Аргументы в защиту вечных мук.
10. - Возвратимся к догмату вечности мучений. Главный аргумент, приводимый в его защиту следующий:
«Между людьми принято соизмерять тяжесть оскорбления с достоинством оскорблённого. Так оскорбление, нанесённое государю, считается более тяжким, чем оскорбление частного лица, и наказывается строже. Но так как Бог выше государя, так как Он бесконечен, то и наказание должно быть бесконечно, т.е. должно длиться вечно».
Опровержение. - Всякое опровержение, как суждение, должно иметь точку отправления, основание, на которое оно опирается, словом, посылку. Мы берём эту посылку в самих атрибутах Бога:
Бог един, вечен, неизменен, нематериален, всемогущ, всемилостив, благ и справедлив, бесконечен во всех Своих совершенствах.
Бога невозможно себе представить иначе, как бесконечно совершенным, иначе Он не был бы Богом. Чтобы Он был Один выше всех существ, нужно, чтобы никто не мог сравниться с Ним или превысить Его ни в чём. Итак, Он должен быть бесконечен во всём.
Достоинства Бога, будучи бесконечными, не могут ни прибавляться, ни уменьшаться, иначе они не были бы бесконечны, и Бог не был бы совершенен. Если отнять хоть малейшую частицу Его достоинств, то он уже не был бы Богом, поскольку тогда мог бы существовать кто-нибудь более совершенный.
Бесконечность одного качества исключает возможность существования обратного свойства, которое уменьшало бы его или уничтожало. Существо бесконечно доброе не может иметь ни малейшей крупицы злобы, так же как существо бесконечно злое – самую ничтожную частицу доброты. Так, чёрное не было бы бесконечно чёрным, если бы имело хоть малейший оттенок белого, а белое – абсолютно белым с малейшей частицей чёрного.
Установив эту точку отправления, противопоставим вышеприведённому аргументу следующее:
11. - Только существо бесконечное может делать чтонибудь бесконечное. Человек, ограниченный в своих добродетелях, в своих знаниях, могуществе, способностях и в своём земном существовании может производить только ограниченные вещи.
Если бы человек мог быть бесконечен в том, что делает злого, он был бы бесконечен и в добре, и тогда он был бы равен Богу. Но если бы человек был бесконечен в добре, то он не делал бы зла, потому что абсолютное добро исключает зло.
Если принять, что временный проступок становится бесконечен по отношению к Богу, то значит, Бог, мстя за оскорбления бесконечным наказанием, бесконечно мстителен. Если Он бесконечно мстителен, то Он не может быть бесконечно благ и милостив, так как одно из этих свойств уничтожает другое. Если Он не бесконечно благ, Он не совершенен, если же Он не совершенен, Он не Бог.
Если Бог неумолим к раскаявшемуся грешнику, Он не милосерден, если Он не милосерден, Он не бесконечно благ.
Зачем бы Господь дал людям заповедь прощения обид, если бы не хотел Сам прощать? Отсюда следовало бы то, что человек, прощающий своих врагов и воздающий за зло добром, был бы лучше Бога, который не внемлет раскаянию виновного и отказывает ему навеки в малейшем облегчении наказания!
Бог, который вездесущ и всевидящ, должен видеть муки осуждённых. Если он не чувствителен к их стонам в продолжение вечности, Он не сострадателен; если Он не сострадателен, Он не бесконечно благ.
12. - На это отвечают, что грешник, раскаявшийся прежде, чем умереть, испытывает милосердие Божие, и тогда самый великий грешник получает помилование. Конечно, несомненно и понятно, что Бог прощает только раскаявшегося и остаётся непреклонным к закоренелым грешникам, но если Он милостив к душе, которая раскаялась перед смертью, почему Он перестаёт быть милосердным к той, которая раскаивается после смерти? Почему раскаяние действительно только при жизни, которая является лишь кратким мигом, и не имеет силы в продолжение вечности? Если доброта и милосердие Божье ограничены определённым временем, они не бесконечны, и Бог не бесконечно благ.
13. - Бог высочайше справедлив. Совершенная справедливость не является справедливостью неумолимой, непреклонной или оставляющей ошибки безнаказанными, нет, она строго следит за добром и злом, награждает одно и наказывает другое с одинаковым правосудием и никогда не ошибается.
Если за временную ошибку или преступление, которое, большей частью, является следствием несовершенства человеческой природы, а часто и окружающей человека среды, душа может быть наказана навеки, без надежды на облегчение или прощение, то нет никакого соответствия между грехом и наказанием, следовательно, нет и справедливости.
Если виновный обращается к Богу, раскаивается и просит дать возможность загладить свой грех, это значит, что он возвращается к добру и к добрым чувствам. Но если наказание неизменно, этот возврат к добру остаётся бесплодным; там, где добро не берётся во внимание, нет справедливости. Осуждённому среди людей, который исправляется, наказание смягчают, иногда даже совершенно отменяют его; значит, в справедливости человеческой больше правосудия, чем в справедливости Божьей!
Если осуждение неизменно, то не нужно и раскаяние; виновный, не ожидая ничего от возвращения к добру, упорствует во зле, так что Господь не только осуждает его на бесконечные страдания, но и оставляет его во зле навеки. Это уже и не справедливость, и не доброта.
14. - Будучи бесконечным во всём, Бог знает всё – и прошедшее, и будущее. Он уже знает при сотворении каждой души, падёт ли она настолько, чтобы быть навеки осуждённой. Если Он этого не знает, то знание Его не бесконечно: тогда Он не Бог. Если Он это знает, то Он добровольно создает существо, заранее обречённое на вечные муки, и тогда Он не милосерден.
Если Бог, тронутый раскаянием осуждённого, может проявлять на нём Своё милосердие и извлечь его из ада, значит, нет вечного мучения, и осуждение людей может быть отменено.
15. - Таким образом, доктрина о вечных муках поневоле приводит к отрицанию или умалению некоторых достоинств Божества, следовательно, она не согласуется с Его бесконечным совершенством, отсюда следующее заключение: если Бог совершенен, вечного осуждения не существует, если же оно существует, то Бог несовершенен.
16. - Ещё ссылаются на следующие аргументы в защиту учения о вечном наказании:
«Награда, данная праведным, вечна, следовательно, и наказание должно быть вечное. Необходимо соизмерять наказание с наградой». Опровержение. - Создаёт ли Бог души для того, чтобы они были счастливы или несчастны?* Очевидно, что счастье должно быть целью творения, иначе Бог не был бы благ. Душа сама достигает счастья своими заслугами; достигнув его, она уже не может потерять его плодов, иначе отстанет, а так как она безмерна, то и счастье её вечно.
Но прежде, чем достигнуть совершенства, она должна выдержать много борьбы со своими дурными страстями. Так как Бог не создал её совершенной, а лишь способной к совершенствованию для того, чтобы она имела заслуги своих дел, то она может пасть. Это падение бывает следствием природной слабости. Если же за одно падение она может быть наказана вечно, то можно спросить, почему Бог не создал её более сильной. Наказание, которое она несёт, указывает на то, что она дурно поступала, и должно вернуть её на добрый путь. Если же это наказание неизменно, то желание души исправиться было бы напрасным; но тогда цель Провидения не была бы достигнута, потому что одни существа были бы предназначены к счастью, а другие к несчастью. Если преступная душа раскаивается, то может сделаться доброй; а, сделавшись доброй, может надеяться на счастье; был бы Бог справедлив, если бы Он отказал ей в средствах достичь этого счастья?
Так как добро – это конечная цель всякого существа, то счастье, являющееся её ценой, должно быть вечно; наказание же, как средство достичь счастья, должно быть временным. Самое обыкновенное понятие о справедливости среди людей говорит, что нельзя вечно наказывать того, кто имеет доброе желание исправиться.
17. - Последний же аргумент в пользу вечности наказания следующий:
«Страх вечного наказания – узда для людей; если её снять, то человек, не боясь ничего, предастся всевозможным излишествам».
Опровержение. Это рассуждение было бы верно, если бы отмена вечного мучения упразднила всякое наказание. Счастливое или несчастливое положение в будущей жизни – это следствие строгой справедливости Божьей, потому что равное положение человека доброго и развращённого было бы отрицанием этой справедливости. Но если наказание временно, оно от этого не менее тяжко, его боятся тем больше, чем больше ему верят, и верят тем больше, чем более оно рационально. Наказание, в которое не верят, уже не служит уздой, а вечность мучений одно из их числа.
Вера в вечные наказания, как мы сказали, имела смысл в известную эпоху; в настоящее же время она не только не приносит пользы, но, скорее, вредит, так как порождает неверие. Нужно было бы прежде, чем устанавливать её необходимость, доказать её действительность. Надо было бы особенно показать её значение на тех, кто её утверждает и силится её доказать. К несчастью, многие из них показывают своими поступками, что они не очень её боятся. Если она бессильна исправить её приверженцев, какое же влияние может она иметь на её противников?
