Господин Сиденье.
Добродетельный человек, умер от несчастного случая, при жизни был знаком с медиумом. (Бордо 11 февраля 1861 г.)
В.: Можете ли Вы рассказать мне некоторые подробности Вашей смерти? – О.: Да, после того, как я утонул. - В.: Почему же не ранее? – О.: Ты их знаешь. (Медиум их действительно знал). - В.: Не будете ли Вы любезны описать мне Ваши ощущения после смерти?
О.: Я очень долго не мог придти в сознание, но по милости Божьей и с помощью тех, кто окружал меня, всё вокруг меня прояснилось, и я оказался залит светом. Ты можешь надеяться: всегда найдёшь больше, чем ожидаешь. Ничего материального; всё производит впечатление на скрытые чувства: всё, чего рука не может коснуться, а глаз увидеть; понимаешь ли ты меня? Это духовное очарование, которое превосходит ваши земные понятия; нет слов, чтобы выразить, это можно почувствовать только душой.
Пробуждение моё было счастливым. Жизнь – это сновидение, которое я не могу назвать иначе, как ужасным кошмаром, несмотря на грубый смысл этого слова. Ты видишь во сне, что ты заключён в вонючую тюрьму, что тело твоё точат черви, и оно висит над пылающей жаровней; что твоё пересохшее горло и язык не находят воздуха, чтобы освежиться; что Дух твой, объятый ужасом, видит вокруг себя только уродов, готовых поглотить тебя; представь себе всё, что фантастический сон может придумать самого отвратительного, ужасного – и вдруг тебя переносят в чудесный Эдем. Ты просыпаешься окружённый всеми теми, кого ты любил и оплакивал, видишь вокруг обожаемые лица, улыбающиеся тебе, вдыхаешь самые нежные ароматы, освежаешь своё пересохшее горло из источника живой воды; чувствуешь своё тело поднимающимся в бесконечное пространство, которое несёт и колышет его как ветерок, уносящий сорвавшийся со стебелька цветок; чувствуешь себя объятым любовью Божьей, как новорождённое дитя любовью матери, тем не менее, всё это не даёт тебе полного понятия о чудесном переходе. Я постарался объяснить счастье жизни, которое ждёт человека после смерти его тела, но, увы, я этого не смог. Можно ли объяснить бесконечное тому, чьи глаза закрыты для света, чьи члены не могли никогда выйти из узкого круга, в котором заключены? Чтобы объяснить вечное блаженство, я тебе скажу: люби! Потому как только любовь может это предчувствовать; у кого говорит любовь, тот говорит отсутствие эгоизма.
В.: Было ли счастливо Ваше положение с первых минут Вашего появления в мире Духов? – О.: Нет, я должен был заплатить долг человека. Моё сердце предчувствовало будущность, но у меня не было веры. Я должен был искупить своё равнодушное отношение к Создателю, но Его милосердие зачло мне ту малость добра, которую я сделал, и страдания, которые я терпеливо переносил. Его правосудие, которого никогда не поймут люди, положило на весы сделанное мной добро с такой любовью и милосердием, что зло было быстро стёрто.
В.: Не можете ли Вы дать мне сведения о Вашей дочери? (Умершей через четыре или пять лет после отца). – О.: Ей дана миссия на вашей земле.
В.: Счастлива ли она? Я не хочу делать нескромных вопросов. – О.: Я это хорошо понимаю, разве я не вижу твоих мыслей, как на картине, перед моими глазами. Нет, как человек она не счастлива: напротив, все бедствия вашей жизни должны настигнуть её, но она должна подать пример тех великих добродетелей, о которых вы так много говорите; и я ей помогу, поскольку я должен её оберегать; но ей не слишком трудно будет преодолевать препятствия; она послана не на испытание, а с миссией. Успокойтесь на её счёт; благодарю вас, что вы помните о ней.
В этот момент медиум испытывает затруднение в писании и говорит: Если меня останавливает страждущий дух, то я прошу его подписаться. – О.: Да, это одна несчастная. – В.: Прошу Вас сказать Ваше имя! - О.: Валерия. - В.: Скажете ли вы мне, за что Вы наказаны? – О.: Нет. - В.: Раскаиваетесь ли в своих грехах? – О.: Ты сам видишь. - В.: Кто привёл Вас сюда? – О.: Сиденье. - В.: С какой целью он это сделал? – О.: Чтобы ты мне помог. - В.: Это Вы помешали мне сейчас писать? – О.: Он поставил меня на своё место. - В.: Какие между Вами отношения? – О.: Он мной руководит. - В.: Просите его присоединиться к нашей молитве. (После молитвы, Сиденье продолжает): Благодарю за неё, ты меня понял, я тебя не забуду, думай о ней. - В. (К Сиденье): Как Дух, многими ли страждущими душами Вы руководите? – О.: Нет, но как только мы приводим одну к добру, сейчас же берём другую, но не совсем покидаем и первую. - В.: Как можете Вы успевать в надзоре, который должен до бесконечности увеличиваться в течение веков? – О.: Пойми, что те, кого мы направили на путь добра, сами уже очищаются и совершенствуются; следовательно, с ними меньше труда; в то же время и мы сами возвышаемся, следовательно, и наши способности увеличиваются, и власть наша расширяется пропорционально нашей чистоте.
Примечание. Высшие Духи имеют миссию помогать низшим и руководить ими; эта задача не возлагается исключительно на воплощённых, но они должны помогать ей, так как это для них является способом возвышения. Если низший Дух вмешивается в общение доброго Духа, как это было в настоящем случае, то делает это не всегда с добрым намерением, но добрые Духи позволяют это или как испытание, или чтобы тот, к кому они обращаются, потрудился над его совершенствованием. Его настойчивость, правда, иногда переходит в одержание, но чем более она упорна, тем более доказывает, насколько нужна помощь. Так что несправедливо было бы оттолкнуть его от себя; на него нужно смотреть как на бедняка, приходящего просить милостыню. Нужно сказать себе: это несчастный Дух, которого посылают мне добрые Духи, чтобы заняться его воспитанием. Если мне удастся, я испытаю радость, что возвратил одну из душ к добру и тем уменьшил её страдания. Эта задача подчас бывает очень тяжела, и было бы гораздо приятнее всегда иметь прекрасное общение и беседовать только с Духами по своему выбору; но не удовлетворением своих желаний и не отказом в помощи ближнему можем мы заслужить покровительство добрых Духов.
