РАЙ И АД ИЛИ БОЖЕСТВЕННАЯ СПРАВЕДЛИВОСТЬ

ГЛАВА II
Счастливые Духи.

Господин Сансон.

Господин Сансон, бывший член Парижского Спиритического Общества, умер 21 апреля 1862 года после целого года жестоких страданий. Предвидя свой близкий конец, он обратился к председателю Общества с письмом, содержавшим следующий отрывок:

«В случае неожиданного отделения моей души от тела, имею честь напомнить Вам просьбу, с которой я обращался к Вам в прошлом году: вызывать мой Дух как можно быстрее и чаще, если Вы найдёте это нужным, с тем, чтобы я мог, как достаточно бесполезный член нашего Общества в продолжение своей жизни на земле, послужить ему за гробом, предоставляя возможность через вызывания проследить шаг за шагом все обстоятельства, сопровождающие то, что в обыденной жизни называется смертью, но для нас, спиритов, является лишь превращением, происходящим в согласии с непостижимыми законами Божьими, всегда ведущим нас к намеченной цели.

«Кроме этого полномочия и просьбы оказать мне честь такого рода «духовного вскрытия», которое быть может будет и бесплодно, по моей малой духовной возвышенности, осмеливаюсь просить Вас и всех моих коллег молить Всевышнего, да позволит Он добрым Духам помогать мне своими советами. В особенности же прошу Святого Людовика, нашего духовного покровителя, руководить мной, когда настанет время нового воплощения. Это уже теперь заботит меня, и я боюсь обмануться в моих духовных силах, боюсь, что слишком рано и самонадеянно могу молить Бога о воплощении, в котором не оправдаю Божественной благости и вместо того, чтобы возвыситься, ещё продолжу своё пребывание на земле или где-либо в другом месте».

Чтобы исполнить желание г-на Сансона и вызвать его как можно скорее после его кончины, мы с несколькими членами Общества отправились в его дом, и в присутствии тела, за час до погребения, произошла следующая беседа. В этом у нас было две цели: во-первых, исполнить его последнее желание, и, во-вторых, сделать наблюдения над состоянием души в момент, такой близкий к смерти, и у человека столь высокого и просвещённого ума, глубоко проникнутого спиритическими истинами; мы хотели проследить влияние этих верований на состояние Духа и схватить его первые впечатления; и мы не обманулись в своих ожиданиях. Г-н Сансон чрезвычайно ясно описал момент перехода; он как будто присутствовал при своей смерти и при своём возрождении. Обстоятельство очень редкое и свидетельствующее о степени возвышенности Духа.

I

(Комната, где лежал покойник 23 апреля 1862 года).

1. Вызывание. - Я явился на ваш зов, чтобы исполнить своё обещание.

2. Дорогой г-н Сансон, мы считаем долгом и удовольствием вызвать Вас как можно скорее после Вашей смерти, как Вы того желали. – Ответ: Это особенная милость Божия которая позволяет Духу моему иметь возможность общаться; благодарю вас за ваше доброе желание, но я очень слаб и трепещу.

3. Вы так страдали, что мы можем, кажется, спросить Вас, как Вы себя теперь чувствуете? Страдаете ли Вы ещё? Какие ощущения испытываете теперь в сравнении с тем, что было два дня тому назад? - Ответ: Я совершенно счастлив, ибо не чувствую больше никаких страданий, силы мои восстановились, я словно вновь родился, как принято у вас говорить. Переход от земной жизни к жизни Духа сначала ввёл меня в состояние непонимания; поскольку мы проводим иногда несколько дней без ясного сознания; но перед смертью я молил Бога и просил Его дать мне возможность говорить с теми, кого я люблю, и Бог услышал меня.

4. Через сколько времени Вы вновь обрели ясность мысли? – Ответ: Через восемь часов; повторяю вам, Господь был милостив ко мне, признав меня достойным, и я никогда не смогу достаточно отблагодарить Его.

5. Вполне ли Вы уверены, что не находитесь более на этом свете, и из чего Вы это заключаете? – Ответ: О, конечно, я больше не в вашем мире; но я всегда буду около вас, чтобы помогать вам и постоянно напоминать вам о милосердии и самоотречении, которые были главными двигателями в моей жизни; я буду учить вас истинной вере, вере духовной, которая должна укрепить веру в людях справедливых и добрых; я чувствую в себе прилив сил, сил необычайных, и совершенно преобразился; вы бы не узнали меня: я больше не дряхлый старик, вынужденный от всего отказываться, от всех радостей и удовольствий. Теперь я – Дух, моё отечество – пространство, моя будущность – Бог, Который сияет в беспредельности. Я бы очень хотел поговорить со своими детьми, которым я мог бы объяснить то, во что они никогда не хотели верить.

6. Какое впечатление производит на Вас вид Вашего тела, здесь лежащего? – Ответ: Тело моё, бедные, бренные останки, ты должно превратиться в прах, и я храню доброе воспоминание о всех тех, кто уважал меня. Смотрю я на это бедное обезображенное тело, жилище моего Духа, испытание стольких лет! Благодарю тебя, моё бедное тело! Ты очистило мой Дух, и десять раз благословенное страдание дало мне заслуженное место, поскольку я тотчас же получил возможность говорить с вами.

7. Сохраняли ли Вы сознание до последней минуты? – Ответ: Да, мой Дух сохранил свои способности, хотя я уже не видел, но предчувствовал: вся моя жизнь развернулась перед моим внутренним взором, и моей последней мыслью, моей последней молитвой было то, чтобы говорить с вами, что я и делаю; затем я просил Бога, чтобы Он позволил мне помогать вам, это было всегда моим желанием, и оно исполнилось.

8. Сознавали ли Вы ту минуту, когда тело Ваше испустило свой последний вздох? что произошло с Вами в этот миг, что Вы почувствовали? – Ответ: Жизнь кончается, и зрение, вернее то, что является зрением Духа, меркнет; находишь пустоту, неизвестность и уносишься неизвестно каким чудом в мир, где всё радость и величие. Я ничего не чувствовал, ни в чём не отдавал себе отчёта, но всё же исполнился невыразимым счастьем и больше не чувствовал страданий.

9. Известно ли Вам... (о том, что я предполагаю произнести на Вашей могиле?)

Примечание. Едва прозвучали первые три слова этого вопроса, как Дух принялся отвечать, не дав закончить. Он ответил при этом ещё и на вопрос хоть не предложенный, но возникший в разговоре между присутствующими, о том, своевременно ли будет прочесть это сообщение на кладбище, принимая во внимание присутствие лиц, не разделяющих этих воззрений.

Ответ: О, друзья мои, я знаю, я видел вас вчера и вижу сегодня, я очень доволен!.. Благодарю, благодарю вас, друзья! Расскажите, чтобы меня поняли, а вас оценили; не бойтесь ничего, поскольку смерть уважают; расскажите же, чтобы неверующие получили веру. Прощайте; расскажите; мужайтесь и верьте, и пусть дети мои обратятся к досточтимому верованию!

Ж.САНСОН.

В ходе церемонии на кладбище он продиктовал следующие слова:

Пусть смерть не пугает вас, друзья мои; это только переход для вас, если вы умели хорошо жить; это счастье, если вы достойно служили и хорошо выдержали свои испытания. Повторяю: мужайтесь и не унывайте! Не цените слишком высоко земные блага, и будете вознаграждены; нельзя наслаждаться слишком, не отнимая чего-либо у других и не причиняя себе тем громадного нравственного зла. Да будет земля легка праху моему!

II

(Парижское Спиритическое Общество, 25-го апреля 1862 года).

1. Вызывание. – Ответ: Я с вами, друзья мои.

2. Мы были очень счастливы тем, что могли беседовать с Вами в день Вашего погребения и, с Вашего позволения, были бы очень рады пополнить наши знания. – О.: Я готов. Счастлив, что вы обо мне думаете.

3. Всё, что может просветить нас насчёт состояния невидимого мира и дать нам о нём понятие, имеет для нас огромный интерес, так как ложные понятия большей частью ведут к неверию. Не удивляйтесь же вопросам, которые мы можем Вам предложить. – О.: Я не удивляюсь и жду их.

4. Вы с блестящей ясностью описали переход от жизни к смерти; Вы сказали, что в момент последнего вздоха жизнь обрывается, и зрение Духа гаснет. Сопровождается ли это каким-либо тяжёлым болезненным ощущением? – О.: Без сомнения, так как жизнь – это последовательность страданий, а смерть – лишь дополнение ко всем страданиям; отсюда сильнейшее потрясение, поскольку Дух должен сделать нечеловеческое усилие, чтобы вырваться из своей оболочки; это усилие поглощает всё наше существо и заставляет терять сознание.

Примечание. Явление это не является общим. Опыты доказали, что многие Духи теряют сознание до своего ухода, и у тех, кто дошёл до известной степени дематериализации, отделение происходит без усилий.

5. Знаете ли Вы Духов, для которых мгновение это проходит безболезненно? Не будет ли оно труднее для материалиста, для того, кто думает, что для него в ту минуту всё кончается? – О.: Да, это верно, поскольку Дух подготовленный уже забыл страдания или лучше сказать, привык к ним, и спокойствие, с которым он смотрит на смерть, не даёт ему страдать вдвойне: он знает, что его ждёт нравственная мука самая сильная, и отсутствие её в минуту смерти – это большое облегчение. Тот, кто не верит, походит на осуждённого на смертную казнь, который видит топор и неизвестность. Есть сходство между этой смертью и смертью атеиста.

6. Есть ли такие закоренелые материалисты, которые в эту важную минуту думают, что погрузятся в небытие? – О.: Конечно, до последней минуты многие верят в небытие, но в миг отделения Дух чувствует глубокое волнение, его одолевают и мучают сомнения; он спрашивает себя, что с ним будет; он хочет что-то схватить, но не может. Отделение не может произойти без этого впечатления.

Примечание. Один Дух дал нам такое описание смерти неверующего:

«Закоренелый атеист испытывает в последнюю минуту тревоги тех ужасных кошмаров, когда он видит себя на краю пропасти перед тем, как в неё свалиться; он делает напрасные усилия, чтобы бежать, и не может двинуться; хочет за что-нибудь удержаться, найти точку опоры и чувствует, что скользит; хочет крикнуть, позвать кого-нибудь, но ни единый звук не выходит из его горла. Именно тогда у умирающего начинаются судороги; он ломает себе руки и издаёт глухие стоны, это верный признак кошмара. При обыкновенном кошмаре пробуждение прекращает страх, и вы чувствуете себя счастливым, что это был только сон; но предсмертный кошмар продолжается очень долго (иногда даже целые годы после кончины), и что делает это ощущение более мучительным для Духа, так это тьма, в которую он иногда бывает погружён».

7. Вы сказали, что в минуту смерти Вы не видели, а предчувствовали. Что Вы не видели телесно, т.е. глазами, это понятно, но, может быть, Вы ещё до наступления конца жизни уже предвидели светлые лучи мира Духов? – О.: Я это и говорил раньше: миг смерти возвращает Духу ясновидение; глаза уже больше не видят, но Дух, который имеет более глубокое зрение, мгновенно открывает неизвестный мир, и истина приходит к нему внезапно и наполняет его, правда, временно, или глубокой радостью, или невыразимой мукой, судя по состоянию его совести и воспоминаниям его прошедшей жизни.

Примечание. Здесь идёт речь о минуте, предшествующей той, когда Дух теряет сознание; это объясняет слово временно, поскольку те же впечатления, приятные или тяжкие, продолжаются после пробуждения.

8. Будьте добры сказать нам, что в ту минуту, когда открылись духовные глаза Ваши, Вас особенно поразило, и что Вы увидели? Не можете ли описать, что представилось Вашему взгляду? – О.: Когда я пришёл в себя и взглянул на то, что было перед моими глазами, я был поражён, ослеплён и не мог дать себе отчёта, поскольку ясное понимание не приходило сразу. Но Бог, оказавший мне великую милость, позволил мне вновь вступить в обладание своими чувствами. Я увидел себя окружённым многочисленными и верными друзьями. Все Духи, наши покровители, окружили меня и улыбались мне; несравненное счастье сияло в их взорах, и я сам, сильный и здоровый, мог без всякого усилия переноситься в пространстве. Всё, что я видел, не может быть выражено человеческим языком.

Я приду ещё, чтобы подробнее рассказать вам о своём счастье, но не переходя дозволенных Богом пределов. Знайте, что счастье, каким вы его понимаете, просто вымысел. Живите мудро и свято, в духе милосердия и любви, и вы приготовите себе впечатления, каких ни один поэт в мире не в силах описать.

Примечание. Волшебные сказки, конечно, полны небылиц, но не изображают ли они, хоть в некотором роде то, что происходит в мире Духов? Не походит ли рассказ г-на Сансона на рассказ человека, заснувшего в бедной хижине и проснувшегося в чудесном дворце среди блестящего общества?

III

9. Под каким видом предстали перед Вами Духи? Был ли это человеческий образ? – О.: Да, дорогой друг, Духи ещё на земле передавали нам, что они и в другом мире сохраняют временно тот вид, какой имели на земле, и это правда. Но какая разница между этой безобразной машиной, которая так тяжело тащится со всей чередой своих испытаний и чудной эфирностью духовных тел! Уродства больше нет, так как черты потеряли грубое выражение, свойственное человеческому роду. Бог освятил эти грациозные тела, движущиеся с изящной лёгкостью; язык их имеет невыразимые для нас интонации, а взгляд – глубину звёзд. Постарайтесь хоть мысленно представить себе, что Бог мог бы создать в Своём могуществе. Он зодчий из зодчих, и вы едва составите себе слабое понятие об образе Духов!

10. А Вы сами каким себя видите? Имеете ли Вы определённую форму, вид, пусть даже флюидный? Есть ли у Вас голова, туловище, руки, ноги? – О.: Дух, сохраняя человеческий образ, но образ одухотворённый, идеализированный, имеет, без сомнения, все члены, о которых вы спрашиваете. Я чувствую у себя ноги, пальцы, руки, и мы можем по нашему желанию явиться вам и пожать вам руку. Я около вас и уже пожал всем друзьям моим руки, но они этого не заметили; наша эфирность позволяет нам проникнуть всюду, не занимая пространства и не производя чувственного впечатления, если мы того не пожелаем. В настоящую минуту мои руки находятся в Ваших руках. Я говорю, что люблю Вас. Моё тело не занимает места, свет пронизывает его, и то, что вы называли бы чудом, если бы видели это, для Духов – постоянное, ежеминутное явление.

Зрение Духов не имеет ничего общего со зрением людским, так же как тела их не имеют никакого реального сходства: всё изменилось в самой сущности. Дух имеет божественную проницательность, которая распространяется на всё, потому что он может отгадать даже вашу мысль. Он также может в случае необходимости принять тот вид, который лучше всего может воскресить его в вашей памяти. Но в действительности высший Дух, окончивший свои испытания, любит тот вид или образ, в котором он пришёл к Богу.

11. Духи не имеют пола. Но так как Вы ещё недавно были мужчиной, то чего в Вас больше: мужской или женской природы? И то же ли самое происходит с Духом, давно покинувшим своё тело? – О.: Мы не стремимся быть ни мужчинами, ни женщинами. Духи не размножаются. Бог создал их по Своей воле, и если для Своих великих целей Он захотел, чтобы Духи перевоплощались на земле, Он должен был создать для размножения видов мужской и женский пол. Но вы, конечно, без объяснений понимаете, что Духи не могут иметь пола.

Примечание. Всегда говорили, что Духи не имеют пола, необходимого лишь в мире физическом для размножения тела; но поскольку Духи сами не размножаются, для них не нужно и деление на полы. Мы не искали подтверждения этого факта, но хотели узнать у г-на Сансона, который ещё так недавно покинул нас, осталось ли у него какое-нибудь впечатление о земном существовании. Вот почему мы предложили этот вопрос. Чистые, возвышенные Духи отдают себе ясный отчёт о своей природе, но Духи низшие, не дематериализованные, а таких много, продолжают считать себя тем, чем они были раньше, и даже сохраняют прежние желания и страсти. Вот почему некоторые их них говорили, что Духи имеют разделение полов. От этого так часто получаются противоречивые сообщения. Вина тут не Духов, а тех, которые предлагают вопросы и не хотят глубже вникнуть в них.

12. Какой вид имеет теперь в Ваших глазах наш сеанс? Так же ли Вы смотрите на него, как при жизни? В каком виде Вам представляются люди? Всё ли для Вас по-прежнему видно ясно и определённо? – О.: Гораздо яснее прежнего, так как я могу читать мысли каждого из вас, и я очень счастлив от того хорошего впечатления, которое производит на меня доброе расположение всех собравшихся Духов. Я бы желал, чтобы подобное согласие было во всех обществах, не только в Париже, но и во всей Франции, где группы завидуют друг другу и враждуют одна с другой, подстрекаемые вздорными Духами, любящими беспорядок и ссоры, тогда как Спиритизм должен быть полнейшим забвением самого себя, отсутствием личного я.

13. Вы сказали, что читаете наши мысли; не можете ли Вы объяснить, как происходит эта передача мыслей? - О.: Это довольно трудно вам рассказать; чтобы объяснить это чудное явление, нужно открыть вам целый ряд новых двигателей Природы, и вы были бы тогда так же сведущи, как мы, а это невозможно, поскольку способности ваши ограничены материей. Будьте терпеливы, добры, и вы достигнете всего. В настоящее время вы имеете то, что посылает вам Бог, и надежду на постоянное совершенствование; позже вы будете такими же, как мы. Постарайтесь достойно умереть, чтобы много знать. Любознательность, возбуждающая мыслящего человека, тихо и спокойно ведёт вас вплоть до самой смерти, готовя там для вас полное удовлетворение вашей прошедшей, настоящей и будущей любознательности. Пока я скажу вам, чтобы только как-нибудь ответить на ваш вопрос: воздух, окружающий вас, неосязаем подобно нам, и переносит вашу мысль; ваше дыхание – это, так сказать, страница, на которой написаны ваши мысли; их воспринимают Духи, постоянно окружающие вас, от них ничто не ускользает.

Смерть праведника.

После первого сообщения г-на Сансона в Парижском Обществе было получено, под этим же названием, следующее сообщение какого-то Духа:

Смерть человека, которым вы занимаетесь в настоящее время, это смерть праведника, т.е. смерть, сопровождаемая спокойствием и надеждой. Как день естественно наступает после рассвета, так духовная жизнь последовала для него за земной, без потрясения, без разрыва, и последний вздох его был гимном благодарности и любви; очень немногие так легко совершают этот тяжкий переход! Как мало тех, кто после опьянений и разочарований жизни понимает гармонию небесных сфер! Как человек, изувеченный в бою, страдает в оторванном члене, так и душа умершего без веры и надежды разрывается и трепещет и, выделяясь из тела и не осознавая себя, бросается в пространство.

Молитесь за эти смятенные души; молитесь за всех, кто страдает; милосердие не ограничивается только видимым человечеством, оно должно утешать и тех, кто населяет пространство. Вы имели трогательное доказательство тому в неожиданном обращении Духа, на которого подействовали молитвы, принесённые на могиле праведника, и который желает, чтобы вы продолжали совершенствоваться на святом пути30. Любовь не имеет границ; она наполняет пространство, давая и получая свои божественные утешения. Море развёртывается в бесконечной перспективе; его черта кажется слившейся с небом, и Дух поражается видом этих величественных зрелищ. Так любовь, более глубокая, чем глубина морская, более бесконечная, чем сама Вселенная, должна соединять вас всех, живущих и умерших, в едином причастии милосердия и совершать восхитительные слияния конечного и вечного.

ГЕОРГИЙ.

* Намёк на Дух Бернара, который неожиданно проявился в день погребения господина Сансона. (См. Спиритический Журнал за май 1862 года, страница 132.)

Господин Жобар

Директор музея промышленности в Брюсселе; родился в Бессэ (департамент Верхняя Марна); умер в Брюсселе от апоплексического удара 27 октября 1861 года, в возрасте 69 лет.

Г-н Жобар был почётным председателем Парижского Спиритического Общества; предполагалось вызвать его на сеанс 8 ноября, но он предупредил это желание, неожиданно дав следующее сообщение:

Вот и я, тот, которого вы хотели вызвать, и который хочет проявиться сначала через того медиума, которого напрасно просил об этом столько времени.

Сначала хочу рассказать вам свои впечатления в минуту отделения моей души от тела. Я почувствовал неслыханное потрясение и вдруг вспомнил своё детство, молодость, старость. Вся жизнь ясно пронеслась в моей памяти. Я испытывал только одно благоговейное желание: поскорее очутиться в области, открытой нашим дорогим верованием, потом весь этот хаос как будто утих. Я был свободен, а моё тело лежало неподвижно. О, дорогие друзья мои, какое упоение сбросить с себя тяжесть тела, какой восторг ринуться в пространство! Не думайте только, будто я вдруг сделался избранником Господа; нет, я нахожусь между Духами, которые хоть кое-что и приобрели, но должны ещё много учиться. Я тотчас же вспомнил о вас, братья мои по изгнанию; уверяю вас, что все мои симпатии и все мои добрые пожелания стремятся к вам.

Вы хотите знать, какие Духи меня встретили, что я почувствовал? Встретили меня все мои друзья, все те, которых мы вызывали, все братья, которые разделяли наши труды. Я увидел и внешнее великолепие, но не могу описать его! Я старался распознать, что было верно в прежних сообщениях, и опровергнуть ошибочные показания, желая быть рыцарем правды и в этом мире, как был им в вашем.

ЖОБАР.

1. Вы предлагали нам ещё при жизни вызывать Вас, когда Вы покинете землю; мы исполняем это не только как Ваше желание, но также, чтобы засвидетельствовать Вам наше искреннее расположение и вместе с тем пополнить наши познания, поскольку никто лучше Вас не может просветить нас и дать точные сведения о мире, в котором Вы теперь находитесь. Мы будем счастливы, если Вы пожелаете нам отвечать. – О.: В настоящее время самое важное - это ваше просвещение. Расположение ваше мне известно, мне не нужно слышать его ушами: это большой успех для меня.

2. Чтобы сосредоточить наши мысли и не разбрасываться, мы спросим Вас сначала, в каком месте Вы находитесь здесь между нами и каким бы мы Вас увидели, если бы могли Вас видеть? – О.: Я около медиума, и вы увидели бы меня в виде того самого Жобара, который когда-то сидел за вашим столом, потому что ваши смертные глаза не могут видеть Духа иначе, как в его земной оболочке.

3. Не можете ли Вы показаться нам и, если не можете, то почему? – О.: Ваше личное расположение тому мешает. Видящий медиум мог бы меня увидеть, но другие лица – нет.

4. Вот то место, которое Вы занимали при жизни, его оставили Вам. Те, кто видел Вас здесь живым, могут себе представить Вас таким, каким Вы были прежде. Если Вы здесь не в материальном теле, во флюидной оболочке, что то же самое, и мы видим Вас мысленно; если Вы не можете общаться с нами словесно, то можете это делать письменно, с помощью посредника, и наши отношения нисколько не прерываются Вашей смертью. Мы будем продолжать беседовать в Вами, как и прежде. Не правда ли? – О.: Да, и всё это вы давно знаете. Место это я буду часто занимать и даже без вашего ведома, ибо Дух мой будет жить с вами.

Примечание. Мы обращаем внимание на последние слова: «Мой Дух будет жить с вами». В данном случае это не фраза. Из того, чему учит нас Спиритизм о природе Духов, мы знаем, что Дух может быть с нами не только мысленно, но всем своим существом через посредство эфирного тела, придающего ему определённую индивидуальность. Значит, Дух может жить среди нас после смерти так же, как и при жизни тела, и даже лучше, потому что может приходить и уходить, когда хочет. Таким образом, мы имеем массу невидимых собеседников, частью равнодушных, частью же близких нам по личной привязанности. Об этих последних и говорится здесь, что они живут с нами, т.е. они вдохновляют нас, помогают и покровительствуют нам.

5. Не так давно Вы ещё сидели на этом самом месте; не кажутся ли Вам странными новые условия, в каких Вы теперь находитесь здесь? Какое впечатление это производит на Вас? – О.: Перемена эта не удивляет меня, так как мой невоплощённый Дух обладает ясновидением и не оставляет без внимания ни одного вопроса.

6. Помните ли Вы, не в таком ли состоянии были Вы до последнего Вашего существования и не находите ли Вы какую-нибудь перемену? – О.: Я помню свои предшествующие жизни и нахожу, что я улучшился. Я вижу и отдаю себе отчёт в том, что вижу. В прежние же мои воплощения Дух мой был смятенным, и я не видел ничего, кроме земных недостатков.

7. Помните ли Вы Ваше существование, предшествующее жизни Жобара? – О.: В моём предпоследнем существовании я был рабочим, механиком, придавленным нищетой и одержимым желанием усовершенствовать своё ремесло. И вот я, в жизни Жобара, осуществил мечты бедного труженика и воздал хвалу Господу за Его бесконечную благость, дозволившую произрасти колосу от зерна, посеянного Им в моём разуме.

8. Давали ли Вы уже сообщения где-нибудь в другом месте? – О.: Я очень мало общался; во многих местах другой Дух назвался моим именем, хотя я был около него, но сам не мог вмешаться. Моя смерть такая ещё недавняя, что я до сих пор испытываю на себе некоторое земное влияние. Мне нужна симпатизирующая мне обстановка, чтоб я мог выразить свою мысль. В скором времени я уже буду в состоянии действовать, не разбирая, но теперь, повторяю, ещё не могу. Когда умирает человек сколько-нибудь известный, его призывают во все стороны; тысячи Духов спешат выступить под его именем, что произошло и со мной много раз. Уверяю вас, что сразу же после освобождения от тела мало кто может общаться даже с любимейшим медиумом.

9. Видите ли Вы Духов, которые здесь с нами? – О.: Я вижу Лазаря и Эраста, затем, чуть дальше Духа Истины, витающего в пространстве; ещё дальше – целую толпу Духов-друзей, окружающих вас. Будьте счастливы, друзья, и спокойны, поскольку добрые намерения оградили вас от бедствий заблуждения.

10. При жизни Вы разделяли мнение об образовании Земли через слияние четырёх планет. Вы до сих пор верите в это? – О.: Это заблуждение. Новые геологические открытия объясняют причину земных переворотов и её последовательного образования. Земля, как и другие планеты, живёт своей собственной жизнью, и Богу не было нужды допускать такой беспорядок, как слияние четырёх планет. Вода и огонь – вот единственные органические элементы Земли.

11. Вы также думали, что человек может находиться в каталептическом состоянии неопределённое время, и что в этом состоянии род человеческий был принесён на Землю? – О.: Иллюзия моего воображения, всегда переходящего границы. Каталепсия может продолжаться долго, но не бесконечно. Это предание, восточная легенда, преувеличенная фантазией. Друзья мои, я уже много страдал, перебирая в уме своём все те иллюзии и химеры, которыми я увлекался в своей жизни; не идите по этому пути. Я многому учился и могу сказать, что ум мой, готовый воспринять все обширные и разнообразные науки, сохранил от последнего воплощения любовь к чудесному и сложному, которое мы черпаем из народных фантазий и сказок.

Я ещё мало занимался предметами чисто научными, в том смысле, как вы их понимаете. Да и как бы я мог это сделать, всё ещё ошеломлённый окружающим меня чудным зрелищем? Лишь спиритические связи, более могущественные, чем вы, люди, можете себе это представить, могут привлечь меня к Земле, которую я покинул, не скажу, что с радостью, это было бы кощунство, но с глубокой благодарностью за освобождение.

Во время подписки, открытой Обществом в пользу Лионских рабочих в феврале 1862 года, один из членов внёс 50 франков, из которых 25 от себя и 25 от имени г-на Жобара, по этому поводу г-н Жобар дал следующее сообщение:

Я польщён и благодарен, что не забыт моими братьями-спиритами. Благодарю великодушное сердце, принесшее вам дар, который, конечно, сделал бы и я, если бы был ещё в вашем мире. В том мире, где я нахожусь теперь, деньги не нужны, и мне пришлось воспользоваться дружбой, чтобы придти материально на помощь моим несчастным братьям из Лиона. Честные труженики, страстно возделывающие виноградник Господа, вы должны видеть, что милосердие не праздное слово, так как все, от мала до велика, доказали вам своё братское расположение и симпатию. Вы находитесь на великом и гуманном пути прогресса; да поддержит вас Господь, и дай вам Бог побольше счастья. Духи-друзья поддержат вас, и вы восторжествуете!

Я начинаю жить духовно, тише и не так беспокойно от постоянных вызываний, как это было за последнее время. Мода распространяется даже на Духов; когда мода на Жобара уступит место другой, я возвращусь в небытие людского забвения и буду просить тогда своих серьёзных друзей, т.е. тех, которые не забудут меня, вызывать меня почаще. Тогда мы углубимся в разрешение вопросов, слишком поверхностно рассмотренных, и ваш Жобар, совершенно преображённый, будет вам полезен, чего он от души желает.

ЖОБАР.

По прошествии некоторого времени, посвящённого своим друзьям, г-н Жобар занял место между Духами, активно работающими над социальным обновлением в ожидании своего будущего возвращения к живущим. Тогда он примет более непосредственное участие в этом движении. С тех пор он часто давал Парижскому Обществу, членом которого он пожелал остаться, сообщения неоспоримого превосходства, не лишённые остроумных шуток и своеобразия, что составляло его характерную особенность, по которой его всегда можно было узнать даже без подписи.

Самюэль Филипп.

Самюэль Филипп был добрый человек, в полном смысле этого слова. Никто никогда не мог сказать, чтобы он сделал что-нибудь дурное или кому-нибудь навредил. Беспредельно преданный своим друзьям, он всегда был готов придти им на помощь, если было необходимо, пусть даже в ущерб своим интересам. Труд, усталость, жертва, всё было нипочём, лишь бы быть полезным, и он это делал без хвастовства, удивляясь, что ему это ставят в заслугу. Никогда он никому не делал зла, даже своим недоброжелателям, и когда приходилось видеть неблагодарных, он говорил: “Не меня нужно жалеть, а их.” Очень образованный и одарённый большим умом, он провёл полную труда жизнь в неизвестности и прошёл через тяжёлые испытания. Это одна из тех избранных натур, которые расцветают в тени и о которых свет не говорит и не знает, и лучи их отражаются не на земле. В изучении Спиритизма он почерпнул горячую веру в будущую жизнь и большую покорность в земных страданиях. Он умер в декабре 1862 года, в возрасте 50 лет, от тяжелой болезни, искренне оплакиваемый своей семьёй и несколькими друзьями. Вызван он был через несколько месяцев после смерти.

Вопрос: Ясно ли Вы помните свои последние минуты на земле? – Ответ: Отлично помню, память возвращалась ко мне постепенно, поскольку в то время мысли мои были ещё смятенны.

В.: Не можете ли Вы для нашего просвещения, а также в виду того интереса, который внушает нам Ваша примерная земная жизнь, описать нам, как совершился Ваш переход от земной жизни к жизни духовной, а также Ваше положение в мире Духов? – О.: Охотно, этот отчёт будет полезен не только вам, но и мне. Возвращаясь мысленно к земле, я сравниваю и ещё лучше ценю доброту Творца.

Вы знаете, как много я испытал в жизни, но никогда, слава Богу, не падал духом в несчастье и теперь радуюсь этому. Сколько бы я потерял, если бы предался отчаянию! Содрогаюсь при одной мысли, что если бы я не выдержал, я мог бы потерять и то, что уже приобрёл, и мне пришлось бы начинать сначала. О, друзья мои, проникнитесь истиной, что дело идёт о вашем будущем счастье. И, конечно, несколько лет страдания – не слишком большая плата за это счастье. Если бы вы знали, как мало значат несколько лет в сравнении с вечностью!

Если вы находите, что моё последнее существование имело какие-нибудь заслуги, то вы не сказали бы того же о тех, которые ему предшествовали. Только работая над самим собой, я достиг того, чем стал в настоящее время. Чтобы изгладить последние следы своих прежних грехов, мне нужно было вынести испытания, добровольно принятые мной. Теперь я их благословляю; с их помощью я порвал с прошлым, ставшим для меня теперь лишь воспоминанием, и могу отныне с законным удовлетворением смотреть на свой пройденный путь.

О, вы, заставлявшие меня страдать на земле, относившиеся ко мне недоброжелательно и чёрство, оскорблявшие и ненавидевшие меня и заставлявшие меня терпеть тяжёлую нужду, я не только прощаю вас, но и благодарю вас! Желая сделать мне зло, вы не подозревали, что приносите мне столько добра, и верно, что я вам, главным образом, и обязан тем блаженством, каким пользуюсь теперь. Вы дали мне случай прощать и платить добром за зло. Бог послал вас мне, чтобы испытать моё терпение и научить меня милосердию, наиболее трудному: любви к недругам своим.

Не сетуйте на это отклонение; я приближаюсь к тому, о чём вы меня спрашиваете.

Хотя я жестоко страдал во время своей последней болезни, но у меня не было агонии: смерть пришла, как сон, без борьбы, без потрясения. Не боясь будущего, я не цеплялся за жизнь, и отделение произошло без усилия, без боли, так что я и не заметил его.

Не знаю, сколько времени продолжался этот сон, но он был, кажется, коротким. Пробуждение в сравнении с предшествующим моим состоянием было тихое, я не чувствовал более страданий и радовался этому; хотел подняться, ходить, но какое-то оцепенение, впрочем, довольно приятное, удерживало меня, и я с наслаждением предался этому чувству, не давая себе отчёта в своём положении и не подозревая, что уже покинул землю. Всё, что меня окружало, было как сон. Я видел свою жену на коленях и нескольких друзей, плачущих в моей комнате. Я решил, что они считают меня мёртвым, хотел их разуверить, но не мог произнести ни слова, почему и подумал, что это сон. Ещё более утвердило меня в этой мысли то, что я был окружён несколькими дорогими мне особами, уже давно умершими, и другими, которых я не знал, но которые, казалось, опекали меня и ждали моего пробуждения.

Состояние это перемежалось то сознанием, то потерей его; но мало-помалу мысли мои стали проясняться, свет, который я видел как бы сквозь туман, сделался ярче; тогда я стал приходить в сознание и понял, что не принадлежу уже к земному миру. Если бы я не был знаком с учением спиритов, то, конечно, иллюзия продолжалась бы гораздо дольше.

Мои бренные останки ещё не были погребены, я смотрел на них с жалостью и радовался, что наконец от них освободился. Я был так счастлив своей свободой! Я дышал с наслаждением, как будто вышел из удушливой атмосферы; неописуемое блаженство проникало всё моё существо, а присутствие тех, кого я любил, наполняло меня радостью. Я нисколько не удивлялся видеть их: мне казалось, что это свидание после долгого путешествия. Одно только меня удивляло: мы понимали друг друга, не говоря ни слова, мысли наши передавались взглядом, как бы через флюидное проникновение.

Однако, я ещё не совсем избавился от земных соображений; воспоминание о том, что я испытал, возвращалось ко мне временами, как бы для того, чтобы я лучше оценил своё новое положение. В земной жизни я страдал телесно, но в особенности нравственно; я подвергался недоброжелательности и тысячам мелких, злых уколов, которые, может быть, ещё тяжелее настоящего несчастья, потому что держат вас в постоянном беспокойстве. Впечатления эти не совсем ещё изгладились, и я подчас думал: да совсем ли я избавился от них? Мне казалось, что я слышу ещё некоторые неприятные голоса; я боялся новых затруднений, которые так часто меня мучили, и невольно начинал дрожать; так сказать, ощупывал себя, чтобы убедиться, что я не сплю, и когда, наконец, я уверился, что всё, действительно, кончено, я почувствовал, как будто огромная тяжесть свалилась с моих плеч. Значит, это действительно верно, что я, наконец, избавлен ото всех жизненных забот, и я возблагодарил за это Бога. Я чувствовал себя как бедняк, которому вдруг свалилось большое наследство. О, если бы люди понимали будущую жизнь, какую силу, какое мужество внушило бы им это убеждение в борьбе с несчастьями! Чего бы ни сделали они, живя на земле, чтобы заручиться счастьем, которое Бог назначает тем из детей Своих, кто был покорен Его законам. Они бы видели, как ничтожны те радости, коим они завидуют на земле, в сравнении с теми, которыми они пренебрегают!

В.: Тот мир, столь новый для Вас и перед которым наш мир так ничтожен, мир, где Вы встретили новых друзей, не заставил ли он Вас забыть и потерять из виду Вашу семью и друзей, оставшихся на земле? – О.: Если бы я их забыл, то был бы недостоин счастья, которым пользуюсь; Бог не вознаграждает эгоизм, Он его карает. Мир, где я нахожусь, может заставить меня пренебрегать землёй, но не Духами, которые на ней воплощены. Только на земле, среди людей, можно видеть, что счастье и удача заставляют пренебрегать товарищами по несчастью. Я часто навещаю своих близких, радуюсь их доброй памяти обо мне; мысли их привлекают меня к ним. Я присутствую при их беседах, разделяю их радости, а огорчения их меня печалят; но это не та тревожная печаль жизни людской, какую я испытывал прежде; теперь я понимаю, что в жизни земной всё преходяще и служит им лишь на пользу. Я радуюсь, зная, что и они придут сюда в это счастливое место, где страдания неизвестны. Я стараюсь, чтобы они были того достойны, внушаю им добрые мысли, в особенности покорность воле Божьей. Но как я печалюсь, если вижу, что они отдаляют эту минуту отсутствием должного мужества, жалобами, сомнениями в будущем или каким-либо достойным порицания поступком. Тогда я стараюсь отвратить их с ложного пути, и если мне удаётся, то это большое счастье для меня, и мы все здесь радуемся вместе. Если же не удаётся, я с сожалением говорю: вот ещё одна задержка для них! Но утешаюсь, думая, что не всё ещё потеряно безвозвратно.

Господин ван Дюрст.

Бывший чиновник, умер в Антверпене в 1863 году, в возрасте 80 лет.

В скором времени после смерти г-на Ван-Дюрста медиум спросил своего духовного наставника, можно ли его вызывать. Ему ответили: «Этот Дух очень медленно освобождается от смятения; он мог бы уже отвечать Вам, но это ему будет очень трудно, потому прошу Вас подождать ещё четыре дня, и тогда он будет в силах говорить с Вами; к тому времени он узнает Ваше доброе расположение к нему и придёт к Вам, как благодарный и добрый друг».

Через четыре дня Дух продиктовал следующее: Друг мой! Жизнь моя была маленькой крупинкой на весах вечности; но я далёк от того, чтобы быть несчастным, я нахожусь в скромных, но относительно счастливых условиях, принадлежа к числу тех, кто, хоть и не мечтал о совершенстве, но мало сделал зла. Если есть счастливые люди на этой маленькой планете, то я один из них. Об одном только сожалею, что не знал того, что вы теперь знаете; смятение моё было бы короче и менее тяжко. А оно было действительно велико: жить и не жить, видеть своё тело, быть к нему крепко привязанным, и вместе с тем не иметь возможности им пользоваться; видеть тех, кого любил, и чувствовать, как рвётся связь с ними. Это ужасно! Какая жестокая минута, когда вы чувствуете, что ошеломлены и что вас что-то душит, и через мгновение мрак. Чувствовать и вдруг быть уничтоженным. Хочешь придти в осознание своего я, изнемогаешь, не существуешь больше, но знаешь, что живёшь; и потому находишься в глубоком смятении! И потом, после неопределённого времени, времени сдерживаемой тоски и тревоги, кажущегося нескончаемым, поскольку больше нет сил их чувствовать, медленно возрождаться к жизни; пробуждаться в новом мире! Нет больше материального тела, нет земной жизни: бессмертная жизнь! Нет более телесных, грубых людей; но лёгкие тени, Духи, скользящие со всех сторон вокруг вас, и которых вы не можете даже всех окинуть взглядом, поскольку они летают в бесконечности! Иметь перед собой пространство и быть способным по своей воле пролететь его; общаться мыслью со всем, что вас окружает! Друзья, какая новая жизнь, какая чудная, какая радостная жизнь! Привет, о, привет тебе, вечность, объявшая меня! Прощай, земля, так долго державшая меня далеко от естественной сферы души моей! Нет, я больше не хочу тебя, ты земля изгнания и твоё величайшее счастье - ничто!

Но если б я знал раньше то, что знаете вы, как бы это посвящение в тайну другой жизни было легко и приятно для меня. Я бы знал до смерти то, что я должен был узнать только после, в минуту расставания, и душа моя отделилась бы легче. Вы на верной дороге, друзья мои, но никогда, никогда не уйдёте достаточно далеко! Скажите это моему сыну, но скажите ему так, чтобы он поверил и стал обучаться; тогда мы, как он придёт сюда, не будем разлучены.

Прощайте все, друзья мои, прощайте; я жду вас, и пока вы будете на земле, буду часто приходить учиться у вас, так как я всё ещё знаю меньше, чем некоторые из вас. Но я скоро научусь здесь, где мне нет помехи, и где годы не влияют на мои силы. Здесь живут и быстро совершенствуются, так как перед собой видят такие чудные горизонты, что с нетерпением жаждут их постигнуть.

Прощайте, я оставляю вас, прощайте.

ВАН-ДЮРСТ.

Господин Сиденье.

Добродетельный человек, умер от несчастного случая, при жизни был знаком с медиумом. (Бордо 11 февраля 1861 г.)

В.: Можете ли Вы рассказать мне некоторые подробности Вашей смерти? – О.: Да, после того, как я утонул. - В.: Почему же не ранее? – О.: Ты их знаешь. (Медиум их действительно знал). - В.: Не будете ли Вы любезны описать мне Ваши ощущения после смерти?

О.: Я очень долго не мог придти в сознание, но по милости Божьей и с помощью тех, кто окружал меня, всё вокруг меня прояснилось, и я оказался залит светом. Ты можешь надеяться: всегда найдёшь больше, чем ожидаешь. Ничего материального; всё производит впечатление на скрытые чувства: всё, чего рука не может коснуться, а глаз увидеть; понимаешь ли ты меня? Это духовное очарование, которое превосходит ваши земные понятия; нет слов, чтобы выразить, это можно почувствовать только душой.

Пробуждение моё было счастливым. Жизнь – это сновидение, которое я не могу назвать иначе, как ужасным кошмаром, несмотря на грубый смысл этого слова. Ты видишь во сне, что ты заключён в вонючую тюрьму, что тело твоё точат черви, и оно висит над пылающей жаровней; что твоё пересохшее горло и язык не находят воздуха, чтобы освежиться; что Дух твой, объятый ужасом, видит вокруг себя только уродов, готовых поглотить тебя; представь себе всё, что фантастический сон может придумать самого отвратительного, ужасного – и вдруг тебя переносят в чудесный Эдем. Ты просыпаешься окружённый всеми теми, кого ты любил и оплакивал, видишь вокруг обожаемые лица, улыбающиеся тебе, вдыхаешь самые нежные ароматы, освежаешь своё пересохшее горло из источника живой воды; чувствуешь своё тело поднимающимся в бесконечное пространство, которое несёт и колышет его как ветерок, уносящий сорвавшийся со стебелька цветок; чувствуешь себя объятым любовью Божьей, как новорождённое дитя любовью матери, тем не менее, всё это не даёт тебе полного понятия о чудесном переходе. Я постарался объяснить счастье жизни, которое ждёт человека после смерти его тела, но, увы, я этого не смог. Можно ли объяснить бесконечное тому, чьи глаза закрыты для света, чьи члены не могли никогда выйти из узкого круга, в котором заключены? Чтобы объяснить вечное блаженство, я тебе скажу: люби! Потому как только любовь может это предчувствовать; у кого говорит любовь, тот говорит отсутствие эгоизма.

В.: Было ли счастливо Ваше положение с первых минут Вашего появления в мире Духов? – О.: Нет, я должен был заплатить долг человека. Моё сердце предчувствовало будущность, но у меня не было веры. Я должен был искупить своё равнодушное отношение к Создателю, но Его милосердие зачло мне ту малость добра, которую я сделал, и страдания, которые я терпеливо переносил. Его правосудие, которого никогда не поймут люди, положило на весы сделанное мной добро с такой любовью и милосердием, что зло было быстро стёрто.

В.: Не можете ли Вы дать мне сведения о Вашей дочери? (Умершей через четыре или пять лет после отца). – О.: Ей дана миссия на вашей земле.

В.: Счастлива ли она? Я не хочу делать нескромных вопросов. – О.: Я это хорошо понимаю, разве я не вижу твоих мыслей, как на картине, перед моими глазами. Нет, как человек она не счастлива: напротив, все бедствия вашей жизни должны настигнуть её, но она должна подать пример тех великих добродетелей, о которых вы так много говорите; и я ей помогу, поскольку я должен её оберегать; но ей не слишком трудно будет преодолевать препятствия; она послана не на испытание, а с миссией. Успокойтесь на её счёт; благодарю вас, что вы помните о ней.

В этот момент медиум испытывает затруднение в писании и говорит: Если меня останавливает страждущий дух, то я прошу его подписаться. – О.: Да, это одна несчастная. – В.: Прошу Вас сказать Ваше имя! - О.: Валерия. - В.: Скажете ли вы мне, за что Вы наказаны? – О.: Нет. - В.: Раскаиваетесь ли в своих грехах? – О.: Ты сам видишь. - В.: Кто привёл Вас сюда? – О.: Сиденье. - В.: С какой целью он это сделал? – О.: Чтобы ты мне помог. - В.: Это Вы помешали мне сейчас писать? – О.: Он поставил меня на своё место. - В.: Какие между Вами отношения? – О.: Он мной руководит. - В.: Просите его присоединиться к нашей молитве. (После молитвы, Сиденье продолжает): Благодарю за неё, ты меня понял, я тебя не забуду, думай о ней. - В. (К Сиденье): Как Дух, многими ли страждущими душами Вы руководите? – О.: Нет, но как только мы приводим одну к добру, сейчас же берём другую, но не совсем покидаем и первую. - В.: Как можете Вы успевать в надзоре, который должен до бесконечности увеличиваться в течение веков? – О.: Пойми, что те, кого мы направили на путь добра, сами уже очищаются и совершенствуются; следовательно, с ними меньше труда; в то же время и мы сами возвышаемся, следовательно, и наши способности увеличиваются, и власть наша расширяется пропорционально нашей чистоте.

Примечание. Высшие Духи имеют миссию помогать низшим и руководить ими; эта задача не возлагается исключительно на воплощённых, но они должны помогать ей, так как это для них является способом возвышения. Если низший Дух вмешивается в общение доброго Духа, как это было в настоящем случае, то делает это не всегда с добрым намерением, но добрые Духи позволяют это или как испытание, или чтобы тот, к кому они обращаются, потрудился над его совершенствованием. Его настойчивость, правда, иногда переходит в одержание, но чем более она упорна, тем более доказывает, насколько нужна помощь. Так что несправедливо было бы оттолкнуть его от себя; на него нужно смотреть как на бедняка, приходящего просить милостыню. Нужно сказать себе: это несчастный Дух, которого посылают мне добрые Духи, чтобы заняться его воспитанием. Если мне удастся, я испытаю радость, что возвратил одну из душ к добру и тем уменьшил её страдания. Эта задача подчас бывает очень тяжела, и было бы гораздо приятнее всегда иметь прекрасное общение и беседовать только с Духами по своему выбору; но не удовлетворением своих желаний и не отказом в помощи ближнему можем мы заслужить покровительство добрых Духов.

Доктор Демёр.

Умер в Альби (Тарн) 25 января 1865 года.

Господин Демёр был врач-гомеопат, очень известный в Альби. Его характер и знания снискали ему любовь и уважение сограждан. Доброта и милосердие его были неисчерпаемы, и, несмотря на свой преклонный возраст, он пренебрегал всякой усталостью, если нужно было оказать помощь бедным людям. О плате за визит он никогда не думал; напротив, скорее шёл к бедному, чем к богатому, потому, говорил он, что богатый всегда может найти себе другого доктора. Бедным же он не только давал даром лекарства, но даже оставлял деньги, чтобы они могли купить что-нибудь съестное, что часто бывает полезнее лекарства. Можно сказать, он был Арским кюре от медицины.

Господин Демёр стал горячим последователем учения спиритов, в котором он нашёл ключ к решению великих проблем, разрешения которых до тех пор напрасно искал в науке и философии. Его глубокий и пытливый ум тотчас оценил всё значение Спиритизма, и он стал самым страстным его проповедником. Нас соединяли отношения взаимной живой симпатии, и между нами завязалась самая горячая переписка. О его смерти мы узнали 30 января, и нашей первой мыслью было поговорить с ним. Вот сообщение, данное им в тот же день:

«Я здесь. Я обещал сам себе ещё при жизни, что как только умру, то явлюсь к Вам, если это будет возможно, чтобы пожать руку моему дорогому учителю и другу господину Аллану Кардеку!

«Смерть ввергла мою душу в тяжёлый сон, называемый летаргическим, но мысль моя бодрствовала. Я постарался стряхнуть с себя это ужасное оцепенение, которое увеличивает смятение, следующее за смертью; я проснулся и в один миг совершил путь.

«Как я счастлив! Я более не стар и не немощен. Тело моё было как бы вынужденным переодеванием. Теперь я красив и молод, красив той вечной красотой и юностью Духов, у которых время не кладёт морщин на лицо и волосы не седеют под влиянием прожитых лет. Я лёгок, как птица, быстрым взмахом крыльев пролетающая горизонты вашего туманного неба; я любуюсь, восхищаюсь, я благословляю, люблю и преклоняюсь, я – пылинка, атом перед величием и мудростью Творца, перед чудесами, которые меня окружают.«Я счастлив, я во славе! И кто может описать чудные красоты обители избранных; небеса, миры, солнца и их участие в состязании всемирной гармонии? Но я попробую, дорогой учитель, постараюсь принести Вам в дар труды моего Духа, которые заранее посвящаю Вам. До свидания».

ДЕМЁР.

Следующие два сообщения, данные 1 и 2 февраля, касаются моей болезни. Хотя они относятся ко мне лично, но я их привожу, потому что они доказывают, что Демёр был так же добр после смерти, как и при жизни.

«Друг мой, доверьтесь нам, этот кризис, хоть и утомителен, продлится недолго; принимая прописанные лекарства, Вы будете в силах по своему желанию докончить труды, которые составляют цель Вашей жизни. Я всегда здесь, около Вас, вместе с Духом Истины, который дозволил мне от его имени говорить с Вами, как последнему из друзей Ваших, явившемуся между Духами. Они приветствуют моё прибытие. Дорогой учитель, как я счастлив, что вовремя умер, чтобы быть между ними в эту минуту! Если бы я умер несколько раньше, то, может быть, я бы мог избавить Вас от этой болезни, которой я не предвидел; но я так недавно освободился от плоти, что не мог думать ни о чём, кроме духовных предметов; теперь же я буду следить за Вами, дорогой учитель; брат и друг Ваш счастлив быть Духом, чтобы найти возможность помогать Вам в Вашей болезни, но не забывайте пословицы: «бережёного Бог бережёт». Помогите же добрым Духам в их заботах о Вас, строго исполняя их предписания.

«Здесь очень жарко, не жгите так много угля, пока больны: он выделяет ядовитые газы, которые увеличивают Ваше удушье.

Ваш друг ДЕМЁР».

«Это я, Демёр, друг господина Кардека. Я пришёл ему сказать, что я был около него в то время, когда с ним случился приступ; это могло бы плохо кончиться, если бы не сильное вмешательство, в котором и я был счастлив участвовать. Из моих наблюдений и собранных из хороших источников сведений, для меня очевидно, что чем раньше он освободится от плоти, тем скорее может вновь воплотиться для окончания своих трудов. Но ему необходимо, прежде чем уйти, закончить труд, который должен пополнить теорию того учения, инициатором которого он выступил; но его можно будет обвинить в самоубийстве, если он усталостью и излишним трудом будет способствовать разрушению своего организма. Не надо бояться высказать ему всю правду, чтобы он был осторожнее и исполнял буквально наши предписания.

ДЕМЁР».

Следующее сообщение было получено в Монтобане, 26 января, на другой день после его смерти, в кружке его друзей-спиритов.

«Антуан Демёр. Для вас я не умер, мои добрые друзья, а только для тех, кто не знаком так, как вы, с этим святым учением, соединяющим всех любивших друг друга на земле и имевших одинаковые чувства любви и милосердия.

«Я счастлив больше, чем мог надеяться, поскольку пользуюсь редким ясновидением среди Духов, недавно покинувших материю. Мужайтесь, друзья, я буду часто с вами и постараюсь сообщать вам то, чего мы не знаем, находясь во власти плоти, скрывающей от нас столько радостей и великолепия. Молитесь за тех, кто лишён этого счастья. Они не знают, какого счастья сами себя лишают, и какое зло себе приносят.

«Сегодня я больше продолжать не буду, но скажу вам, что я не чувствую себя чужим в мире незримых; мне кажется, что я всё время жил среди них. Дайте время, и Бог приведёт вас туда, где все мы должны соединиться. Доброй ночи, да утешит вас Бог, я рядом с вами.

ДЕМЁР».

Другое письмо из Монтобана содержит следующий рассказ:

«Мы скрыли от госпожи Г., видящего медиума и светлой сомнамбулы, смерть г-на Демёра, чтобы не огорчать её, и доктор, вероятно, сочувствовал нам, так как избегал проявляться при ней. 10 февраля мы все были в сборе по приглашению наших наставников, чтобы помочь госпоже Г., которая вывихнула себе ногу и очень страдала. Мы более ничего не знали и были далеки от мысли об ожидающем нас сюрпризе. Как только эта дама заснула сомнамбулическим сном, она вдруг сильно закричала, показывая на свою ногу. Вот что произошло:

«Госпожа Г. увидела Духа, наклонившегося над её ногой, но так, что его нельзя было узнать; он стал делать ей массаж ноги и время от времени вытягивать её совершенно так, как бы это делал настоящий врач. Операция эта была так болезненна, что пациентка кричала и вырывалась. Но это длилось недолго, через 10 минут всякий след вывиха исчез, и опухоль ноги пропала: госпожа Г. выздоровела.

«Но Дух всё-таки оставался неузнанным для медиума и не хотел показываться, он даже хотел совсем удалиться, как вдруг наша больная вскакивает и бросается на середину комнаты (несколько минут раньше она не могла сделать и шагу), чтобы пожать руку своему доктору. Дух и на этот раз отвернул голову, но оставил руку в её руке. В эту минуту госпожа Г. вскрикнула и упала в обморок: она узнала в Духе-целителе своего друга, г-на Демёра. Во время обморока её окружали Духи, ей симпатизирующие. Когда ясновидение возвратилось, она стала разговаривать с Духами и в особенности благодарила доктора, который отвечал ей и наделил её укрепляющим флюидом.

«Сцена эта полна захватывающего интереса; было поразительно, что все участвующие лица действовали, как живые люди. Не доказывает ли это, что Духи – существа вполне реальные, имеющие тело и действующие как если бы они были на земле? Мы были счастливы, что видели нашего друга, с его добрым сердцем и деликатной заботливостью. Он и при жизни был доктором медиума, знал её чрезвычайную чувствительность и оберегал её, как родное дитя. Это доказательство самоличности Духа, проявившегося именно тому, кого он любил, заставляет смотреть на будущую жизнь с самой утешительной стороны.

Примечание. Положение г-на Демёра как Духа было таким, каким и следовало ожидать по его полезной и достойной жизни. Но другое, не менее полезное наставление вытекает из этого сообщения, а именно, что он тотчас после смерти старался быть полезным. По своему высокому уму и моральным качествам он принадлежит к разряду Высших Духов; он счастлив, но счастье его не в бездействии. Несколько дней тому назад он лечил больных как доктор на земле, и, только освободившись от тела, уже идёт помогать как Дух. Что же выигрывают на том свете, если и там не пользуются отдыхом? пожалуй, спросят некоторые. Но их можно спросить: разве вы ни во что не ставите отсутствие забот, нужды, болезней, свободу и возможность безо всякой усталости, с быстротой молнии пролетать пространства; видеть родных и друзей, когда пожелаешь, на каком бы расстоянии они ни находились? Затем мы прибавим: когда вы будете на том свете, никто не будет заставлять вас делать то, чего вы не хотите, вы будете совершенно свободны оставаться в блаженной праздности столько времени, сколько пожелаете, но вам, конечно, надоест этот эгоистический отдых, и вы сами будете просить какого-либо дела. Тогда ответят вам: если вам надоела праздность, то ищите сами труда; случай принести пользу всегда существует, как в мире Духов, так и среди людей. Таким образом, духовная деятельность не является принуждением: это необходимость, удовлетворение для Духов, ищущих занятий, соответствующих их вкусам и способностям; они и выбирают преимущественно такие, которые могут послужить их возвышению.

Госпожа ФУЛОН, урождённая УОЛЛИС.

Госпожа Фулон, умершая в Антибе 3 февраля 1865 года, долгое время жила в Гавре, где была известна как искусная художница-миниатюристка. Её замечательный талант сначала был для неё только развлечением любительницы; но позднее, когда настали чёрные дни, она сумела воспользоваться им для добывания средств к существованию. В особенности привлекала людей, знавших её, её приветливость, заставлявшая невольно любить её; все, знавшие её частную жизнь и её чудный характер, отдавали ей дань справедливости. Полное отсутствие эгоизма и готовность к самопожертвованию были её отличительными чертами; она всегда готова была помочь, пожертвовать своим покоем, здоровьем и деньгами тому, кто в ней нуждался. Жизнь её с самой ранней молодости была рядом тяжёлых и жестоких испытаний, перед которыми мужество, покорность и постоянство ей никогда не изменяли. Но к несчастью, зрение, утомлённое её мелкой работой, с каждым днём угасало; ещё немного и слепота, и так уже начинавшаяся, пришла бы окончательно.

Когда госпожа Фулон познакомилась со спиритическим учением, она была поражена им, как лучом света; ей показалось, что поднялась завеса над чем-то, что ей было как будто уже известно, но о чём она имела лишь смутное предчувствие. Она стала изучать его с горячим усердием, но в то же время с ясностью мысли и верностью оценки, присущими её высокому уму. Нужно знать все превратности её жизни, все её несчастья, касавшиеся преимущественно тех, кого она любила, чтобы понять, какое утешение она нашла в этом чудном откровении, давшем ей непоколебимую веру в будущность и показавшем ничтожность всего земного.

Смерть её была достойна её жизни. Она видела её приближение без мучительной боязни; для неё это было освобождение от земных цепей; смерть открывала ей двери в счастливую духовную жизнь, с которой она сроднилась, изучая Спиритизм. Она умерла тихо, с сознанием исполненного долга, принятого ей на себя здесь, на земле; как жена и мать она вполне добросовестно исполнила свои обязанности, во время своей жизни она не чувствовала ни злобы, ни жажды мщения в отношении тех, кто дурно поступал с ней или платил ей неблагодарностью. Она всегда платила добром за зло и покинула жизнь, прощая всем и предлагая себя в руки правосудия Божьего. Она умерла со спокойствием, которое даёт только чистая совесть, и уверенностью быть менее разлучённой со своими детьми, чем в жизни телесной. Как Дух, она всегда могла быть с ними и помогать им своими советами.

Как только мы узнали о смерти госпожи Фулон, первым нашим желанием было поговорить с ней. Наши дружеские отношения и симпатии объясняют некоторые её выражения, а также непринуждённость её общения с нами.

I

(Париж, 6 февраля 1865 года, три дня после её смерти).

Я была уверена, что Вы вызовете меня тотчас же после моего освобождения от тела, и была готова Вам отвечать, так как не знала смятения; только тот, кто боится смерти, бывает окутан этим густым мраком.

Итак, друг мой, я счастлива теперь; мои бедные, утомлённые глаза оставляли мне только воспоминание о тех, отливающих блестящими лучами картинах, какими я любовалась в молодости; теперь они открылись и увидели чудные горизонты, которые в туманных выражениях ваших великих поэтов кажутся выдуманными, тогда как их реальная величественность, суровая, но полная прелести взята из самой полной действительности.

Только три дня, как я умерла, и я чувствую себя художником; мои стремления к идеалу красоты в искусстве были проявлением способностей, которые я приобрела в других существованиях и развила окончательно в последнем. Но что мне делать, как быть, чтобы воспроизвести ту великую картину, которая поражает Дух, когда он является в область света? Кисти! Дайте мне кисти! Я докажу миру, что спиритическое искусство – это венец языческого искусства и искусства христианского, которому грозит упадок, и что одному Спиритизму предназначена слава воскресить его в вашем обездоленном мире во всём блеске.

Но довольно об этом. Теперь я буду говорить в качестве Вашего друга.

Зачем Вы, дорогая подруга (госпожа Аллан Кардек), так печалитесь о моей смерти? Вы, знавшая все мои огорчения и разочарования моей жизни, вы должны были бы радоваться, что я избавлена от горькой чаши земных страданий, которую осушила до дна. Верьте мне, что мёртвые счастливее живых, и оплакивать их, значит, сомневаться в истинах Спиритизма. Вы вновь увидите меня, будьте в этом уверены; я ушла первая, потому что задача моя была окончена; всякий имеет свои обязанности, и когда ваши окончатся на земле, вы придёте отдыхать рядом со мной, чтобы в случае надобности вновь начать жизнь. Каждый имеет свои наклонности и следует им; это высший закон, доказывающий силу свободной воли; итак, милый друг, снисходительность и милосердие необходимы. Все мы в них нуждаемся в видимом или невидимом мире. А с этими правилами всё будет хорошо.

Но Вы не скажете мне остановиться. Знаете ли вы, что я впервые так долго говорила! Потому я оставляю Вас; теперь очередь моего прекрасного друга, господина Кардека. Я хочу поблагодарить его за сердечные слова, обращённые к другу, опередившему его в смерти; Мы чуть было не ушли вместе в мир, где я уже нахожусь, мой дорогой друг! (Намёк на болезнь, о которой говорил доктор Демёр). Что бы сказала подруга Вашей жизни, если бы добрые Духи не помогли Вам? Вот когда бы она рыдала и стонала, и я её понимаю. Но всё-таки нужно, чтобы она наблюдала за Вами, чтобы Вы опять не подверглись опасности раньше, чем закончите свою работу по распространению Спиритизма; иначе Вы рискуете слишком рано появиться между нами и, как Моисей, увидеть землю обетованную только издали. Будьте же осторожны, это советует Вам искренний друг.

Теперь я ухожу и возвращаюсь к моим дорогим детям; потом я отправлюсь за море, посмотреть, приехала ли моя путешественница, моя милая овечка. (Одна из её дочерей, жившая в Америке). Да хранят её добрые Духи! К вам же я возвращусь ещё, так как я неутомимая болтунья, вы ведь это помните. До свидания, дорогие и добрые друзья; до скорой встречи.

Вдова ФУЛОН».

II

(8 февраля 1865 года.)

В.: Я очень счастлив, милая госпожа Фулон, что получил Ваше сообщение и обещание продолжать.

Я Вас узнал в последнем общении; Вы говорите там о вещах, не известных медиуму, и выказываете расположение к нам, которое могло исходить только из Вашего любящего сердца; но в Ваших словах слышится уверенность, твёрдость, которых не было в Вашем характере при жизни. Помните, я не раз замечал Вам это в некоторых обстоятельствах.

О.: Это правда; как только я почувствовала свою смертельную болезнь, возвратилась вся твёрдость моего характера, потерянная вследствие печалей и огорчений моей жизни, делавшей меня подчас боязливой. Я подумала: ты - спиритка, забудь землю, приготовься к преображению своего существа и смотри на лучезарную тропинку, по которой пойдёт твоя душа, покинув тело. Мысль твоя поведёт её, счастливую и свободную, в небесные области, где отныне ты должна будешь жить. Вы, пожалуй, скажете, что самонадеянно рассчитывать на совершенное счастье, расставаясь с землёй, но я так страдала, что должна была уже искупить грехи своих прежних и последней жизни. Предчувствие это не обмануло меня, и оно дало мне мужество, спокойствие и твёрдость последних минут; эта твёрдость, конечно, ещё увеличилась, когда после своего освобождения от тела я увидела, что надежды мои исполнились.

В.: Будьте добры описать нам теперь Ваш переход, Ваше пробуждение и первые впечатления.

О.: Я страдала, но мой Дух был сильнее тех физических страданий, которые я испытывала при отделении. После последнего вздоха я очутилась как бы в обмороке, без сознания, ни о чём не думая, и как бы в смутном забытьи, не похожем ни на сон тела, ни на пробуждение души. В таком состоянии я находилась довольно долгое время; потом, приходя в сознание, я постепенно просыпалась, окружённая неизвестными мне братьями. Они расточали мне заботливые ласки, показывали на блестящую точку в пространстве, похожую на яркую звезду: «Туда, туда ты пойдёшь с нами. Ты более не принадлежишь земле». Тогда я всё припомнила, и мы быстро понеслись в неизвестные сферы с уверенностью, что найдём там счастье. Мы поднимались всё выше и выше, а звезда всё увеличивалась. Это был счастливый мир, мир высший, где Ваша подруга, наконец, нашла покой и отдых. Я хочу сказать, отдых от телесной усталости, которую я испытала, а также и от превратностей земной жизни, но не отдых в смысле полной бездеятельности Духа, ведь деятельность Духа – это радость.

В.: Окончательно ли Вы покинули Землю?

О.: Я оставила там слишком много дорогих мне существ, чтобы окончательно её покинуть. Я буду возвращаться туда в Духе, поскольку у меня есть миссия, которую я должна исполнить рядом с моими внуками. Вы ведь знаете, что для Духов, живущих в высших мирах, нет препятствий, когда они хотят посетить Землю.

В.: Положение, в котором Вы сейчас находитесь, должно, кажется, ослабить Ваши отношения с теми, кто остался на Земле?

О.: Нет, друг мой, любовь соединяет сердца. Верьте мне, что можно на Земле быть ближе к тем, кто достиг совершенства, чем к тем, кто по несовершенству и эгоизму своему не отделяется от земной сферы. Любовь и милосердие – два могучих двигателя. Их связь крепит союз душ, привязанных друг к другу, и продолжается, несмотря ни на место, ни на расстояние. Расстояние существует для материальных тел, но не для Духов.

В.: Что Вы думаете теперь о моей работе, касающейся Спиритизма?

О.: Я нахожу, что Вы несёте ответственность за спасение душ, а ноша эта тяжела; но я вижу цель и знаю, что Вы её достигнете. Я помогу Вам своими советами как Дух, чтобы Вы могли преодолеть те затруднения, которые Вам будут поставлены. Буду советовать Вам вовремя принимать необходимые предосторожности, чтобы можно было ещё при Вашей жизни ускорить движение обновления, к которому влечёт Спиритизм. Ваш друг Демёр, в соединении с Духом Истины, будет Вам ещё полезнее: он образованнее и серьёзнее меня, но так как я знаю, что помощь добрых Духов поддерживает Вас в Вашем труде, то будьте уверены, что я всегда и везде буду с Вами.

В.: Из Ваших слов я могу заключить, что Вы не окажете личного активного содействия в деле Спиритизма?

О.: Вы ошибаетесь. Но я вижу столько других Духов, более способных, чем я, для обсуждения этого важного вопроса, что чувство застенчивости мешает мне в настоящую минуту отвечать Вам согласно Вашему желанию. Подождите немного, может быть, я стану смелее. Только четыре дня, как я умерла. Я ещё нахожусь под сильным впечатлением всего, что меня окружает. Разве Вы этого не понимаете? Я не могу достаточно ясно выразить свои новые ощущения. Я силой должна отрываться от очарования, охватившего меня при созерцании всех окружающих меня чудес. Я только и могу, что поклоняться Господу и благословлять Его во всех Его творениях. Но это пройдёт: Духи уверяют меня, что я привыкну и тогда с ясновидением Духа буду в состоянии обсуждать любые вопросы, касающиеся земного обновления. Теперь же я должна ещё утешать свою семью. Прощайте и до скорого свидания. Ваш друг, который Вас любит и будет любить всегда, дорогой учитель; Вам я обязана единственным истинным утешением, которое я получила на земле.

Вдова ФУЛОН».

III

Нижеследующее сообщение было дано для её детей 9 февраля:

Дети мои, дорогие мои дети! Бог взял меня от вас, но награда, которую Он соблаговолил дать мне, очень велика в сравнении с тем, что я сделала на земле. Будьте покорны, дети, воле Всевышнего. Черпайте из всего, что Он даёт вам, силы для перенесения испытаний жизни. Держите в сердце вашем ту веру, которая так облегчила мне переход от земной жизни к той, которая ждёт нас по выходе из этого мира. Бог ниспослал на меня и после смерти Свою благодать, как делал, когда я была на земле. Благодарите же Его за все милости, ниспосылаемые вам, благословляйте Его, дети мои, ежесекундно. Не теряйте никогда из виду цели, к которой стремитесь, ни пути, по которому вы должны следовать; думайте о наилучшем использовании того времени, которое Бог назначил вам пробыть. Вы будете счастливы, дорогие мои, счастливы друг другом, если меж вами царит союз; будете счастливы в своих детях, если воспитаете их и направите по доброму пути, по пути, который Бог открыл вам.

Если вы не можете меня видеть, то знайте, что нить, связывавшая нас здесь, на земле, не порвалась смертью тела; поскольку нас соединяла не оболочка, а Дух, им же я и могу, дорогие мои, по доброте Всевышнего, руководить вами и ободрять на пути вашем, чтобы нам впоследствии соединиться.

Что ж, дети мои, взращивайте с той же любовью это чудное верование; вам, верующим, назначены великие и прекрасные дни. Всё это было уже сказано вам; а мне не пришлось дождаться этих дней на земле; но я сверху вижу эти счастливые времена, обещанные всеблагим и милосердным Богом.

Не плачьте, дети мои, пусть эти беседы подкрепят вашу веру, вашу любовь к Богу, Который столько раз посылал вам Свои милости и так часто помогал вашей матери. Молитесь Ему всегда; молитва укрепляет. Согласуйте свою жизнь, данную вам Богом, с наставлениями, которым я следовала так усердно. Я ещё приду к вам, дети мои, но мне нужно ещё поддержать мою бедную дочь: она так во мне нуждается. Прощайте. Верьте в доброту Всевышнего, я молюсь за вас. До свидания.

Вдова ФУЛОН».

Примечание. Всякий просвещённый и верующий спирит легко извлечёт из этой беседы наставления для себя, а мы обратим внимание только на два пункта. Первое, пример указывает нам на то, что нет необходимости ещё раз воплотиться на земле, а можно прямо перейти в высший мир, не разлучаясь полностью с дорогими существами, оставленными здесь. Те, кто опасается нового воплощения, могут его избежать, поступая как надо, и работая над своим улучшением. Кто не хочет прозябать в низших рядах Духов, тот должен просвещаться и работать, чтобы подняться на более высокую ступень.

Второе, подтверждение истины, что после смерти мы менее разлучены с дорогими нам существами, чем при жизни. Госпожа Фулон должна была вследствие болезни и преклонного возраста жить на юге в маленьком городке и имела около себя только часть своей семьи; остальные же, дети и друзья её, были рассеяны далеко, и материальные обстоятельства не позволяли ей их видеть так часто, как она того желала. Дальность расстояния даже переписку делала очень затруднительной для некоторых из них. Но как только она освобождается от своей материальной оболочки, то сейчас же спешит к каждому из своих близких, пролетает пространства, видит всех своих, присутствует на их семейных собраниях, окружает их своим покровительством и может при помощи медиума беседовать с ними каждую минуту, как при жизни. Подумать только, что есть люди, которые предпочитают этой утешительной мысли идею вечной разлуки!

Русский врач.

Господин П… был московским доктором, одинаково известным как по своим выдающимся нравственным качествам, так и по своим научным знаниям. Особа, которая его вызвала, знала его при жизни только по слухам, и имела с ним лишь косвенные контакты. Оригинальное общение было дано на русском языке.

В. (после вызывания): Здесь ли Вы? – О.: Да. В день моей смерти я хотел побудить Вас к писанию, но Вы воспротивились всем моим попыткам заставить Вас писать. Я слышал Ваши слова обо мне, и у меня появилось желание, пообщаться с Вами, чтобы быть Вам полезным.

В.: Отчего Вы, такой добрый, так много страдали в своей жизни? - О.: Это была милость Создателя. Он хотел дать мне сильнее почувствовать цену моего освобождения и продвинуть меня как можно больше ещё на земле.

В.: Была ли Вам страшна мысль о смерти? - О.: Нет, для этого я слишком верил в Бога.

В.: Очень ли было мучительно отделение? - О.: Нет, то, что Вы называете «последней минутой», на самом деле - ничто; я почувствовал только короткий треск, и вслед за тем был уже совершенно счастлив, что освободился от своего несчастного скелета.

В.: Что же произошло потом? - О.: Я имел счастье увидеть множество друзей, которые шли мне навстречу и приветствовали меня; это преимущественно были те, которым я имел возможность помогать.

В.: В каких областях Вы живёте? На какой Вы планете? - О.: Всё, что не на планетах, вы называете пространством, космосом; так вот, там я и нахожусь; но сколько различных стадий в этой необъятности, о которой человек не может составить себе никакого понятия! Сколько ступеней на этой лестнице Иакова, поднимающейся от земли до неба; так сказать, от унизительного воплощения в низшем мире, как ваш, и до полного очищения души! Туда, где я сейчас нахожусь, доходят только после целого ряда испытаний, т.е. после многих воплощений.

В.: Вы, должно быть, имели несколько существований? - О.: Как бы могло быть иначе? В непреложном законе, установленном Богом, нет исключений; награда может быть дана только после одержанной победы; и если награда велика, то и борьба была столь же велика. Но жизнь так коротка, что борьба может происходить только с промежутками, то есть в различные последовательные существования, поэтому, если я нахожусь на возвышенной уже ступени, то, вероятно, достиг этого блаженства долгой борьбой, в которой, с позволения Господа, одерживал победу.

В.: В чём состоит Ваше блаженство? - О.: Это довольно трудно Вам объяснить. Счастье, которым я пользуюсь, - это довольство самим собой, но только не своими заслугами, что было бы гордыней, а гордыня – это достояние осуждённых Духов, но довольство, так сказать, проникнутое любовью к Богу, благодарностью к Его бесконечной доброте. Великая это радость - видеть везде добро; можешь сказать себе: может быть, и я способствовал улучшению кого-нибудь из тех, кто возвысился до Господа. Чувствуешь себя как бы слившимся с добротой; что-то вроде соединения Духа с Божественной благодатью. Можешь видеть чистых Духов, постигать их миссии и назначения, знать, что когда-нибудь дойдёшь до того же; видеть в неизмеримой бесконечности области, сияющие Божественным огнём, ослепительным даже сквозь ещё закрывающую его завесу. Да что говорить? Понимаете ли Вы слова мои? Тот огонь, о котором я говорю, думаете вы, похож на солнце, к примеру? Нет, это нечто невыразимое для человека; поскольку слова выражают понятия о тех лишь предметах, которые известны человеку, о предметах физических или метафизических, известных ему по памяти или по духовному созерцанию, но абсолютная неизвестность не может быть восстановлена памятью, а потому не имеет и термина. Но знайте: уже огромное счастье думать, что можно возвышаться бесконечно.

В.: Вы сказали, что хотите быть мне полезным, в чём же, скажите, пожалуйста? - О.: Я могу помогать Вам и поддерживать Вас в испытаниях, утешать в горестях. Если вера Ваша колеблется или сомнения смущают Вашу душу, призовите меня: Бог внушит мне слова, чтобы напомнить Его Вам и призвать к Нему; если Вы почувствуете, что готовы впасть в искушение, которое сами признаёте преступным, призовите меня и я помогу Вам нести крест Ваш, как когда-то Иисусу помогли нести его крест, тот крест, который должен был возвестить Вам истину и милосердие; если Вы ослабеете под тяжестью скорби, если отчаяние овладеет Вами, призовите меня, я приду вырвать Вас из этой пропасти и призову Вас к исполнению предназначенных Вам обязанностей, и не ради общественных или материальных соображений, а из любви, которую Вы почувствуете во мне, любви, которую Бог вложил в моё существо для передачи тем, кто может быть спасён.

Вы, вероятно, имеете друзей на земле; они, может быть, разделяли Ваши горести, может быть, даже спасали Вас. В несчастье Вы идёте к ним, несёте им свои жалобы, свои слёзы, а они, взамен этой привязанности к ним, дают Вам совет, поддержку, даже ласку; не считаете ли Вы, что друг отсюда, сверху, был бы Вам также полезен? Не утешительно ли сказать себе: когда я умру, мои друзья на земле будут у моего изголовья молиться за меня и оплакивать меня; друзья же потусторонние будут у порога новой жизни и придут, улыбаясь, вести меня на место, которое я заслужил своими добродетелями.

В.: Чем же я заслужил Ваше особенное покровительство, которое вы хотите оказать мне? - О.: Я так расположен к Вам со дня моей смерти, и вот почему. Я знаю Вас как спирита, хорошего медиума и искреннего последователя учения; среди всех, кого я оставил на земле, я увидел Вас раньше всех; тогда же я решил придти и способствовать Вашим успехам, прежде всего, конечно, для Вас же; но ещё больше в интересах всех тех, кого Вы призваны просветить и научить истине. Вы видите, Бог любит Вас настолько, что делает Вас миссионером, вокруг Вас все мало-помалу разделяют Ваши верования, самые непокорные слушают Вас, и Вы увидите, как в один прекрасный день они Вам поверят. Поэтому не теряйте терпения, идите вперёд по каменистому пути; возьмите меня, как посох, опору Вашей слабости.

В.: Я не смею верить, что заслужил такую милость. - О.: Конечно, Вы далеки от совершенства, но Ваше усердие в распространении здравого учения, в поддержании веры у тех, кто Вас слушает, в проповеди милосердия и доброжелательности, даже когда с Вами поступают дурно, Ваше воздержание от гневных вспышек, которым Вы так легко могли бы предаваться, когда Вас огорчают или не понимают Ваших намерений, служат противовесом тому, что в Вас есть дурного; и знайте, что прощение - это могучий противовес. Бог даровал Вам способности, и Вы можете своими трудами увеличить их, чтобы производительнее работать для спасения ближнего. Я покидаю Вас, но надейтесь на меня. Постарайтесь ограничить Ваши земные желания и мысли и живите в более частом общении с Вашими потусторонними друзьями.

П…».

Бернарден.

(Бордо, апрель 1862года).

Я - Дух, забытый в продолжение многих веков; я жил на земле в нищете и унижении; я работал, не покладая рук, чтобы принести семье своей кусок чёрствого хлеба; но я всегда любил своего истинного Господина; когда же земной мой владыка увеличивал бремя моих страданий, я говорил: «Боже мой, дай мне силу вынести ношу эту безропотно!» Я искупил свои прегрешения, друзья мои! Но при выходе из этого тяжёлого испытания Господь принял меня с миром, и самое моё дорогое желание теперь, это собрать вас всех вокруг меня, дети мои, братья мои, и сказать: как бы велика вам ни показалась цена, но блаженство, ожидающее вас, будет ещё выше.

Я не имел никакого ремесла; родясь в многодетной семье, я служил всякому, кто помогал мне переносить жизнь. Это были времена жестокого рабства, и я испытал все несправедливости, все преследования, все тяготы, какие только можно было возложить на меня. Я видел жену мою оскорблённой, дочерей моих похищенными и потом брошенными, сыновей своих уведёнными на разбойничьи войны, и потом повешенными за преступления, которых они не совершали! Если бы вы знали, друзья мои, что я испытал в моём долгом существовании! Но я ждал, ждал счастья, которого нет на земле, и Господь даровал его мне. Вам всем, братья мои, говорю теперь: мужайтесь, терпите и покоряйтесь!

Дитя моё, сохрани практическое наставление, которое я даю тебе: проповедника лучше слушают, если он может сказать: я перенёс больше вашего. И я перенёс безропотно.

В.: В каком веке Вы жили? – О.: От 1400 года до 1460 года.

В.: Было ли у Вас с тех пор другое существование? - О.: Да, я жил ещё среди вас, как миссионер веры, но веры чистой, настоящей, такой, какая выходит из рук Господа, а не той, какой её сделали люди.

В.: А теперь, в жизни Духа, имеете ли Вы какое-либо занятие? -О.: Можешь ли ты думать, что Духи остаются праздными? Бездеятельность, бесполезность была бы для них мучением. Миссия моя - руководить рабочими и наставлять их в Спиритизме; я внушаю добрые мысли и стараюсь парализовать дурное влияние, которое имеют на них злые Духи.

БЕРНАРДЕН.

Графиня Паула.

Это была молодая, богатая, красивая женщина, знатного рода и к тому живого ума и доброго сердца. Умерла она в 36 лет в 1851 году. Это была такая женщина, что надгробное слово для неё у всех должно было быть одно и то же: зачем Бог так рано берёт к Себе подобных людей? Счастливы те, чью память так благословляют! Она была добра, кротка и снисходительна ко всем; избегая злословия, была готова извинить чужую вину; не гордая и не заносчивая, она относилась к подчинённым с доброжелательностью и мягкостью, но без унизительной фамильярности.

Она понимала, что люди, живущие трудом, нуждаются в заработанных деньгах, и никогда не задерживала платежей, так как мысль о том, что кто-нибудь может пострадать от несвоевременной уплаты, была бы для неё мучением. Она была не из тех людей, у которых всегда есть деньги на удовольствия, но не для оплаты своих долгов.

Она вообще не могла понять, как богатые люди позволяют себе иметь долги, и почувствовала бы себя униженной, если бы поставщики оказались вынуждены давать ей в долг. Поэтому после её смерти со всех сторон слышались одни только сожаления, и ни одной рекламации.

Благотворительность её была неисчерпаема, но это была не та официальная благотворительность, которая выставляется напоказ, не тщеславие, а милосердие от чистого сердца. Один Бог знает, сколько слёз она осушила, сколько несчастий она предотвратила, поскольку свидетелями этого были только Он да те несчастные, которым она помогала. Она обладала даром отыскивать несчастных, стыдливо скрывающих своё несчастье от мира, а ведь такое несчастье - самое невыносимое, и она пестовала их с заботливой предусмотрительностью, придавая им моральную силу, а не унижая их.

Высокое общественное положение её мужа вынуждало её держать дом свой на известной высоте; но, удовлетворяя требованиям общественного положения, она в то же время была очень аккуратна и ввела порядок, которым избегала разорительного мотовства и лишних издержек. Таким образом, сберегая свои средства, она находила возможность согласовывать свои общественные обязанности с помощью несчастным, которым считала своим долгом помогать*.

---

* Можно сказать, что эта дама являлась образом благополучной дамы, описанной в Евангелии в толковании Спиритизма, глава XIII.

---

Вызванная через двенадцать лет после смерти одним из своих родственников*, она дала такой ответ на различные вопросы:

---

* Мы цитируем из этого общения, оригинал которого проводился на немецком языке, лишь назидательные части для темы, которой мы занимаемся, опуская то, что интересовало родственников.

---

«Вы правы, друг мой, думая, что я счастлива; я действительно счастлива так, что не могу выразить этого; но я всё-таки ещё далека от последней ступени совершенства. И на земле я также была счастлива, я не помню, чтобы когда-либо испытала действительное горе. Молодость, здоровье, богатство, почести, всё, что считается у вас блаженством, у меня было. Но что всё это значит в сравнении с тем, что мы имеем здесь? Что такое ваши великолепные празднества с богатыми украшениями в сравнении с собранием Духов, сияющих таким блеском, что глаза ваши не выдержали бы сияния их чистоты? Что такое ваши дворцы и раззолоченные салоны в сравнении с воздушными жилищами, с пространствами, блистающими красками, перед которыми бледнеет радуга? Что значат ваши прогулки размеренным шагом по паркам рядом с полётами через необъятные пространства, полётами быстрее молнии? Что такое ваши виды и красоты ландшафта, туманные и недалёкие, в сравнении с величайшей картиной миров, движущихся в беспредельной Вселенной, руководимой Всемогущей Десницей Всевышнего. Что ваши концерты, хотя бы и самые великолепные, в сравнении с гармоничной мелодией, заставляющей трепетать эфирные флюиды и все фибры души? Как печальны, как скучны ваши величайшие радости рядом с неописуемым ощущением счастья, которое как благотворный ток, без примеси какого-либо беспокойства, какого-либо опасения или страдания, проникает во всё наше существо? Здесь всё дышит любовью, доверием и искренностью; везде любящие сердца, везде друзья; нет ни зависти, ни ревности. Таков мир, в котором я нахожусь, и куда придёте вы все, если будете следовать правильным путём.

«Однако однообразное счастье могло бы скоро утомить. Не думайте, что и наше счастье неизменно: это не постоянный концерт, не бесконечный праздник, не вечное блаженное состояние созерцания. Нет, это - движение, жизнь, деятельность. Занятия наши хоть и не утомительны, однако приносят постоянное разнообразие и волнение массой событий и обстоятельств, которыми они сопровождаются. Каждому дана задача, которую он должен выполнить, у каждого есть друзья, нуждающиеся в его покровительстве на Земле, которых он должен навестить, явления Природы, которые он должен направить, страждущие души, требующие утешения. Поэтому всё движется, приходит, уходит, но не из одной улицы в другую, а из одного мира в другой. Сходятся, расходятся, сообщают друг другу, что сделали, и в трудных случаях помогают друг другу. И могу вас уверить, что никто не имеет времени скучать хотя бы одну минуту.

«В настоящее время Земля представляет главный предмет наших забот. Какое движение среди Духов! Сколько их стекается с разных сторон, чтобы участвовать в её преобразовании. Это можно сравнить с тысячами рабочих, занятых расчисткой леса под руководством опытных распорядителей. Одни рубят старые деревья, вырывают крепкие корни; другие расчищают, пашут, засевают; а там уже строят новый город на развалинах старого света. Начальники собираются, держат совет, посылают гонцов с распоряжениями во все концы мира. Земля должна быть в известное время преобразована; намерение Провидения должно быть исполнено, вот почему все за работой. Не думайте, что я остаюсь только зрительницей этого великого труда; мне было бы стыдно бездельничать, когда все работают; мне дана важная миссия, и я стараюсь как можно лучше её исполнить.

«Не без борьбы достигла я того положения, которое занимаю в духовной жизни; верьте мне, что моё последнее существование, как бы оно ни казалось вам достойным, не было бы для того достаточно. В продолжение многих существований я прошла все испытания труда и нищеты, которые добровольно выбрала, чтобы очистить и укрепить свою душу; оставалось последнее и самое опасное испытание богатством и материальным благосостоянием, благосостоянием без примеси какой-либо горечи: тут была главная опасность. Прежде, чем его испробовать, я хотела испытать, достаточно ли я сильна. Но Бог увидел мои добрые намерения и поддержал меня. Многие Духи торопятся избрать это положение; но увы, они слишком слабы, чтобы противостоять опасности, и поэтому обычно не выдерживают, и искушение торжествует над их неопытностью.

«Труженики! И я была среди вас, я, благородная дама, зарабатывала хлеб свой в поте лица, испытывала нужду и страдала от суровости людей. Именно это и выработало во мне крепость души, без которой я, вероятно, не выдержала бы последнего испытания и, следовательно, не усовершенствовалась бы. Как и я, вы также будете подвергнуты испытанию богатством; но не торопитесь просить его слишком рано; а вы, которые уже богаты, всегда помните, что настоящее богатство не на земле, и не забывайте, какой ценой вы можете заслужить милость Всевышнего.

ПАУЛА, на земле графиня де …».

Жан Рейно.

(Парижское Спиритическое Общество. Самопроизвольное сообщение).

Друзья мои, как великолепна эта новая жизнь! Она походит на блестящий поток, в своём быстром течении увлекающий души, опьянённые видом Беспредельности! После разрыва плотских уз взор мой окинул новые горизонты и наслаждался чудным великолепием. Я перешёл от мрака материи к блестящей заре, предвестнице прихода Всемогущего. Я спасён, но не заслугами своих дел, а знанием вечных начал, которые избавили меня от мерзостей и грязи, сопровождающих страдания несчастного человечества. Благословенна смерть моя! Мои биографы считают её преждевременной. О, слепцы! Они, пожалуй, сожалеют о нескольких сочинениях, не увидевших света, и не понимают, что те толки и разговоры, которые сопровождали мою смерть, принесут пользу святому учению Спиритизма. Мой труд был окончен; я дошел до кульминационной точки, когда человек уже дал всё, что может быть лучшего, и дальше может только повторяться. Смерть моя привлекла внимание публики и заставила учёных заняться моим капитальным трудом, касающимся Спиритизма, которого они преднамеренно избегали, но который вскоре победит их. Хвала Господу! С помощью Высших Духов, покровительствующих новому учению, я буду освещать и прокладывать его путь.

ЖАН РЕЙНО.

(Париж. Семейное собрание. Второе самопроизвольное сообщение.)

Дух отвечает на замечание, сделанное по поводу его неожиданной смерти в молодые годы, поразившей многих из знавших его:

«Кто может утверждать, что смерть моя не является благодеянием для Спиритизма и для его будущности? Заметили ли Вы, друг мой, ход прогресса и путь, по которому следует вера в Спиритизм? Сначала Бог дозволил материальные проявления: пляску столов, стуки и другие феномены; всё это было необходимо, чтобы обратить внимание, как забавное предисловие. Людям нужны осязаемые доказательства, чтобы поверить. А теперь совсем другое. После материальных фактов Бог говорит уже разуму, холодному рассудку; это уже не фокусы, а разумные доказательства, которые должны убедить и объединить даже самых закоренелых противников. И это только начало. Заметьте хорошенько, что я говорю: целая серия разумных неопровержимых проявлений последует одно за другим, и число последователей Спиритизма, и так уже значительное, возрастёт ещё больше. Господь обратится к избранным умам, к людям заметным по образованию, знаниям и талантам. Это будут блестящие лучи, которые распространятся по всей Земле, как неотразимый магнетический ток и направят самых упрямых на розыски бесконечного, на изучение этой великой науки, которая преподаёт нам такие чудесные наставления. Все сгруппируются вокруг вас и, отбросив дипломы, возводившие их в сан гениев, станут скромными и маленькими для того, чтобы у Вас поучиться. Позднее, когда они будут достаточно просвещены и убеждены, они воспользуются своим авторитетом и своим именем, чтобы ещё подвинуть исследования и, достигнув последних пределов, дойти до цели, которую Вы себе поставили. Цель же эта -- возрождение человеческого рода посредством глубокого, разумного изучения последовательных существований, прошедших и будущих. Вот моё искреннее мнение о настоящем положении Спиритизма.

ЖАН РЕЙНО».

(Бордо).

Вызывание. - Я с удовольствием являюсь на Ваш зов, сударыня. Да, Вы правы, духовного смятения я не испытывал (ответ на мысль медиума); я был добровольным пришельцем на вашей земле, где я должен был посеять первые семена великих истин, охвативших мир в настоящее время; я всегда сохранял воспоминания о своём истинном отечестве и потому быстро освоился среди своих братьев.

В.: Благодарю Вас, что Вы явились; но я никак не предполагала, что моё желание Вас видеть подействует на Вас; между нами такая большая разница, и я отношусь к Вам с таким почтением!

О.: Благодарю за Ваши добрые мысли, дитя моё, но Вы должны знать, что, несмотря на расстояние, образовавшееся между нами вследствие более или менее быстро оконченных испытаний, существует могущественная связь, соединяющая нас - это симпатия, а Вы эту связь ещё укрепили Вашими постоянными мыслями обо мне.

В.: Хоть многие Духи уже описывали нам свои первые ощущения по пробуждении, но не будете ли Вы так добры также сказать нам, как совершилось отделение Вашего Духа от тела?

О.: Как и у всех. Я почувствовал приближение мига освобождения, но он не причинил мне тягости потому, что я знал последствия, которые всё же превзошли мои ожидания. Тело -- это путы для духовных способностей, и, какие бы знания мы ни сохраняли, они всегда будут более или менее задавлены соприкосновением с материей. Я уснул с надеждой на счастливое пробуждение; сон был краток, восторг пробуждения неописуем. Великолепие небес развернулось перед моими глазами во всём своём блеске. Очарованный взор мой углублялся в бесконечность миров, существование и обитаемость которых я утверждал. Подтверждалась истина моих предчувствий. Человек хоть и твёрдо верит в то, что говорит, но часто всё-таки в глубине души у него являются минуты сомнения, неуверенности, он не доверяет, если и не самой истине, которую исповедует, то часто тому несовершенному способу, которым её доказывает. Сам я был уверен в истине, в которой хотел убедить других, но часто боролся сам с собой против уныния: вот вижу, осязаю, так сказать, истину и не могу объяснить её тем, кому было бы так необходимо поверить ей, чтобы следовать по тому пути, которым они должны идти.

В.: Проповедовали ли Вы Спиритизм при жизни?

О.: Между проповедью и исполнением большая разница. Многие проповедуют какое-либо учение, но не следуют ему; я же исполнял, но не проповедовал. Всякий человек - христианин, когда следует законам Христа, даже не зная их, так и всякий может быть спиритом, если верит в бессмертие своей души, во множественность существований, в непрестанное прогрессивное движение, в земные испытания как необходимые омовения ради очищения Духа. Я верил во всё это, значит, я был спиритом. Я понял цель блуждающего состояния, эту промежуточную связь между воплощениями, это чистилище, где грешный Дух сбрасывает свои загрязнённые одежды, чтобы переодеться в новые; где возвышающиеся Духи тщательно ткут свои покровы, которые желают сохранить чистыми. Я понял, говорю Вам, но не проповедовал, а исполнял.

Примечание. Эти три сообщения были получены тремя незнакомыми друг с другом медиумами. По сходству мыслей и языка можно предположить вероятность самоличности. Выражение: ткут тщательно покровы, в которые снова облекутся - очень красивый оборот, дающий понятие о том, с каким старанием Духи готовятся к новому существованию, в котором они будут ещё совершенствоваться. Отсталые Духи менее предусмотрительны и нередко делают несчастный выбор, заставляющий их возвращаться назад и начинать снова.

Антуан Косто.

Член Парижского Спиритического Общества, похоронённый 12 сентября 1863 года на кладбище Монмартра в общей могиле. Это был человек, которого Спиритизм обратил к Богу; вера его в будущую жизнь была глубокой, искренней и совершенной. Простой бедный рабочий, он исполнял заповедь милосердия на словах и на деле; несмотря на свои скудные средства, он находил ещё возможность помогать тем, кто имел меньше его. Если Общество не решилось на приобретение ему отдельной могилы, то это потому, что предпочитало употреблять свои средства на более полезный для живущих расход, чем удовлетворение пустого самолюбия; а спириты знают, что общая могила - такие же врата в Царствие Небесное, как и самые богатые мавзолеи.

Г-н Каню, секретарь Общества, бывший прежде глубоким материалистом, произнёс на могиле следующую речь:

«Дорогой брат Косто! Ещё несколько лет тому назад многие из нас, и я, сознаюсь, первый, видели бы перед этой открытой могилой только окончание человеческих страданий; а далее - ничто, ужасное небытие, т.е. отсутствие души, чтобы искупить и заслужить, а потому и отсутствие Бога, чтобы вознаградить, наказать или простить. Теперь же, благодаря нашему Божественному учению, мы видим в ней конец испытанию, а для Вас, дорогой брат, чьи бренные останки мы предаём земле, торжество и начало награды. Вы заслужили её своим мужеством, покорностью, милосердием, одним словом - своими добродетелями, и в этом торжество и слава Бога, Мудрого, Всемогущего, Справедливого и Благого. Отнесите же, дорогой брат и друг, наше поклонение и хвалу к подножию престола Предвечного, пожелавшего рассеять вокруг нас мрак заблуждения и неверия; потому как прошло ещё мало времени с тех пор, как мы в подобном случае сказали бы Вам с потупленным челом и отчаянием в сердце: «Прощай, друг, прощай навсегда». Сегодня же мы говорим с поднятой головой, озарённой надеждой, с сердцем, преисполненным любви и мужества: «Дорогой брат, до свидания, и молись за нас!*».

---

* Подробности и другие речи см. Спиритический Журнал, октябрь 1863 г., стр. 297.

---

Один из медиумов Общества получил прямо на этой, ещё открытой могиле следующее сообщение, чтение которого все присутствующие, включая могильщиков, слушали с непокрытыми головами и с глубоким волнением. Было поразительно слышать слова мёртвого, получаемые словно из глубокой могилы.

«Спасибо, друзья мои, спасибо; могила моя ещё не закрыта, но мгновение - и земля покроет навсегда мои останки. Но ведь вы знаете, что душа моя не будет погребена под этим прахом: она будет витать в пространстве, и подниматься к Богу!

«Какое утешение, что можно, несмотря на утрату оболочки, сказать себе: нет! я не умер, я живу настоящей жизнью, жизнью вечной!

«Погребение бедняка не сопровождается большой толпой; на его могиле не происходит шумных манифестаций, но верьте мне, друзья, что здесь нет недостатка в многочисленной толпе, и добрые Духи вместе с вами и этими набожными женщинами следуют за телом того, кто лежит тут. Все вы верите и любите Бога!

О, конечно нет! мы не потому умираем, что изнашивается наше тело, дорогая, любимая жена! Отныне я всегда буду с тобой и около тебя, чтобы помогать тебе переносить испытания. Жизнь твоя будет тяжела, но с помощью мысли о вечности и с любовью к Богу страдания твои покажутся тебе лёгкими!

Родные мои, окружающие мою подругу, любите ее, берегите, будьте ей братьями и сёстрами. Не забывайте, что вы должны помогать друг другу на земле, если хотите войти в обитель Господа.

И вы, братья-спириты, благодарю, что пришли проводить меня до этой обители праха моего; но вы знаете сами, что душа живёт, она бессмертна, и она будет иногда приходить к вам просить молитвы, в которой, я надеюсь, ей не откажут, а также в помощи, чтобы двигаться по чудному пути, который вы указали мне во время жизни. Прощайте все находящиеся здесь, мы можем увидеться в другом месте, а не на этой могиле. Души зовут меня к себе на свидание. Прощайте, молитесь за тех, кто страдает. До свидания!

КОСТО».

Через три дня Дух господина Косто, вызванный в частном собрании, продиктовал через другого медиума следующее сообщение:

«Смерть - это жизнь; я повторяю то, что уже было сказано; но для вас нет другого выражения, вопреки всему, что говорят материалисты и те, которые желают оставаться слепыми. О, друзья мои! Сколь прекрасно на земле это явление - развевающееся знамя Спиритизма! Этой великой науки, из которой мы знаем только первые слова! Какую ясность мышления приносит она тем, кто добровольно разорвал цепи гордыни, чтобы громко возвестить свою веру в Бога! Молитесь люди, благодарите Его за всё Его милосердие. Бедное человечество, если бы ты могло всё понять!.. Но время ещё не пришло, когда милосердие Господа должно распространиться на всех, чтобы все признали Его волю и подчинились ей.

«О, благословенная наука, твоими блестящими лучами разольётся свет познания, к твоему благотворному огню придут обогреться сердца и получить веру, надежду и утешение. Под твоими живительными лучами станут вместе хозяин и работник, соединятся в одно и примут братскую любовь, которую проповедовал нам Божественный Мессия.

«О, братья, подумайте о том счастье, какое выпало на вашу долю, вспомните, что вы были первыми призваны к делу преображения. Честь вам, друзья! Продолжайте, и когда придёте в отечество Духов, как я, то воскликните: Смерть - это жизнь, или скорее, - это сон, своего рода кошмар, который длится лишь минуту, и от которого пробуждаешься, окружённый друзьями, радующимися твоему прибытию. Счастье мое было так велико, что я не мог понять, за что мне всё это, когда я так мало сделал. Мне казалось, что я сплю и вижу всё это во сне, как иногда мне случалось видеть во сне, что я умер. И теперь я боялся, что мне придётся проснуться и возвратиться в своё несчастное тело; но скоро я удостоверился в истине и возблагодарил Господа. Я благодарил учителя, который сумел пробудить во мне человека, обязанного думать о жизни вечной. Да, я благодарил его и благословлял, так как Книга Духов разбудила во мне порывы любви к моему Создателю. Благодарю вас, добрые друзья, что вы привлекли меня к себе. Скажите братьям, что я часто вижусь с нашим другом Сансоном. До свидания; мужайтесь, вас ждёт победа! Счастливы те, кто примет участие в битве!»

С тех пор господин Косто часто являлся то в нашем Обществе, то в другом и давал сообщения, исполненные возвышенности мысли, что всегда характеризует Высших Духов.

Мадемуазель Эмма*.

* Mадемуазель Эмма Ливри.

---

Молодая девушка, умершая после долгих страданий от полученных ожогов. Кто-то предложил вызвать её в Парижском Спиритическом Обществе, как вдруг она явилась сама 31 июля 1863 года, в скором времени после смерти.

«Вот я опять на сцене мира, хотя думала, что навсегда погребена в своём девичьем уборе невинности и молодости. Земной огонь спас меня от огня ада; так я думала по своей католической вере. Я не смела думать о чудесах рая, и моя трепещущая душа искала убежища в искуплении чистилища: я молилась, страдала и плакала. Но кто дал моей слабости силы вынести мои страдания? Кто в долгие, бессонные ночи во время тяжёлой лихорадки, склонялся над моим ложем мученицы? Кто освежал мои воспалённые губы? То был ты, мой ангел-хранитель, окружавший меня своим тихим сиянием, и вы также, дорогие Духи и друзья, шептавшие мне в ночной тиши слова надежды и любви.

«Пламя, на котором сгорело моё слабое тело, освободило меня от привязанности ко всему преходящему; и я умерла, живя уже настоящей жизнью. Я не испытала смятения и спокойно и сосредоточенно вошла в сияющий день, который освещает тех, кто после многих страданий умер с надеждой. Моя мама, моя дорогая мама - это был последний земной звук, раздавшийся в душе моей! Как бы хотела я, чтобы она стала спиритом!

«Я оторвалась от земного древа, как до времени созревший плод. Я была только слегка задета демоном гордыни, который захватывает сердца несчастных, увлечённых блестящими успехами света и опьянением молодости. Теперь я благословляю пламя, благословляю страдания и испытания, которые были моим искуплением. Похожая на белые нити осени, я витаю в пространстве, несомая лёгким ветерком в сияющую даль; теперь уже не бриллиантовые звёзды блестят на моём лбу, а золотые звёзды благостного Бога.

ЭММА».

В другом центре, в Гавре, тот же Дух дал также самопроизвольно следующее сообщение 30 июля 1863 года.

«Кто страдает на земле, бывает вознаграждён в загробной жизни. Бог справедлив и милосерден к тем, кто здесь, на земле, переносит мучения. Он дарует такое чистое счастье, такое чудное блаженство, что не следует бояться ни смерти, ни страдания. О, если бы могли бедные человеческие создания постичь таинственные цели Творца! Но земля является местом испытаний, часто великих, сопровождаемых очень острой болью. Подчинитесь им всем с кротостью, если они постигнут вас; преклонитесь перед высшей мудростью Господа. Он Всемогущ; если Он призовёт вас к Себе после долгой болезни, вы увидите в другой жизни, жизни счастливой, как малы были эти земные муки и страдания; именно тогда вы узнаете о награде, которую Бог вам назначил, если ни жалоба, ни ропот не нашли себе место в сердце вашем. Я очень молодой покинула землю, и Бог милостиво простил меня и даровал мне жизнь такую, какую получают только те, кто преклоняется безропотно перед Его волей. Всегда поклоняйтесь Богу, любите Его от всего сердца, в особенности молитесь Ему: это ваша поддержка на земле, ваша надежда, ваше спасение.

ЭММА».

Доктор Виньяль.

Старинный член Парижского Спиритического Общества, умер 27 марта 1865 года. Накануне похорон один ясновидящий сомнамбула, который хорошо видит Духов, и которого попросили перенестись в Духе поближе к нему и сказать, видит ли тот его, ответил:

«Я вижу покойника, в котором происходит необыкновенное явление, как будто движется какая-то масса и старается освободиться, но не может; Духа же я чётко не различаю».

Он был вызван в Парижском обществе 31 марта.

В.: Дорогой господин Виньяль, все Ваши товарищи сохранили о Вас наилучшее воспоминание, а я в особенности. Призывая Вас к нам, мы, прежде всего, желаем выразить Вам свои симпатии и будем счастливы, если Вы захотите придти побеседовать с нами.

О.: Дорогой друг и уважаемый учитель, Ваша память и выраженные чувства очень трогают меня. Если я могу явиться сегодня и присутствовать на собрании всех Ваших друзей и братьев-спиритов, то это лишь благодаря Вашим добрым мыслям обо мне и помощи Ваших молитв. Как справедливо сказал мой молодой секретарь, я с нетерпением ждал возможности общаться; с самого начала этого вечера я употреблял всю свою духовную силу, чтобы воздержаться от этого. Ваши совещания и серьёзные вопросы, которые Вы обсуждали, очень заинтересовали меня и облегчили моё ожидание. Простите, дорогой друг, но моя горячая благодарность просила моего проявления.

В.: Будьте добры сообщить нам, как Вы себя чувствуете в мире Духов? Опишите, пожалуйста, минуту отделения, Ваши ощущения и скажите, через сколько времени Вы пришли в сознание?

О.: Я так счастлив, как только возможно, когда видишь полнейшее подтверждение своих тайных надежд и нашего утешительного и обновляющего учения. Да, я счастлив; я счастлив, что вижу теперь без всякой помехи развернувшуюся передо мной будущность спиритической науки и философии.

Но оставим на сегодня несвоевременные рассуждения; я приду ещё раз побеседовать об этом, зная, что моё присутствие доставит Вам такое же удовольствие, какое испытываю и я, приходя к Вам. Отделение моё произошло довольно быстро; быстрее, чем я заслуживал. Мне очень содействовала Ваша помощь, а Ваш ясновидящий дал Вам верное описание моего освобождения. Было что-то вроде колебания или качания, как бы тянули в две разные стороны; Дух восторжествовал, и вот я здесь. Я окончательно покинул тело только тогда, когда оно было предано земле; я возвратился вместе с Вами.

В.: Что Вы думаете о церковной службе, совершённой на Ваших похоронах? Я счёл долгом присутствовать на ней. Были ли Вы достаточно свободны в это время и могли ли видеть, а также слышать мои молитвы, хоть и мысленные?

О.: Да, как я уже сказал, Ваше содействие очень помогло, и я возвратился с Вами, покинув окончательно свою скорлупу. Всё материальное меня мало интересует, Вы это знаете. Я думаю, только о душе и о Боге.

В.: Помните ли Вы, что 5 лет тому назад, в феврале 1860 года мы по Вашему желанию произвели над Вами опыт?*. В это время Ваш Дух при жизни отделился и пришёл беседовать с нами. Разъясните нам, насколько это возможно, разницу между Вашим теперешним освобождением и тем, которое произошло тогда?

---

* См. Спиритический Журнал за март месяц 1860 года.

---

О.: Да, конечно, я помню: но какая разница между теперешним и тогдашним моим состоянием! Тогда материя стягивала, сжимала меня своей непроницаемой сетью, и я хотел освободиться полнее, но не мог. Теперь же я свободен; обширное поле неизвестного открыто передо мной, и я надеюсь с Вашей помощью и помощью добрых Духов как можно скорее подвинуться вперёд и проникнуться теми чувствами, которые необходимы, чтобы, выйдя с пути испытаний, заслужить вступление в мир наград. Какое величие, какое великолепие! Нами овладевает почти чувство ужаса, когда мы, слабые существа, пожелаем взглянуть на великое и чудное сияние.

В.: В другой раз мы будем очень счастливы продолжить эту беседу, когда Вы пожелаете посетить нас.

О.: Я отвечал кратко и бессвязно на Ваши вопросы; не спрашивайте больше с Вашего верного ученика, я ещё не совсем свободен. Говорить, ещё говорить было бы величайшим удовольствием для меня, но мой руководитель удерживает меня, а я уже достаточно оценил его доброту и справедливость и подчиняюсь его решениям, хотя и очень сожалею, что должен прервать эту беседу. Я утешаюсь мыслью, что буду часто приходить и незримо присутствовать на ваших собраниях. Иногда буду говорить с Вами; я Вас люблю и хочу Вам это сказать. Но другие, более возвышенные Духи, чем я, требуют первенства, и я должен уступить им; они позволили моему Духу высказать все накопленные им мысли. Я покидаю вас, друзья, и должен поблагодарить как вас, спиритов, которые меня призвали, так и того Духа, который позволил мне занять его место. Он при жизни своей носил знаменитое имя Паскаля.

Остаюсь, как был и как всегда буду, преданным Вашим последователем.

Д-р ВИНЬЯЛЬ».

Виктор Лебюфль.

Молодой лоцман из Гавра, умер в возрасте двадцати лет. Он жил со своей матерью, бедной мелкой торговкой, к которой относился с заботливой и нежной лаской; он содержал её плодами своего тяжёлого труда. Он никогда не бывал в кабаках и не предавался излишеству, как это часто можно встретить у людей его профессии. Всё время, когда он бывал дома, т.е. когда не ездил на промысел, он проводил с матерью и помогал ей по дому. Давно страдавший тяжким недугом, от которого и умер, он старательно скрывал от матери свои страдания, чтобы не беспокоить её и не давать ей самой взяться за работу. Этот молодой человек должен был обладать большой силой воли и добрыми чувствами, чтобы в таком юном возрасте устоять против пагубного влияния среды, в которой он вращался. Он искренне веровал, и смерть его была поучительна.

Накануне смерти он попросил мать пойти отдохнуть, говоря, что он сам хочет немного заснуть. Мать согласилась, и когда она заснула, то ей представилось видение, как будто она находилась в глубоком мраке, затем появилась блестящая точка, которая всё увеличивалась, и вдруг комната осветилась чудным светом, и среди него её сын, сияющий, он поднимался в бесконечную высоту. Она поняла, что конец его близок, и действительно на другой день его чудная душа покинула землю; умирая, он шептал молитву.

Семейство спиритов, знавших его доброе поведение и интересовавшихся его матерью, оставшейся одинокой, захотело вызвать его вскоре после смерти, но он сам появился и сообщил следующее:

«Вы хотите знать, что я теперь? Я счастлив, очень счастлив! Не считайтесь со страданиями и тревогами, поскольку они - источник радости и благословения за могилой. Счастье, радость... вы не знаете, что значат эти слова! Земное счастье так далеко от того, что мы испытываем, когда приходим к Господу с чистой совестью, с сознанием, что хорошо исполнили свой долг, и, полные радости, ждём одобрения Того, Кто является всем для нас!

О, друзья мои, жизнь трудна и горька, если не смотреть на конец; но истинно говорю вам, если вы придёте к нам после того, как прожили согласно закону Бога, вы будете вознаграждены свыше, много свыше всех страданий, свыше всякого ожидания. Будьте добры, будьте милосердны тем неведомым многим людям милосердием, которое называется благожелательностью. Помогайте себе подобным, делайте им больше того, что бы вы желали, чтобы они делали для вас, поскольку вы не знаете скрытой нищеты других, а свои нужды знаете. Помогайте моей бедной матери; это единственное моё сожаление, оставленное на земле. Она должна будет перенести ещё другие испытания, чтобы достичь неба. Прощайте, иду к ней.

ВИКТОР».

Наставник медиума. - Страдания, испытываемые в продолжение жизни, не всегда бывают наказанием. Духи, которые по воле Божьей приходят на землю для исполнения какой-нибудь миссии, как тот, который сейчас говорил с вами, готовы переносить страдания, которые для других были бы тяжёлым искуплением. Сон, приближая к Всевышнему, освежает их и даёт им силы всё переносить во славу Божью. Миссия этого Духа в данном существовании не была исполнена внешнего блеска, но заслуга его от этого не меньше, так как его не побуждала гордыня. Он прежде всего исполнил долг благодарности относительно той, которая была его матерью, а затем он должен был доказать, что в самой низкой среде могут быть чистые души с благодарными и возвышенными чувствами и что при желании можно противостоять всем искушениям. Это доказывает, что хорошие качества имеют начало в предшествующих существованиях, и пример этот не останется бесплодным.

Госпожа АНАИС ГУРДОН.

Очень молодая женщина, отличавшаяся кротостью характера и добрыми нравственными качествами, умерла в ноябре 1860 года. Она принадлежала к семье рабочих в каменноугольных копях в окрестностях Сен-Этьена, обстоятельство, очень важное для оценки её положения как Духа.

Вызывание. – О.: Я здесь.

В.: Отец Ваш и муж просили меня вызвать Вас. Они будут счастливы общению с Вами. - О.: Я также очень рада этому.

В.: Почему Вы так рано покинули любившую Вас семью? - О.: Потому что я окончила свои земные испытания.

В.: Приходите ли Вы к ним иногда? - О.: О, я часто бываю с ними.

В.: Счастливы ли Вы как Дух? - О.: Я счастлива; надеюсь, жду и люблю; загробная жизнь не страшна мне, и я с доверием и любовью жду, чтобы отросли мои белые крылья.

В.: Что Вы подразумеваете под этими крыльями? - О.: Я надеюсь превратиться в чистого Духа и сиять, как небесные посланники, ослепляющие меня.

Примечание. Крылья ангелов, архангелов, серафимов, то есть чистых Духов, очевидно, придуманы людьми, чтобы яснее выразить быстроту, с которой они передвигаются. Понастоящему, их эфирная природа не нуждается ни в какой поддержке, чтобы пролетать пространства. Но они могут появляться людям, украшенными этими атрибутами, отвечающими человеческому представлению, точно так же, как другие Духи принимают на себя вид, который они имели на земле, чтобы их легче можно было узнать.

В.: Могут ли Ваши родные сделать Вам что-нибудь приятное? - О.: Они, мои дорогие, не должны были бы печалить меня своими сожалениями и слезами; они же знают, что я не потеряна для них; пусть мысль обо мне будет им приятна и легка. Я пронеслась как лёгкий лепесток, и ничего печального не должно остаться после меня.

В.: Откуда Вы заимствовали эти поэтические выражения, кажется, Вы на земле занимали положение не очень высокое и не получили образования? - О.: Это говорит моя душа. Да, я имела ранее обретённые знания, и Бог часто допускает, чтобы возвышенные и нежные Духи воплощались между самыми грубыми людьми, чтобы дать им предчувствие той тонкости и деликатности душевной, которую они поймут и достигнут впоследствии.

Примечание. Без этого объяснения, столь логичного и отвечающего благости Божьей ко всем созданиям, было бы трудно понять эти деликатные выражения; они могли бы показаться аномалией. Действительно, что может быть грациознее и поэтичнее этих слов Духа молодой женщины, выросшей среди грубых работ? Часто мы видим и противоположное: Духи низшие воплощаются среди людей образованных и утончённых, и тогда уже это имеет цель противоположную: их собственное возвышение. Бог дарует им Свою благодать и ставит их в соприкосновение с людьми просвещёнными; иногда же имеет цель испытать этих последних. Какое философское учение, кроме спиритического, может решить такие проблемы?

Морис Гонтран.

Он был единственным сыном у родителей, умер в восемнадцать лет от чахотки. Человек редкого, не по годам развитого ума, он любил науку; характер у него был кроткий, любящий и симпатичный, он обладал всеми качествами, дающими несомненные надежды на блестящую будущность. Учение своё он окончил рано с величайшим успехом и продолжал свои занятия в Политехнической школе. Смерть его была для родителей тяжёлым горем, оставляющим глубокие следы тем более тяжёлые, что он всегда отличался слабым здоровьем. Родители же приписали его раннюю смерть усиленным занятиям, к которым они его поощряли, и теперь это ставили себе в упрёк. «Зачем, говорили они, ему теперь всё, чему он учился? Лучше бы он остался необразованным, и тогда бы он, без сомнения, был ещё с нами и служил утешением нашей старости». Если бы они были знакомы со Спиритизмом, то рассуждали бы иначе. Позднее они и нашли в нём истинное утешение. Следующее сообщение было дано их сыном одному из его друзей через несколько месяцев после смерти:

В.: Дорогой Морис, Ваша нежная привязанность к Вашим родителям позволяет мне надеяться, что Вы пожелаете поддержать их мужество и утешить их печаль. Огорчение, даже отчаяние, в которое повергла их Ваша смерть, явно подрывают их здоровье и заставляют тяготиться жизнью. Несколько добрых слов с Вашей стороны, несомненно, возродят их.

О.: Мой дорогой друг, я с нетерпением ждал случая пообщаться с Вами. Горе моих родителей удручает меня; но они утешатся, когда узнают, что я для них не потерян; Вы должны постараться убедить их в этой истине. Всё это должно было произойти, чтобы привести родителей моих к вере, которая составит их счастье, поскольку прекратит их ропот против воли Провидения. Мой отец, как Вы знаете, был скептик и не верил в будущую жизнь; Бог позволил эту скорбь, чтобы вывести их из подобного заблуждения.

Мы увидимся здесь, в этом мире, где нет печали, и куда я пришёл раньше их; но скажите им, что дозволения меня видеть они не получат, если недоверием к благости Божьей заслужат такое наказание. Мне будет даже запрещено общаться с ними, пока они будут на земле. Отчаяние – это возмущение против воли Всевышнего, и оно всегда бывает наказано продолжением причины, вызвавшей это отчаяние, и продолжается до тех пор, пока люди не смирятся. Отчаяние – это настоящее самоубийство; оно подтачивает силы и сокращает жизнь. Напротив, нужно работать для поддержания своих телесных сил, чтобы можно было легче переносить тяготы испытаний.

Дорогие родители, к вам обращаюсь! С тех пор, как я покинул бренное тело, я постоянно был возле вас и даже чаще, чем при жизни. Утешьтесь же: я не умер; только тело моё умерло, а Дух мой будет жить всегда. Он свободен, счастлив, избавлен от болезней и печали. Вместо того, чтобы горевать, возрадуйтесь, что я там, где нет ни печали, ни тревог, и где сердце наполняется чистой радостью.

О, друзья мои, не жалейте о тех, кто умер преждевременно; это милость, дарованная им Богом во избежание земных скорбей. Моё существование на земле на этот раз не должно было продолжаться больше; я приобрёл там всё, что должен был обрести, чтобы подготовиться к более важной будущей миссии. Если бы я там пробыл долгие годы, знаете ли вы, какой опасности, какому искушению я бы мог подвергнуться? Знаете ли вы, что если бы я не устоял против искушения, то замедлил бы своё возвышение на несколько веков! Зачем же жалеть о том, что мне выгоднее? Неутешное горе в этом случае доказывает недостаток веры и может основываться только на вере в небытие за гробом. О, да, об этом нужно сожалеть! Для думающих так нет утешения; существа, которые им дороги, потеряны для них навеки, могила уносит их последнюю надежду!

В.: Сопровождалась ли Ваша смерть страданиями?

О.: Нет, друг мой, я страдал раньше от своей болезни, но мои страдания уменьшались по мере приближения последнего момента, и однажды я уснул, не думая о смерти. И я видел сон; я не мучился больше и дышал полной грудью, сладостно вдыхая живительный и полный аромата воздух; неведомая сила несла меня через необозримые пространства, чудный свет сиял вокруг меня! Я видел своего деда; он имел уже не старческий, а свежий и молодой вид; он протянул мне руки и прижал меня к своему сердцу. Много других улыбающихся лиц встретили меня с добротой и благожелательностью; мне казалось, что я их узнаю, я был рад их видеть, и мы обращали друг к другу выражения приветствия. Но то, что я считал сном, было действительностью; я уже не должен был проснуться на земле, я проснулся в мире Духов.

В.: Не была ли Ваша болезнь следствием слишком усиленных занятий?

О.: О, нет, будьте уверены на этот счёт. Время, которое я должен был провести на земле, было заранее определено, и ничто уже не могло удержать меня там. Дух мой в минуты освобождения знал это и был счастлив, думая о своём грядущем избавлении. Но время, которое я провёл на земле, не прошло для меня бесплодно, и я радуюсь теперь, что не потерял его даром. Серьёзное учение укрепило мою душу и увеличило мои познания, и если я не мог их применить в моё кратковременное пребывание между вами, я применю их после с большей пользой.

Прощайте, друзья мои, я иду к своим родителям подготовить их к принятию моего сообщения.

МОРИС».