Mакс, нищий.
В одной деревне в Баварии в 1850 году умер старик почти ста лет от роду, известного по имени отец Макс. Никто не знал, откуда он был родом, у его не было ни родных, ни семьи. Более полвека он, больной калека, жил подаянием, не имея возможности работать. Он был вынужден прибегать к общественной благотворительности, но старался скрасить своё нищенство тем, что ходил по фермам и замкам и продавал календари и другие мелкие вещи. Ему дали насмешливое прозвище «граф Макс», и дети звали его не иначе, как «господин граф», он улыбался и не сердился на это. Почему дали ему такой титул? Никто не мог бы этого сказать, но это стало привычным, может быть, причиной был его необычно величественный вид и изящество манер, составлявших сильный контраст с его лохмотьями. Через несколько лет после смерти он явился во сне дочери владельца одного из замков, где ему часто давали приют в конюшне. Он сказал ей: «Спасибо Вам, что вспомнили о бедном Максе в Ваших молитвах; они услышаны Господом. Вы хотите знать, кто я, Вы, добрая душа, поинтересовавшаяся несчастным нищим; я удовлетворю Ваше желание, это будет хорошим наставлением для всех Вас».
И он передал ей следующий рассказ:
«Лет 150 назад я был богатый и знатный вельможа, но тщеславный, гордый и кичившийся своим дворянством. Моё громадное состояние всё уходило на удовольствия, да и того не хватало на удовлетворение всех моих прихотей. Я был игрок, развратник и проводил жизнь в кутежах и оргиях. Мои вассалы, о которых я думал, что они подобно домашним животным, сотворены, чтобы служить мне и пополнять средства для моей расточительности, подвергались всяческим притеснениям и обидам. Я всегда оставался глух к их жалобам, как, впрочем, и к стонам всех несчастных; по моему пониманию, они все должны были радоваться чести служить моим капризам. Я умер молодым, истощённый излишествами и не испытал ни одного серьёзного горя; в глазах света я был самый счастливый человек в мире. Конечно, похороны мои были великолепны, как и следовало по моему высокому положению; мои друзья, кутилы, сожалели о потере чрезвычайно щедрого господина, но ни единой слезы не было пролито на моей могиле, не было ни одного искреннего вздоха сожаления, никто не молился от чистого сердца за меня. Память же мою проклинали все, кого я угнетал и довёл до нищеты. Ах, как ужасны проклятия тех, кто пострадал из-за нас! Они раздавались в моих ушах в продолжение долгих лет, которые показались мне вечностью. И со смертью каждой из моих жертв передо мной вставали новые угрожающие и насмешливые лица, постоянно преследовавшие меня; я нигде не мог найти покоя и достаточно тёмного угла, чтобы укрыться от них! Ни одного дружеского взгляда! Товарищи мои по кутежам, такие же несчастные, как и я, избегали меня и как будто говорили: «Ты не можешь больше платить за наши удовольствия, ты нам больше не нужен». О, как дорого заплатил бы я хоть за минуту отдыха, за стакан воды, который бы утолил томящую меня жажду, но у меня уже ничего не было, и всё золото, растраченное мной на земле, не дало мне ни единого благословения, понимаете ли, дитя моё, ни единого!
«Наконец, истощённый и утомлённый, как путник, не видящий конца своего пути, я воскликнул: «Боже мой, сжалься надо мной! Когда же прекратится это ужасное страдание?» Тогда голос, первый, услышанный мной с той поры, как я покинул землю, сказал мне: «Когда пожелаешь». - «Что же нужно сделать, Великий Боже? - отвечал я, Скажи, я всему подчинюсь». - «Нужно раскаяться, нужно унизиться перед теми, кого ты унижал, просить их ходатайствовать за тебя, поскольку молитва обиженного и просящего всегда приятна Создателю». Тогда я смирился, просил моих вассалов, моих слуг, которые были тут передо мной, и лица которых делались всё приветливее и добрее и, наконец, исчезли. Тогда началась для меня новая жизнь; надежда заменила отчаяние, и я благодарил Господа всеми силами моей души. И опять я услышал голос: «Князь!», и ответил: «Здесь нет других князей, кроме Всемогущего Господа, Который усмиряет гордецов. Прости меня, Господи, я грешил много, сделай из меня слугу слуг моих, если такова воля Твоя».
«Через несколько лет я вновь родился, но на этот раз в семье бедных деревенских жителей. Родители мои умерли, когда я был ещё ребёнком, и я остался один и без поддержки. Я жил кое-как своим трудом, то подёнщиком, то работником на фермах, но всегда был честен, так как на этот раз верил в Бога... В сорок лет болезнь поразила мне руки и ноги, и мне пришлось просить подаяния. В продолжение пятидесяти лет я должен был нищенствовать в той самой местности, где прежде был властелином: мне подавали кусок хлеба на тех самых фермах, которые прежде принадлежали мне и где, по горькой случайности, мне дали прозвище «графа». Я был счастлив провести ночь на конюшне моего бывшего замка. Во сне я часто видел себя прогуливающимся по этому замку и окружённым прежним штатом. Видения эти оставляли во мне всегда горькое, необъяснимое чувство сожаления, но ни одна жалоба не вылетала из уст моих. И когда Господу угодно было позвать меня обратно, я благословил Его, давшего мне силу и мужество перенести безропотно это тяжёлое и долгое испытание, за которое я теперь так щедро награждён; Вас же, дорогая дочь моя, я благодарю за молитву обо мне».
Мы рекомендуем прочесть этот рассказ тем, кто находит, что люди не чувствовали бы никакой узды, если бы не имели перед глазами пугала в виде вечных мучений; и мы спрашиваем, неужели такое наказание, как то, которое получил Макс, менее убедительно, чтобы остановить людей от дурных дел, чем бесконечные терзания ада, которым теперь никто не верит?
