Раскаяния кутилы.
(Бордо, 19 апреля 1862 года).
В настоящее время я чувствую себя менее несчастным, поскольку больше не ощущаю связи со своим телом; наконец я свободен, но я не исполнил ещё искупления - я должен теперь возместить потерянное время; Бог, надеюсь, увидит моё искреннее раскаяние и простит меня! Молитесь за меня, умоляю вас.
Люди, братья мои! Я жил только для себя, и теперь искупаю это и страдаю! Да избавит вас Бог от шипов, которые раздирают меня. Идите по широкому пути Господа и молитесь за меня: я так злоупотреблял благами, которые Бог даёт на время Своим созданиям.
Тот, кто приносит в жертву грубым инстинктам разум и добрые чувства, которые Господь вложил в него, становится подобен животному. Человек должен с умеренностью пользоваться благами, которые ему даны; он должен привыкать жить не иначе, как в виду ожидающей его вечности, и по возможности избегать материальных наслаждений. Пища его должна иметь одну цель - поддержание жизни. Обстановка должна соответствовать точным требованиям его положения; вкусы и наклонности должны управляться самым строгим разумом, а иначе он материализуется вместо того, чтобы очищаться. Страсти человеческие, как тесные оковы, впиваются в тело; поэтому, не надевайте их на себя. Живите, но не будьте кутилами. Вы не можете себе представить, чего это стоит при возвращении на духовную родину! Земные страсти обнажают вас раньше, чем покинут вас, и вы предстаёте перед Господом нагими, совершенно нагими. Ах! прикройтесь же добрыми делами, они помогут вам пройти пространство, отделяющее вас от вечного блаженства. Блестящее одеяние, оно скроет все человеческие мерзости! Облачитесь в милосердие и любовь, этот Божественный покров, который ничто не может сорвать.
Наставление Духа-покровителя медиума. – Этот Дух на добром пути, потому что к раскаянию прибавляет и советы против опасности той дороги, по которой он шёл. Признать свою вину - уже заслуга и первый шаг к добру, вот почему положение его, хоть и не совсем счастливое, уже не положение страждущего Духа. Он раскаивается, следовательно, ему остаётся искупление, которое он совершит в другом существовании. Но прежде, чем достигнуть такого положения, знаете ли вы, какова участь людей чувственных, которые занимались только постоянным придумыванием новых наслаждений? Влияние материи преследует их и за гробом, и смерть не избавляет и не прекращает их вожделений, которые они напрасно стараются удовлетворить. Они ищут не духовной пищи, которой и прежде не искали, и душа их блуждает в пространстве без цели, без надежды, в терзаниях тревоги, как человек, не видящий перед собой ничего, кроме безграничной пустыни. Ничтожность их умственных занятий на земле во время телесной жизни ведёт, конечно, и к ничтожности их духовной работы после смерти; поскольку у них нет возможности удовлетворить тело, то у них не остаётся ничего и для удовлетворения Духа; ими овладевает смертельная тоска, конца которой они не видят; они, пожалуй, предпочли бы небытие, но его не существует. Они могли убить тело, но не могут убить Дух, и он должен существовать в этих нравственных муках до тех пор, пока, покорённый страданиями и усталостью, не решится обратить взор свой к Господу.
