Людовик и башмачница.
Семь или восемь месяцев Людовик Э., башмачник, ухаживал за девушкой Викториной Р., башмачницей, на которой он должен был жениться в ближайшем будущем, потому что они уже делали объявления. Дело было настолько слажено, что молодые люди считали себя почти окончательно обручёнными, и, из экономии, башмачник ходил каждый день столоваться к своей будущей супруге.
Однажды Людовик пришёл по обыкновению к башмачнице, за ужином поднялся между ними спор из-за пустяков; тот и другой заупрямились, и дело дошло до того, что Людовик встал из-за стола и ушёл, поклявшись, что больше никогда не придёт.
Но говорят, «утро вечера мудренее», и на другой день башмачник пришёл с извинением, но девушка, по происшедшей накануне сцене предположив о столкновениях, которые могут быть и впоследствии, когда уже поздно будет всякое отступление, отказалась помириться, и ни уверения, ни слёзы, ни отчаяние, ничто не могло её поколебать. Несколько дней прошло после ссоры. Людовик, надеясь, что его возлюбленная будет сговорчивей, решился на последнюю попытку: вот он приходит к ней и стучится так, чтобы быть узнанным, но ему отказывают отворить дверь; новые мольбы со стороны бедного изгнанника, новые уверения через дверь, но ничто не действует на непреклонную молодую девицу. «Прощайте же, бессердечная! воскликнул бедный молодой человек, прощайте навсегда! Постарайтесь найти себе мужа, который любил бы Вас так же сильно, как я!» В то же время девушка слышит, как бы подавленный стон, потом шум от падения тела, упавшего у её дверей, и затем всё смолкло. Тогда она вообразила, что Луи поместился на пороге, чтобы дождаться её первого выхода, но она дала себе слово не выходить, пока он тут.
Четверть часа спустя после происшедшего, один из жильцов, проходивший по сеням с огнём, вскрикнул и позвал на помощь. Тотчас прибежали соседи, и Викторина, тоже открывшая дверь, испустила крик ужаса, увидав своего жениха, лежащего на полу, бледного и безжизненного. Все поспешили к нему на помощь, но вскоре заметили, что она для него бесполезна, так как он перестал существовать. Несчастный вонзил свой сапожный нож в область сердца, и железо осталось в ране.
(Парижское Спиритическое Общество, август 1858 года).
1. К Духу Святого Людовика. Лежит ли ответственность на молодой девушке - невольной причине смерти её возлюбленного? - О.: Да, потому что она его не любила.
2. Чтобы предотвратить это несчастье, не должна ли она была выйти за него замуж, несмотря на своё отвращение? - О.: Она искала случая разойтись с ним; она сделала в начале своей связи то, что все равно сделала бы позднее.
3. Итак, её вина заключается в том, что она поддерживала в нём чувства, которых не разделяла, и которые были причиной смерти молодого человека? - О.: Совершенно верно.
4. Её ответственность в таком случае будет соразмерна её вине, но она не будет так велика, как если бы она добровольно спровоцировала это самоубийство? - О.: Без сомнения.
5. Имеет ли самоубийство Людовика оправдание в заблуждении, в которое его повергло упорство Викторины? - О.: Да, потому что его самоубийство, имевшее своей причиной любовь, менее преступно в глазах Бога, чем самоубийство человека, желающего покончить с жизнью из малодушия.
Духу башмачника Людовика Э., вызванному в другой раз, предложили следующие вопросы:
1. Что Вы думаете о совершённом Вами поступке? - О.: Викторина - неблагодарная, и я напрасно умер ради неё, она того не стоила.
2. Значит, она Вас не любила? - О.: Нет, она сначала думала, что любит, но ошибалась; сцена, которую я ей сделал, открыла ей глаза, она была обрадована этим предлогом, чтобы от меня отделаться.
3. А Вы её искренне любили? - О.: У меня была к ней страсть, и только, я так думаю; если бы я её любил чистой любовью, я не пожелал бы её огорчить.
4. Если бы она знала, что Вы хотите действительно покончить с собой, неужели она упорствовала бы в своём отказе? - О.: Я не знаю... Я не думаю, потому что она не злая; но она была бы несчастна, для неё лучше, что всё именно так окончилось.
5. Придя к её двери, имели ли Вы намерение покончить с собой в случае её отказа? - О.: Нет, я об этом не думал; я не думал, что она будет так упорствовать; и только, когда я увидел её упорство, на меня нашло умопомрачение.
6. Вы как будто раскаиваетесь в своём самоубийстве потому только, что Викторина его не стоила; это единственное чувство, которое Вы испытываете? - О.: В настоящий момент, да, я ещё нахожусь в смятении, мне всё кажется, что я у её двери, но чувствую нечто другое, что ещё не могу определить.
7. Поймёте ли Вы всё это впоследствии? - О.: Да, когда разберусь... Очень дурно то, что я сделал, мне следовало оставить её в покое... я был малодушен, и за это наказан... Видите ли, страсть ослепляет человека и заставляет его делать много глупостей. И он понимает это тогда, когда уже слишком поздно.
8. Вы говорите, что несёте наказание, в чём же оно состоит? - О.: Я был неправ, покончив с жизнью; я не должен был этого делать; я должен был всё перенести, но не обрывать её безвременно. Я несчастлив, я страдаю; она всё ещё заставляет меня страдать; мне всё кажется, что я у её дверей. Неблагодарная! Не говорите мне больше о ней; я не хочу больше о ней думать; мне слишком больно... Прощайте...
Примечание. Вот ещё одно доказательство справедливости в распределении наказания виновным по степени их ответственности. В данном случае, главная вина лежит на молодой девушке, которая поддерживала в Людовике любовь, не разделяя её, а лишь забавляясь ей; она и понесёт большую часть ответственности. Что же касается молодого человека, то он наказан страданием, которое испытывает, но его наказание лёгкое, потому что он лишь уступил необдуманному побуждению в минуту исступления, а не покончил с собой по холодному предумышленному расчёту, как это делают те, кто накладывают на себя руки, чтобы избежать испытаний жизни.
