4. - Запрещение Моисея было тем более оправдано, что Духов вызывали тогда не из уважения и любви к ним, не из чувства набожности; это было просто средство гадания, имеющее смысл предсказания, которое эксплуатировалось шарлатанством и суеверием. Но что бы он ни делал, он не мог с корнем уничтожить этой привычки, ставшей незаконным промыслом, что показывают следующие слова того же пророка:
«И когда скажут вам: обратитесь к вызывателям умерших и к чародеям, к шептунам и к чревовещателям, тогда отвечайте, не должен ли народ обращаться к своему Богу? Спрашивают ли мёртвых о живых?» (Исайя, глава VIII, 19).
«Я Господь, который раскрывает фальшь магических чудес; который обнаруживает безумие волшебников, мудрецов прогоняет назад и знание их делает глупостью.» (Глава ХLIV, ст.25).
«Пусть же выступят наблюдатели небес и звездочёты, и вещатели по новолуниям, и спасут тебя от того, что должно приключиться с тобой. – Они стали как солома, огонь сжёг их; - они не смогут избавить души своей от пламени; от их пламени не останется угля, чтобы погреться, ни огня, чтобы посидеть перед ним. - Такими станут для тебя те, с которыми ты трудилась, с которыми вела торговлю от юности своей. Каждый побрёл в свою сторону, никто не вытащит тебя из твоей боли». (Глава ХLVII, ст.13, 14, 15).
В этой главе Исайя обращается к вавилонянам в аллегорическом образе «девицы, дочери Вавилона, дочери халдеев». (Ст.1). Он говорит, что волшебники не воспрепятствуют падению их монархии. В следующей главе он обращается прямо к израильтянам.
«Идите сюда, вы, дети чародейки, раса прелюбодея и блудницы! - Над кем смеётесь вы? Против кого раскрыли рот и высунули языки колючие? Не дети ли вы предательские, внебрачные отпрыски, - вы, ищущие утешения у своих богов под каждым ветвистым деревом, приносящие в жертву малых детей у потоков вод, меж расселинами скал? – Вы вложили доверие ваше в камни у потоков вод; им вы делаете возлияния и приносите жертвы. После всего этого может ли не распалиться моё негодование?» (Глава LVII, ст.3, 4, 5, 6).
Эти слова не двусмысленны; они показывают ясно, что в то время вызывания имели целью предсказания, и их превратили в торговлю; они были принадлежностью магии и колдовства и сопровождались даже человеческими жертвами. Не прав ли был Моисей, запрещая такие вещи и говоря, что они мерзость перед Богом? И подобное суеверие практиковалось вплоть до средних веков; но теперь здравый смысл осудил их, и Спиритизм пришёл показать самые возвышенные нравственные, религиозные и утешительные цели общения с незримым миром; отныне спириты не «приносят в жертву маленьких детей и не делают возлияние в честь своих богов»; не расспрашивают звёзды, не спрашивают мёртвых и прорицателей, чтобы узнать будущее, которое Бог так мудро сокрыл от людей; отвергают всякую торговлю теми способностями, которыми некоторые из них одарены для общения с Духами; ими не движет ни любопытство, ни алчность, а только набожное чувство, только желание учиться, совершенствоваться и утешать страждущих. Очевидно, запрещение Моисея ни с какой стороны их не касается, и те, кто ссылаются на него, чтобы осудить спиритов, увидели бы это сами, если бы вникли глубже в смысл библейских слов; они узнали бы, что не существует ни малейшей аналогии между тем, что происходило у евреев, и спиритическими принципами; более того: что Спиритизм осуждает именно то, что мотивировало запрещение Моисея; но ослеплённые желанием найти аргумент против новых идей, они и не заметили, что их аргументы ошибочны. Гражданские законы наших дней наказывают злоупотребления, которые хотел обуздать Моисей. Если он произнёс смертный приговор преступникам, так это оттого, что недисциплинированный народ требовалось вести более суровыми мерами; наказание смертью имеет широкое применение в законах Моисея ещё и потому, что он не имел большого выбора в способах наказания, у него не было в пустыне ни тюрьмы, ни исправительных домов, и его народ не был склонен подчиняться страху чисто дисциплинарных наказаний. Моисей не мог разделить своё законодательство на такие градации, как это делается в наши дни. Итак, напрасно опираются на строгость взыскания, чтобы доказать степень виновности вызывания умерших. И почему с такой настойчивостью восстанавливают эту статью закона Моисея, обходя столько других, может быть ещё более важных, например, начало главы, запрещающее духовенству обладать благами земли или иметь долю в каком-либо достоянии, потому что сам Господь -- их достояние? (Второзаконие, гл.XXVIII, ст.1, 2).
