и быстрее достигнуть цели.
19. Обычно думают, что для убеждения достаточно показать факты; это действительно кажется путём самым логичным, а между тем, наблюдения показывают, что это не всегда лучший путь, потому что есть люди, которых самые очевидные факты нисколько не убеждают. Почему так происходит? Именно это мы и постараемся объяснить.
В спиритизме вопрос о Духах второстепенен, вытекающий как следствие; он не является точкой отсчёта, и именно в этом и заключается заблуждение, в которое впадают многие, и которое часто мешает убеждению некоторых лиц. Поскольку Духи - это не что иное, как души людей, то настоящим началом должно быть существование души. Каким же образом материалист может допустить, что существа живут вне материального мира, когда он думает, что он сам является лишь материей? Каким образом может он поверить, что есть Духи вне его, когда он не верит, что в нём самом есть Дух? Тщетно будут собирать перед ним самые очевидные доказательства, он будет оспаривать их все, потому что не допускает основы. Всякое методическое учение должно идти от известного к неизвестному. Для материалиста это известное - материя. Начинайте же с материи и старайтесь, прежде всего, посредством наблюдений убедить его, что в нём есть что-то, не подчиняющееся законам материи; одним словом, прежде, чем сделать его СПИРИТОМ, старайтесь сделать его СПИРИТУАЛИСТОМ. Но здесь нужен совсем другой порядок фактов, нужно вести своё специальное преподавание, и совершенно другими способами; говорить ему о Духах прежде, нежели он будет убеждён, что имеет душу, значит начинать с того, чем нужно закончить, потому что он не может допустить заключения, не допуская начала. Следовательно, прежде, чем убеждать неверующего фактами, необходимо удостовериться в его мнении относительно души, то есть верит ли он в её существование, в её переживание тела, в её индивидуальность после смерти. Если его ответ отрицателен, то вы напрасно будете говорить ему о Духах. Таково правило; мы не говорим, чтобы оно без исключений, но в таком случае, вероятно, должна скрываться причина, делающая человека менее упорным.
20. Между материалистами надо различать два класса: в первый мы поставим тех, которые являются ими вследствие системы; у них это уже не сомнение, а решительное отрицание, по-своему разумное; в их глазах человек есть машина, которая действует, пока она заведена, которая портится, и от которой после смерти остаётся только один каркас. К счастью, число их весьма ограничено, и нигде не представляет собой высоко признанной школы; нам нет нужды настаивать на гибельных последствиях для общественного порядка, которые исходили бы от распространения подобного учения, мы довольно подробно изложили этот предмет в Книге Духов (N 147 и заключение III).
Когда мы сказали, что сомнение у неверующих прекращается вследствие разумных объяснений, то этого нельзя отнести к материалистам, отвергающим всякое разумное начало вне материи. Большая часть из них упорствует в своём мнении из-за гордости; они настаивают на своём, несмотря ни на какие доказательства, потому что не хотят сознаться в том, что не правы. С такими людьми ничего не поделаешь; не стоит поддаваться фальшивой искренности тех, кто говорит: покажите мне, и я поверю. Некоторые из них откровеннее, они напрямую говорят: если я и увижу, всё равно не поверю.
21. Второй класс материалистов гораздо многочисленнее, потому что истинный материализм - чувство противоестественное, и состоит из тех, которые делаются материалистами только вследствие равнодушия и, можно сказать, за неимением лучшего ; они материалисты не по здравому размышлению и весьма желают верить, потому что сомнения составляют мучение для них. Они имеют смутное стремление к будущему; но это будущее было представлено им в таком виде, что разум их не мог его допустить. Отсюда произошло сомнение, и как следствие сомнения - неверие. У них неверие не составляет системы, и поэтому представьте им что-нибудь согласное с рассудком, и они примут его с радостью; они могут нас понять, потому что они ближе к нам, чем сами предполагают. С первыми не говорите ни об откровениях, ни об ангелах, ни о рае. Они не поймут вас; но докажите им прежде, что физические законы не в состоянии объяснить всего; остальное придёт потом. Совсем другое дело, когда неверие не основано на предубеждении, потому что тогда верование не совсем уничтожено. Это скрытое зерно, заглушённое сорными травами, но которое одна искра может оживить; это слепой, которому возвращают зрение и который рад увидеть свет. Это утопающий, которому подают доску для спасения.
22. Рядом с собственно материалистами есть третий класс неверующих, которые хотя и являются спиритуалистами, по крайней мере номинально, но от этого не менее упрямы; это неверующие по нежеланию. Они были бы недовольны верить, потому что это нарушало бы их спокойствие в материальных удовольствиях, они боятся увидеть в этом осуждение их честолюбия, их эгоизма и мирской суеты, которые составляют их блаженство: они закрывают глаза, чтобы не видеть, и уши, чтобы не слышать. О них можно только сожалеть.
23. Мы не будем говорить о четвёртом классе, который мы назовём классом корыстных или злонамеренных неверующих. Они знают очень хорошо, чего держаться в спиритизме, но осуждают его из личных своих интересов. О них нечего говорить, равно как и нечего с ними делать. Если истинный материалист ошибается, то его, по крайней мере, извиняет искренняя вера. Его можно ещё обратить на путь истинный, доказав ему его заблуждение. Относительно же последних все доводы бесполезны; время откроет им глаза и покажет, может быть, за их же счёт, в чём заключался их истинный интерес, потому что, не имея возможности помешать распространению истины, они будут увлечены общим потоком, и с ними вместе все их интересы, которые они считали своим оплотом.
24. Кроме этих категорий противников, есть ещё множество оттенков, в числе которых можно считать неверующих по малодушию: храбрость у них явится только тогда, когда они увидят, что другие не обжигаются; неверующие по религиозной строгости: точное изучение предмета покажет им, что спиритизм опирается на главные устои религии и уважает все верования; что одно из его действий состоит в том, чтобы внушить религиозные чувства людям, не имеющим их, и укрепить их в тех, у которых они шатки. Потом следуют неверующие по гордости, по страсти к противоречиям, по беспечности, по легкомыслию и др.
25. Мы не можем пропустить категорию, которую назовём неверующими по разочарованию. Она состоит из людей, которые перешли от излишнего доверия к неверию, потому что были обмануты в своих надеждах. Тогда, приведённые в уныние, они всё оставили, всё отвергли. Они находятся в том же положении, что и человек, который отрицал бы добросовестность, потому что был обманут. Это ещё один результат неполного изучения спиритизма и недостатка опытности. Тот, которого обманывают Духи, бывает обманут потому, что требует от них того, чего они не должны или не могут сказать, или потому, что он недостаточно сведущ в этом предмете, чтобы отличить истину от лжи. Многие, впрочем, видят в спиритизме лишь новое средство гадания и воображают себе, что Духи созданы для того, чтобы ворожить. Впрочем, Духи легкомысленные и насмешники не теряют случая позабавиться на их счёт: таким образом они называют женихов молодым девицам, честолюбцам обещают почести, наследства, скрытые сокровища и др. Отсюда часто происходят неприятные обманы, от которых серьёзный и благоразумный человек всегда сумеет предохранить себя.
26. Весьма многочисленный класс, более того, самый многочисленный, но который нельзя поместить в числе противящихся, - это класс сомневающихся; обычно это спиритуалисты по принципу; у большей части из них есть смутное сознание спиритических идей, стремление к чему-то, чего они не могут определить; их мыслям недостаёт только порядка и последовательности; для них спиритизм - это луч света; это сияние, рассеивающее туман; они принимают его охотно, потому что он избавляет их от мучений неизвестности.
27. Если мы бросим теперь взгляд наш на различные категории верующих, мы сначала найдём спиритов, не сознающих этого; это, собственно говоря, видоизменение или оттенок предыдущего класса. Не зная ничего о спиритизме, они имеют врождённое осознание тех великих принципов, которые вытекают из него, и это чувство просвечивает в некоторых местах их сочинений и в их разговорах до такой степени, что, слушая их, думаешь, что они совершенно посвящены в учение спиритизма. Подобные примеры встречаются очень часто между писателями, как духовными, так и светскими, между поэтами, ораторами, моралистами, древними и новыми философами.
28. Среди убеждённых непосредственным изучением предмета можно различить:
1. Тех, которые верят только в проявления. Спиритизм для них - это простая наука наблюдений, серия более или менее любопытных фактов. Мы назовем их спиритами-экспериментаторами;
2. Тех, которые видят в спиритизме не только голые факты; они понимают философскую часть его, восхищаются моралью, которая вытекает из него, но не следуют ей. Влияние его на их характер незначительно или даже вовсе не существует. Они ничего не меняют в своих привычках и не отказывают себе ни в одном наслаждении. Скупой, гордый, завистливый остаются такими же, нисколько не исправляясь. Для них христианское милосердие есть прекрасное правило, и только; это спириты несовершенные;
3. Тех, которые не довольствуются одним восхищением спиритической моралью, а применяют на деле и принимают все её последствия. Будучи убеждены, что земное существование есть временное испытание, они стараются воспользоваться этими краткими минутами, чтобы идти по пути прогресса, который один может возвысить их в иерархии Мира Духов. Они делают добро и искореняют в себе дурные наклонности. Их отношения всегда верны, поскольку их убеждения удаляют их от всякой дурной мысли. Христианская любовь управляет всеми их поступками; это истинные спириты, или, лучше, спириты-христиане;
4. Наконец, есть экзальтированные спириты. Род человеческий был бы совершенен, если бы он извлекал из всего одно только хорошее. Крайность во всём вредна; в спиритизме она рождает слишком слепое и часто легкомысленное доверие ко всем вещам невидимого мира и заставляет принимать слишком легко и без контроля то, что оказалось бы нелепым или невозможным, если бы подвергли его анализу рассудка. Но энтузиазм не рассуждает, он ослепляет человека. Такого рода последователи скорее вредны, чем полезны для спиритизма. Они менее всех способны убедить, потому что суждениям их вообще не доверяют; они всегда бывают обмануты или Духами, или людьми, которые стараются употребить в свою пользу их легковерие. Если бы они одни только испытывали последствия своего заблуждения, то зло было бы ещё не так велико. Но хуже всего то, что они, нисколько не желая этого, дают оружие неверующим, которые больше ищут случая посмеяться, чем убедиться в истине, и не замедлят приписать всем смешную сторону некоторых. Такое действие, без сомнения, не может назваться ни справедливым, ни разумным; но известно, что противники спиритизма признают правильными только свои рассуждения и менее всего заботятся о том, чтобы знать предмет, о котором говорят.
29. Средства убеждения чрезвычайно разнообразны, в зависимости от личностей; то, что убеждает одних, никак не воздействует на других. Один убеждается материальными проявлениями, другой - сообщениями разумными, большее же число - рассуждением. Мы можем сказать даже, что на большую часть тех, которые не приготовлены рассуждением, материальные феномены имеют мало влияния. Чем необычнее эти явления и чем более они отступают от известных законов, тем более встречают недоверия, и это потому, что человек, естественно, сомневается при виде явлений, стоящих выше его понятия. Каждый смотрит на них со своей точки зрения и объясняет их по-своему; материалист видит в них причину чисто физическую или обман; невежда и суеверный - действие дьявольское или сверхъестественное, тогда как предварительное объяснение уничтожает предубеждения и может показать если не действительность, то по меньшей мере возможность явления. Его понимают прежде, чем увидят; когда же возможность признана, тогда недалеко уже и до полного убеждения.
30. Полезно ли стараться убедить упрямого неверующего?
Мы сказали, что это зависит от причин и свойств его неверия; часто настойчивость, которую прилагают к убеждаемому, заставляет его верить в свою личную значимость, и потому он противится ещё более. Кого не убеждают ни рассуждения, ни факты, тот, значит, должен ещё подвергнуться испытанию неверием. Надо предоставить Провидению заботу окружить его обстоятельствами, более благоприятными для него. Много есть людей, которые ищут света, и потому незачем терять время с теми, которые его отвергают. Обращайтесь к людям с доброй волей, которых гораздо больше, чем полагают, и их пример преодолеет препятствия скорее, чем слова. Истинный спирит не пропустит случая сделать добро, облегчить страждущее сердце, утешить несчастного, ободрить безнадёжного, произвести нравственный переворот: в этом заключается его миссия; в этом он найдёт также своё истинное удовлетворение. Спиритизм разлит в воздухе; он распространяется вследствие естественного хода вещей и потому, что он делает своих последователей счастливыми. Когда его противники будут слышать о нём везде, даже в кругу своих приятелей, тогда они поймут своё одиночество и будут принуждены или замолчать, или сдаться.
31. Чтобы преподавать Спиритизм так, как преподают другие науки, следовало бы показать целую серию феноменов, которые могут происходить, начиная с самых простых и восходя до самых сложных. Но этого нельзя сделать, потому что невозможно проходить курс опытного спиритизма, как проходят курс опытной физики или химии. В естественных науках имеют дело с грубой материей, которую заставляют действовать по желанию и почти всегда могут быть уверены в успехе опытов. В спиритизме же имеют дело с разумными существами, имеющими свою волю и доказывающими нам ежеминутно, что они не подчиняются нашим капризам. Следовательно, надо наблюдать, выжидать результатов и схватывать их, так сказать, на лету; и потому мы объявляем прямо, что тот, кто надеется получить их по своему желанию, должен быть или невеждой, или обманщиком; вот почему ИСТИННЫЙ спиритизм никогда не станет зрелищем и никогда не взойдёт на подмостки. Нелепо предполагать даже, что Духи явятся напоказ и подчинят себя исследованию как предмет любопытства. Поэтому феномены могут или вовсе не быть, когда они нужны, или представиться совершенно в другом виде, а не в том, в каком бы их желали. Добавим, что для получения их нужны лица, одарённые особенными способностями, и что эти способности разнообразны до бесконечности, в зависимости от расположения особ; но так как весьма редко случается, чтобы одно и то же лицо заключало бы в себе все медиумические качества, то это составляет новое затруднение, потому что нужно иметь под рукою целую коллекцию медиумов, что почти невозможно.
Чтобы избежать этого неудобства очень просто, нужно начинать с теории; там все феномены пересмотрены, объяснены и потому легко отдать себе в них отчёт, понять их возможность, знать условия, при которых они могут производиться, и препятствия, которые могут им помешать, в каком бы порядке они ни следовали. Тогда ничто не покажется странным. Этот путь представляет ещё другую выгоду: он освобождает наблюдателя от множества обманов. Вооружённый против трудностей, он может быть настороже и избежать обретения опыта за свой счёт.
С тех пор как мы занимаемся спиритизмом, трудно определить, сколько лиц приходило к нам, и сколько мы видели среди них тех, кто остался равнодушным и неверующим в присутствии наиболее очевидных фактов, и которые были переубеждены впоследствии разумным объяснением; сколько других было подготовлено к убеждению с помощью рассуждения; сколько, наконец, таких, которые убедились, не видя ничего, лишь потому, что они поняли. Мы это говорим по опыту и поэтому утверждаем, что самый лучший метод спиритического преподавания состоит в том, чтобы обращаться к рассудку раньше, чем к зрению. Этой системе мы следуем в наших уроках, и результаты этого оказываются самые положительные.
32. Предварительное изучение теории имеет и другую выгоду: оно сразу же показывает величие цели и значение этой науки. Тот, кто начинает с того, что видит вертящиеся столы, больше бывает расположен к шуткам, потому что ему трудно представить себе, чтобы из этих опытов могло выйти обновительное учение человечества. Мы всегда замечали, что люди, верившие раньше, чем они видели что-нибудь, лишь потому, что они читали и понимали, бывают более других склонны к серьёзному занятию спиритизмом. Поскольку они обращают внимание больше на сущность предмета, чем на его форму, для них философская часть его является главным, а сами явления - второстепенным, и потому они говорят, что если бы эти явления и не существовали, то всё-таки осталась бы философия, которая разрешает вопросы неразрешимые и которая пока одна только даёт разумную теорию прошлого и будущего человека. Они предпочитают объясняющее учение всем другим учениям, которые не объясняют вовсе или объясняют неудовлетворительно. Кто размышляет, тот легко поймёт, что легко можно было бы абстрагироваться от явлений, а учение от этого не перестало бы существовать; явления лишь подтверждают его, но не составляют его необходимой основы. Серьёзный наблюдатель не отвергает их, а ожидает благоприятных условий, которые позволят ему быть свидетелем их. Доказательством этому может служить то, что у многих прежде, чем услышали о явлениях, уже было предчувствие этого Учения, которое привело только в порядок их идеи и составило из них одно целое.
33. Впрочем, было бы неточным сказать, что начинающие с теории не имеют предмета практических наблюдений; напротив, они встречают предметы наблюдений, имеющие особенное значение в глазах их: это многочисленные факты самопроизвольных явлений, о которых мы будем говорить в следующих главах. Мало таких лиц, которые не знали бы о них хотя бы понаслышке. Многие были сами свидетелями их, хотя и не обращали на них особенного внимания. Теория объясняет нам эти явления, и мы можем сказать, что явления эти имеют весьма большое значение, когда опираются на неопровержимые свидетельства, потому что в этом случае нельзя предположить ни подготовки, ни обмана. Если бы производимые явления не существовали, что не помешало бы существованию проявлений самопроизвольных, и спиритизм дал бы, как результат, рациональное решение, то и этого уже было бы предостаточно. Помимо того, читающие раньше соотносят воспоминания о подобных фактах, что служит для них подтверждением теории.
34. Наш взгляд на вещи был бы ложно понят, если бы предположили, что мы советуем пренебрегать фактами; именно с помощью фактов мы подошли к теории. Правда, для этого нам был нужен упорный труд нескольких лет и тысячи наблюдений. Так как факты служили нам и служат каждый день, то мы были бы непоследовательны, если бы опровергали их важность, в особенности тогда, когда составляем книгу, назначенную для их изучения. Мы говорим только, что без рассуждений они недостаточны для того, чтобы достигнуть убеждения, что предварительное объяснение, разрушая предубеждение и показывая, что в них нет ничего противного рассудку, располагает к их восприятию. Это так справедливо, что из десяти новых лиц, которые присутствовали бы при опытах, самых убедительных для верующих, наверное, девять выйдут из него, не будучи убеждёнными, а некоторые с ещё большим неверием, чем прежде, потому что опыты не будут отвечать их ожиданию. Совсем другое будет с теми, которые в состоянии дать себе отчёт с помощью предварительного знания теории: для них это просто будет средство проверки. Ничто их не удивляет, даже сама неудача, потому что они знают, при каких условиях факты производятся, и что от них следует требовать того только, что они могут дать. Предварительное понимание явлений предоставляет им возможность дать себе отчёт даже во всех аномалиях, и вместе с тем оно позволяет схватывать множество подробностей, оттенков, часто едва заметных, которые служат им средством к убеждению, но ускользают от несведущего наблюдателя. Таковы причины, заставляющие нас допускать на наши опытные сеансы только лиц, имеющих достаточные предварительные сведения, чтобы понимать всё, что там делается, поскольку мы убеждены, что другие потеряли бы только своё время или заставили бы нас терять наше.
35. Тем, которые захотят приобрести эти предварительные знания, читая наши произведения, мы приводим порядок, которому советуем следовать:
1. Что такое Спиритизм? Эта брошюра, в сотню страниц всего лишь, является кратким изложением принципов спиритического учения, общим взглядом, который даёт возможность охватить всё в узких рамках. В немногих словах её видна цель, и по ней можно судить о важности предмета. Кроме того, там найдут ответы на основные вопросы и возражения, которые могут сделать лица, ещё не посвящённые в эту науку. Это первое чтение, не требующее много времени, является введением, которое облегчает более глубокое изучение.
2. Книга Духов; она содержит полное учение, продиктованное самими Духами, со всей его философией, со всеми его нравственными последствиями; это раскрытая судьба человека, посвящение в таинства природы Духов и тайны загробной жизни. Читая её, становится понятным, что спиритизм имеет цель серьёзную и не является пустым препровождением времени.
3. Книга Медиумов; она назначена для того, чтобы руководить практикой проявлений при помощи знания средств, удобных для общения с Духами; это руководитель как для медиумов, так и для вызывателей Духов и дополнение к Книге Духов.
4. Спиритический Журнал; это собрание явлений, теоретических объяснений и отдельных статей, которые дополняют то, что сказано в предыдущих двух книгах. Их чтение может быть одновременным, но оно будет полезнее и понятнее, если их будут читать после, в особенности после Книги Духов.
Вот всё, что касается нас. Те, которые желают знать всё, относящееся к этой науке, должны обязательно читать всё, что написано на эту тему, или по крайней мере основные вещи, и не ограничиваться одним автором; они должны читать и “за”, и “против”; читать и критику и апологетику; осваиваться с различными системами, чтобы иметь возможность судить в сравнении. В этом отношении мы не хвалим и не порицаем никакое произведение, не желая ни в чём иметь влияния на мнение, которое могут себе составить. Привнеся свой камень в здание учения, мы становимся в его ряды: нам не принадлежит право быть судьёй, и мы не имеем смешной претензии считать себя единственными распространителями света. Дело самого читателя отличать хорошее от дурного, истину от лжи.
